Виталий Гладкий - Золотая паутина

Леопольд вышел из подъезда двенадцатиэтажного дома, где на квартире у одного из его приятелей обычно собиралась компания преферансистов.

Было раннее утро, хмурое и дождливое. Поплотнее запахнув легкий плащ, Леопольд заспешил к машине, которая стояла перед домом, в небольшом скверике.

Покопавшись в кармане, нашел ключ, вставил его в замочную скважину, но открыть дверцу не успел: чья-то громоздкая фигура навалилась на него.

Реакция боксера спасла жизнь Турчинскому – молниеносно отклонив корпус, он наугад ткнул кулаком и попал в спину неизвестному, который от удара едва удержался на ногах. Но, обретя равновесие, он снова кинулся на Леопольда, тяжело, с хрипом дыша; в его левой руке был зажат нож.

Неприятный холодок пробежал по спине Леопольда, он снова попытался уйти в сторону, но на этот раз фортуна изменила ему – лезвие распороло пиджак и полоснуло по боку. Боль неожиданно вернула Леопольду самообладание: отбив правой рукой следующий выпад ножом, он, как в лучшие свои годы на ринге, резко и точно ударил неизвестного своим коронным прямым. Тот грохнулся на землю…

Турчинский осторожно подошел, нагнулся, чтобы рассмотреть его лицо, и резко отшатнулся назад. Не оглядываясь, бросился к машине, с трудом завел ее и, не включая фар, вырулил на проезжую часть дороги…

Игнатий, взъерошенный после сна и обрюзгший больше обычного – ночью ему нездоровилось, болела печень – с недоумением уставился на бледное, перекошенное лицо Леопольда.

– Что случилось?

– Помогите… – Леопольд, цепляясь за дверь, медленно сполз на пол.

Бубенчиков подхватил его под руки и втащил в гостиную. Только там при свете люстры он увидел, что Леопольд в крови.

– Что с тобой?! – встревожился не на шутку Бубенчиков.

– Бок… Болит… – простонал Лелик и закрыл глаза.

– Черт возьми! – выругался Юродивый и метнулся на кухню, к аптечке.

Рана была неглубокая, но Турчинский потерял много крови. Кое-как наложив повязку, Игнатий Пантелеевич присел рядом с Леопольдом, который лежал на диване, и спросил:

– Так что же все-таки стряслось? Турчинский в нескольких словах рассказал о схватке.

– Да-а… Вот оно что… Лихо! – Игнатий Пантелеевич хищно прищурил глаза. – Признаюсь, что не ожидал от него такой прыти. Значит, у них стряслось что-то серьезное.

– Похоже…

– Ну ничего, мы тоже щи не лаптем хлебаем. Судя по всему, теперь я на очереди? – нервно хихикнул он.

– Видимо…

– Нужно, чтобы ты завтра-послезавтра был на ногах и в хорошей форме.

– Не ручаюсь.

– Рана пустяковая. Царапина. Я сейчас смотаюсь за доктором.

– Может, не нужно?

– Свой человек, не беспокойся…

Вечером следующего дня Бубенчиков в дорогом костюме-тройке сидел в загодя заказанном отдельном кабинете ресторана. На этот раз метродотель явился только по вызову. Он вошел, натянуто улыбаясь.

– Звали?

– А то как же, – криво ухмыльнулся Юродивый. – Ты что, Филь, решил со мной в прятки поиграть? Садись, разговор есть.

– Другого места не нашел?

– В другом месте мы с тобой пять лет говорили… А знаешь, я тебя сразу не узнал. Постарел…

– Не имею желания… с тобой.

– Ну ладно, хватит темнить! – Бубенчиков стукнул кулаком по столу. – Вот что, Филь, слушай внимательно. Сегодня же, слышишь, сегодня, найдешь Павла Константиновича и скажешь, что я хочу с ним потолковать. Это очень важно. И в первую очередь для него. Понял?

– Понял…

– Завтра, в десять утра, позвонишь по этому телефону. Бубенчиков написал на клочке бумаги номер…

Настроение оставляло желать лучшего. Ушибленная голова болела. Нестеренко досадовал на себя, не мог простить провала операции, ранения практиканта.

Преступник ушел. Все последующие поиски оказались тщетными. Он словно в воду канул.

На утреннюю оперативку капитан шел, как на казнь, – он не умел убедительно оправдываться, да и не хотел. Что тут говорить. Сам кругом виноват. Он был обязан предусмотреть любой поворот событий…

Но начальник отдела обошелся с ним довольно мягко, скорее всего, пожалел, глядя на его внешний вид. Он лишь сухо поинтересовался некоторыми подробностями операции и отпустил капитана раньше всех.

Теперь Нестеренко сидел в своем кабинете, уставившись отсутствующим взглядом в раскрытый блокнот с записями. В таком состоянии его и застал Арутюнян.

– Ну, дорогуша… – покачал он головой. – Что-то ты мне сегодня не нравишься. Что ты раскис, как женщина?

– Ты уже знаешь?

– Интересуюсь, понимаешь, иногда.

– Обидно, Гарик… Ведь в руках был…

– Не переживай. Никуда он не денется. Все равно у нас будет. Днем раньше, днем позже. Лучше посмотри, что я тебе принес.

– Что-то новое? – Нестеренко стал читать бумагу, которую перед ним положил Геворг.

– СМУ-131… – оживился капитан, быстро пробегая глазами машинописный текст.

– Ваше задание, уважаемый, выполнено.

– Выходит, Зиселевича везли в "Волге"…

– Ты еще сомневаешься? Отпечатки протекторов – раз… – Арутюнян принялся загибать пальцы. – Импортное масло, обнаруженное на штанине Зиселевича и в полиэтиленовой канистре, которая до сих пор лежит в багажнике, по составу идентично – два; химические составы проб грунта, которые я взял у водохранилища, и земли на капоте "Волги" одинаковые – три. Мало?

– А следы пальцев?

– Только Сванадзе.

– Неужто он?

– Не знаю. Я тебе принес его величество факт. Давай, соображай. Возможно, кто-то другой, но тогда он был в перчатках.

– У Гиви есть личная "Волга". Служебной он пользуется редко. Водит ее сам – в целях экономии фонда заработной платы по управлению он отказался от шофера.

– Похвально… – иронично произнес Геворг.

– Ну-ка, погоди… – Нестеренко снял трубку телефона и набрал номер…

Пока он разговаривал, Арутюнян заварил чай.

– Дубль-два… – хмурясь, Владимир положил трубку на рычаг.

– Не понял…

– На работе его нет. Секретарша говорит, что болен. Позвонил домой, жена отвечает – в командировке. Каково? Исчезновение второе – сначала тот мазурик, теперь Сванадзе.

– Испугался, – уверенно заявил Геворг, разливая по стаканам чай.

– Что-то уж больно все просто получается… – задумчиво проговорил Нестеренко. – Вышли на след – почуял опасность, скрылся. Остановка за малым – отыскать. А что прикажете делать с Барсуком? Что, Сванадзе и Леху Баса убил? Весьма сомнительно. Убежден – Гиви на такое не способен. Не тот тип. Или я уже совсем перестал в людях разбираться.

– Пей – остынет… – Геворг подал Володе стакан с чаем. – А я ухожу, дабы не мешать тебе пересматривать свои убеждения. Дерзай…

Остаток дня Нестеренко потратил на поиски Сванадзе. Не верить в то, что начальник СМУ каким-то образом причастен к убийству, капитан не мог – факты упрямая вещь. Их нужно или подтвердить, или опровергнуть. А это можно сделать, лишь повидав Сванадзе.