Виталий Гладкий - По следу змеи

– А номер случайно вы не запомнили?

– Номер? Смотрел… Но забыл.

– И какого цвета тоже не помните?

– Светлый… А какого на самом деле, трудно сказать – темно было…

Вечером того же дня Кравчук докладывал капитану Бикезину:

– …Машину мы разыскали, что, впрочем, особого труда не представляло. Оказывается, в ту ночь ее угнали из гаража некоего Костюка, который проживает в деревне Тихая Долина – это примерно в тридцати километра от города.

– Почему он не заявил в милицию?

– В том-то и дело, что заявил. Да только под вечер машину разыскали в полной целости и сохранности неподалеку от деревни. Решили, что местные пацаны угнали ради баловства – уже случалось. На том все и заглохло.

– А сам Костюк не мог выкинуть такой фортель?

– Нет, он водитель, и в ту ночь был в дальнем рейсе. Возвратился только к обеду.

– Может, кому разрешил попользоваться на время отсутствия?

– Утверждает, что нет. Угнать машину было несложно: гараж у него находится на новом дворе, где он строит дом, а семья живет в другом конце деревни.

– Значит, судя по всему, "Запорожец" мог угнать только кто-то из местных жителей…

– Но кто? Мы проверили, насколько это было возможно, почти всех – безрезультатно.

– Тогда следующий вопрос: куда и зачем ездил угонщик?

– Здесь нам повезло. После этого случая Костюк за руль "Запорожца" не садился – опять был в дальнем рейсе. А мы кое-что нашли в посадке, где стояла машина. Вот, посмотри.

И Кравчук положил перед Бикезиным измятый сигаретный окурок.

– Сигареты "Кент". Сам знаешь, у нас в магазинах такие не водятся.

– Что еще?

– Самое главное – удалось установить примерный маршрут следования угонщика. Костюк утверждает, что бак у "Запорожца" был залит горючим доверху. Если следовать версии, что угонщик выехал из деревни где-то около полуночи и ему нужно было во избежание недоразумений справиться со своим делом к рассвету, то получается, что он заехал в город, а затем отправился на железнодорожную станцию, что в семидесяти километрах от города. И должен был прибыть туда где-то за час-два до отхода скорого поезда на Киев.

– Это уже интересно… Кого-то отвозил?

– Весьма возможно. Потому и не поставил машину в гараж, если предположить, что он из местных, – к тому времени рассвело.

– Замок гаража взломан?

– В том-то и дело, что открыт, и притом отмычкой. А замок довольно сложный. Тут требуется незаурядная сноровка.

– "Специалисты" подобного профиля в деревне и окрестностях не числятся?

– Нет, проверено.

– Нужно срочно отправить людей на станцию. И пусть поспрашивают водителей – может, кто заметил в ту ночь "Запорожца" где-нибудь на трассе. Распорядись.

– Хорошо. И еще одно, Алексей Иванович, так сказать, на закуску: ЭКО нам сюрприз преподнес. Читай…

"…Все три записки отпечатаны на пишущей машинке системы "Ундервуд", владельцем которой является адвокат Михайлишин Р. С".

– Адвокат Михайлишин? Это действительно сюрприз… – Полковник Шумко долго вчитывался в заключение экспертизы, затем отложил бумаги в сторону и задумался. – Неужели все-таки Михайлишин? Нет, здесь что-то не вяжется. Понимаешь, Алексей, не вяжется.

– Но факты – упрямая вещь…

– А если нам эти факты кто-то подсовывает? Вроде наживки – пока заглотнем да переварим, гляди, время упущено. Ну скажи, с какой стати это ему понадобилось? Мотивы? Нет их, понимаешь, нет! И потом – каким образом он достал яд и как сумел, будучи за тридевять земель от города, отравить Слипчука и Лубенца? Кстати, из Минмедпрома подтвердили, что единственное место в Советском Союзе, где занимаются изучением свойств яда южноафриканской гремучей змеи, – это серпентарий, в котором работал Гостев.

– Значит, вы считаете, что Михайлишин вне подозрений?

– Что ты меня за горло берешь? Это мое личное мнение. Его к делу не пришьешь. Как ты сам выразился: факты – упрямая вещь. И проверить их нужно в обязательном порядке. Но только не в ущерб основной версии. Что-то уж больно замысловатый узел вяжется вокруг Ковальчука и Гостева. И, к сожалению, мы его не имеем права разрубить, как некий полководец, а обязаны распутать.

– Кстати, товарищ полковник, поступили новые сведения от экспертов, которые исследовали пожарище.

– Опять сюрприз?

– Похоже. Один из простенков дома во время пожара завалился, и под ним удалось отыскать полусгоревшие остатки икон. Установлено, что они не имеют практически никакой ценности, хотя Либерман утверждал обратное. Возникает вопрос – где самые ценные иконы из коллекции Ковальчука? Сгорели? Тогда почему остались все эти дешевые поделки, тем более, что, по словам того же Либермана, и не только его, Ковальчук приобретал лишь действительно ценные экземпляры?

– То-то и оно, Алеша. Еще один узелок на память… Так что же, напрашивается вывод: кто-то ограбил Ковальчука, а затем имитировал взрыв газа, чтобы замести следы? Тем более что факты налицо – угнанная машина, ночной рейс от дома Ковальчука на станцию…

– Тогда получается, что мы отрабатываем совсем не тот след.

– И опять-таки всплывает Михайлишин?

– Похоже на то…

– Ну что же, капитан, принимайся за него вплотную. Но во Львов тебе придется все-таки съездить. Возможно, Чаплинский и есть та самая "темная лошадка", которая нас выведет на след преступника.

Адвоката Михайлишина было не узнать. В элегантном темно-синем костюме с искрой, стройный, подтянутый, он выглядел значительно моложе своих лет.

– Вот и опять встретились, – заулыбался он, крепко пожимая руку Бикезину. – Что, не узнаете? То-то же.

– Признаться, вас трудно узнать.

– Диета, мой друг, диета. И спорт. Бегаю, прыгаю, плаваю, как в молодые годы. Только вот беда – я ведь чревоугодник. Ан нельзя. Питаюсь теперь, как балерина, каждую калорию по косточкам разложу, прежде чем откушать. Как видите, результат налицо.

– С чем вас и поздравляю.

– Нуте-с, что там у нас стряслось? Признавайтесь, капитан, сразу. Надеюсь, вы меня вызвали в управление не чаи гонять?

– Конечно, нет, Богдан Станиславович. Все дело в той записке, которую вы получили по приезду из клиники.

– Опять записка! Бред сумасшедшего, и только.

– Не скажите… Мне ли вам говорить, что такая уж у нас работа, в частности, таких вот "сумасшедших", как в вашем случае, выявлять.

– Ну что же, я весь внимание.

– Богдан Станиславович, у вас есть пишущая машинка?

– Да.

– Вы давно ею пользовались?

– Признаться честно, очень давно.

– Когда примерно в последний раз?

– Почему примерно? Могу сказать абсолютно точно – в конце марта этого года я печатал квартальный отчет о своей работе в юридической консультации.

– И никому ее после этого не давали?