Мария Жукова-Гладкова - Герцогиня в подарок

– Мертвецы ожили!

Казалось, все мужики в камуфляже орали одновременно. Правда, больше никто не стрелял.

– А ну тихо! – рявкнул от двери командирский голос. До боли знакомый. Его я не забуду никогда…

Я высунула нос из-под крышки и пискнула:

– Капитан! Не стреляйте!

– Майор, – автоматически поправил он и расширившимися в прорезях маски глазами наблюдал, как я поднимаю крышку и появляюсь на свет божий.

– Бонни! Ты?! – выдохнул мужик, который орал про вампиров.

Я повернула голову. Это был заместитель командира отряда. Он в Чечне положил на меня глаз, но не решался на активные действия из-за того, что я иностранка и насчет меня был отдан строгий приказ. Но ведь каждая женщина чувствует, когда мужчина к ней неровно дышит.

– Бонни, что ты здесь делаешь? – спросил капитан, то есть уже майор, спокойным тоном и подошел к столу, на котором стоял гроб.

Я не успела ответить. Справа и слева от меня из-под крышек высунулись опухшие лица банкира и алмазного короля. Иванов в эту минуту напоминал вокзального бомжа (успел порвать еще и рубашку).

– Мы тут спим, – сказал он.

– Нас тут держат в плену, – более конструктивно выступил Вербинин.

Майор усмехнулся и помог мне спуститься на пол. Его зам кинулся ко мне обниматься. Оказалось, что я знакома с еще двумя бойцами. Я вспомнила их лица после того, как они стащили черные шапочки с прорезями для глаз, но не помнила имен.

– Пойдемте наверх, – предложил майор. – Вас там ждут.

– А пожрать дадут? – спросил алмазный король.

– Вопрос не ко мне, – дернул плечом майор.

– Можно в доме посмотреть, – высказала я предположение.

– Да есть тут пожрать, – успокоил зам. – Всем хватит.

– Свиридов! – гаркнул майор.

– Понял, – откликнулся зам и замолчал, изумленно оглядывая батарею пустых бутылок. Неужели мы втроем столько выпили? Хотя, учитывая вместимость организма алмазного короля…

Меня покачивало. Вероятно, дело было и в алкоголе, но и слабость чувствовалась. Майор поддерживал меня под локоток.

Я не забыла про стену и поинтересовалась, как ее открыли. Оказалось, что с той стороны сделать это очень легко – в особенности когда знаешь, что и где искать.

На улице я с жадностью вдохнула прохладный ночной воздух. Воздух свободы… Майор тем временем связывался с кем-то по мобильному, приглашая к дому.

Вскоре я уже была в объятиях Аньки и ее отца, которые и наняли частный спецназ для моего освобождения. Павлу Прокофьевичу позвонил неизвестный, говоривший с легким акцентом, и сообщил, где меня искать. Он добавил, что, возможно, вместе со мной окажутся и другие люди. Звонивший рекомендовал проводить поиски именно в эту ночь, поясняя, что в эту ночь, не исключено, в доме удастся прихватить еще кое-кого. В другие он должен стоять пустым. Но дом и в эту оказался пустым. Никакого аукциона не проводилось.

Я пыталась переварить услышанное.

– Частный спецназ? – повторила я и посмотрела на майора.

Он стушевался впервые за все время нашего знакомства. А в Чечне не смущался никогда и ни из-за чего!

– У нас есть официальное название.

– Да знаем мы, – махнул рукой Павел Прокофьевич. – Просто в народе вы известны как частный спецназ. И ведь на ваши услуги большой спрос, не правда ли? – Анькин папа улыбнулся.

– Понимаешь, Бонни, нам же семьи кормить надо, – встрял зам майора. – И мы все уже уволились с государственной службы.

Капитан, то есть майор, крепко сжал челюсти. Я не могла знать, о чем он думает, но, вероятно, о погибших друзьях. Ведь многие из них и в Чечню тогда поехали, чтобы заработать. Но не вернулись. Или вернулись калеками.

– Вы все делаете правильно, – сказала я. – Семья и друзья – самое главное в жизни. И большое вам всем спасибо за наше освобождение. А то мы уже стали терять надежду… Считали, что про нас забыли.

Частный спецназ согласился развезти по домам алмазного короля и банкира, которые проживали недалеко друг от друга. Я же села в машину Павла Прокофьевича. Перед расставанием Иванов меня облобызал и заявил, что готов делать со мной бизнес, когда я унаследую фирму отца. Вербинин поцеловал ручку и заявил, что его банк всегда к моим услугам. Капитан, то есть майор, впервые за время нашего знакомства поцеловал меня в щеку. Хорошо хоть не в лобик! Его подчиненные не были так целомудренны.

По пути в особняк Павла Прокофьевича Анька с отцом рассказали мне все, что знали про последнее развитие событий.

В день свадьбы кто-то все-таки вызвал милицию. Вероятно, родственники Полины, причем имеющие знакомых в органах. Приехало гораздо больше людей, чем обычно приезжает на труп. А ведь трупа-то не было!

Ада Сергеевна, жена Анькиного отца, поняла, что жареным запахло серьезно, и бумаги, которые привез адвокат мужа, подмахнула, не читая. В настоящее время она находится в женском изоляторе на Арсенальной улице.

Полину убила Ада Сергеевна. Она ничего не имела против этой девушки, но ей нужно было подставить Аньку, любимую дочь своего мужа, которую она считала самой серьезной конкуренткой в борьбе за богатство нефтяного короля. Полина для подставы Аньки подходила прекрасно: увела у нее жениха (или он сам ушел, но в данном случае это значения не имело), Анька страдала и хотела жениха вернуть, явно считая, что если не будет Полины, то, может, Олег вернется к ней.

Жена Павла Прокофьевича позвонила Полине и, не представляясь, пригласила ее на мальчишник. Она отказалась пересказывать, какими именно аргументами заманила девушку. Но, по-моему, их было несложно придумать. Потом она встретила ее на территории особняка, на пути к нему, и застрелила. Машину Полины Ада Сергеевна лично отогнала к въезду в город. Вероятно, ее украли – потому что автомобиль так и не нашли, а теперь родителям Полины, конечно, не до него. К телу Полины Ада Сергеевна подбросила дизайнерскую брошь Аньки и ее шарфик, по которым, по мнению жены Павла Прокофьевича, и должны были выйти на его дочь.

– Она их выкрала из твоей квартиры? – посмотрела я на подругу.

Та покачала головой, а на глаза у нее тут же навернулись слезы. Что такое?

Оказалось, частный детектив, в которого влюбилась Анька, также работал и на Аду Сергеевну, даже считал ее более перспективной клиенткой для себя. Именно он выкрал вещи. А Анька еще ему брошью хвасталась, поясняя, что она существует в единственном экземпляре. Прекрасная вещь для поиска преступницы!

– Я прослежу, чтобы у него отобрали лицензию, – заявил Анькин папа. – Обвинить его ни в чем нельзя – так, чтобы посадить, но работать в частном сыске он больше не будет. И ни в одной серьезной фирме не будет.

– А как же «был бы человек – статья найдется»? – посмотрела я на нефтяного короля. – Не вы ли мне объясняли, что это один из принципов жизни в России?