Иван Путилин - 40 лет среди грабителей и убийц

— Первый раз слышу. Известны ли фамилии лиц, нанесших неприятности госпоже Ф.?

— Да-да… Фамилии записаны. Это жена купца-фабриканта А. Н. Б. и ее дочь, жена почетного гражданина К. Ф. Я.

— Лица эти мне известны. Немедленно расследую все дело и о результатах дознания буду иметь честь доложить вашему превосходительству.

— Да-да! Непременно, и необходимо раз и навсегда научить этих дам, что нельзя творить неприличия на улице.

— Слушаюсь!

В результате моего расследования удалось выяснить следующее.

Восьмого апреля, часов около двенадцати дня, в дом по Николаевской улице, где жил фабрикант А. Н. Б., вошли две дамы. Одна — брюнетка высокого роста, средних лет, другая — блондинка, очень красивая, молодая, лет восемнадцати-девятнадцати. Обе дамы были весьма прилично и даже шикарно одеты.

— Господин Б. дома? — спросили они у швейцара.

— Никак нет, они-с уехамши, — ответил тот.

— Ну, все равно… Зайдем к его жене, — сказали дамы и поднялись по лестнице.

Позвонив у двери господина Б., они велели доложить о себе хозяйке. Та их приняла, и здесь разыгралась такая сцена.

— Что вам угодно? — спросила хозяйка.

Обе дамы изумленно переглянулись между собой.

— Но мы желали бы видеть А. Н. Б.,-сказали они.

— Его нет дома.

— Ах, какая досада, право! У нас к нему очень важное дело…

— Может быть, передадите мне…

— Нет-нет… Это будет бесполезно. Дело личное и требует разговора именно с А. Н. Но ведь мы можем заехать и позже. Когда он будет дома?

— Между тремя и четырьмя часами.

— Ну, вот тогда мы и зайдем, а теперь извините, ради Бога… Мы вас побеспокоили совершенно напрасно.

— Ничего, какое там беспокойство, — сказала добродушная госпожа Б.

— Нет-нет, как же… Все же… — говорили незнакомки, направляясь в переднюю.

Госпожа Б. вышла их провожать.

— Ах, Боже мой! — проговорила вдруг старшая, солидная дама. — Катя, есть у тебя мелочь?

— Нет! — ответила ее молоденькая спутница.

— Извините, мне так неловко, но, право… вы так любезны и добры, что я решаюсь вас просить… — сказала солидная дама, обращаясь к хозяйке.

— А в чем дело?

— Будьте добры, разменяйте мне на мелочь рубль, — сказала солидная дама.

— С удовольствием!

Госпожа Б. принесла рубль серебряной мелочью.

— Благодарю, благодарю вас! — сказала дама, взяв деньги, и обе посетительницы живо юркнули за дверь.

Госпожа Б. стояла в недоумении.

— Ах, какая я рассеянная, — вдруг послышался голос дамы уже с лестницы. Ведь я не отдала вам рубль бумажкой! Сейчас пришлю со швейцаром.

Горничная осталась в передней ждать швейцара. Внизу хлопнула входная дверь. Прошла минута, другая, третья… А швейцар так и не нес рубля.

Барыня была в растерянности: пришли какие-то незнакомые дамы, взяли рубль, ушли… Она послала прислугу вниз справиться у швейцара.

— Степан, что же ты не несешь рубля?

— Какого такого рубля?

— Да того, что тебе передали две приходившие барыни.

— Никакого рубля они мне не передавали.

— Вот те и на!

Изумлению и негодованию почтеннейшей госпожи Б. не было пределов.

Полчаса спустя к дому на углу Кабинетской и Ивановской улиц подошли также две дамы. В этом доме жил зять упомянутого выше Б., почетный гражданин К. Ф. Я.

— Дома К. Ф.? — спросили они у швейцара, молодого, высочайшего роста парня с широким добродушным лицом.

— Никак нет.

— А когда он будет дома?

— Не могу знать.

Обе дамы огорченно взглянули друг на друга.

— Что же, спросим об этом у его жены. — сказала младшая.

— Ну да, ну да, — сказала старшая и обратилась к швейцару: — А его жена дома?

— Дома, — ответил тот.

— Ну и прекрасно! Подымемся, узнаем, — сказала солидная дама средних лет. Мы старинные знакомые и даже родственницы К. Ф., — благосклонно пояснила швейцару почтенная дама. — Вот, приехали и зашли его проведать. Жаль, что нет его. Ну. все равно, зайдем.

Швейцар почтительно выслушал их пояснения.

Дамы поднялись наверх. К ним вышла жена К. Ф. и сказала, что мужа нет дома. Дамы очень огорчились, и одна из них попросила разменять им два рубля.

Жена К. Ф. сказала, что у нее нет мелочи, и дамы спустились вниз.

— Послушай, голубчик, — сказала старшая дама швейцару, — разменяй-ка мне два рубля.

Тот с величайшей готовностью отсчитал ей два рубля мелочью, которую она опустила в карман.

— Катя, — обратилась она к молоденькой, — дай ему два рубля бумажками.

— Ах, тетя! — ответила та. — Ведь у меня, вы знаете, все десятирублевки.

— Вот досада! И у меня тоже… Швейцар, голубчик! Через полчаса будет К. Ф., и мы придем тоже… Да, впрочем, еще лучше… скажите ему, что были те две родственницы, которых он ждет, что мы будем сегодня же, и возьмите, кстати, у него два рубля, которые мы взяли мелочью. Получите еще на чай…

И пока швейцар успел что-либо сообразить, обе «родственницы» живо шмыгнули за дверь.

Часам к трем приехал домой господин Б. и услышал от жены рассказ о том, как две какие-то шарлатанки надули ее на рубль.

— Не рубля жалко, а досадно на свою глупость, — пожаловалась она и прибавила: — Не верится что-то… Такие элегантные, нарядные… Может, еще придут. Но пробило четыре часа, дамы все не являлись. Господин Я. тоже вернулся домой около трех часов.

— Барин! К вам родственницы заезжали! — объявил ему швейцар.

— Какие родственницы? Что ты путаешь? Теща, что ли?

— Никак нет! Приезжие… Взяли у меня два рубля… Позвольте получить с вас.

— Что, что такое? Какие два рубля? Началось выяснение дела, и Я., одновременно рассерженный и смеющийся, вошел в свою квартиру.

— Вот так родственницы! — хохотали они с женой. — Ну и родственницы же в Питере…

— Непременно расскажу это маме, — сказала жена. — Вот будет ахать и возмущаться мошенничеством в Петербурге.

Но мама сама горела нетерпением рассказать дочери об истории с рублем и была уже у них на пороге.

Толкам, негодованию, удивлению и предположениям обеих женщин не было конца. Жертвой мошенничества, хотя и на ничтожную сумму, сделались две родственные семьи. Очевидно, кто-то их знал, кто-то за ними следил. Что бы это значило?

Поахали, поохали мать с дочерью и решили поехать, потолкаться у Гостиного двора, где, кстати, был и магазин господина Я., зятя госпожи Б.

Только подъехали они к Гостиному двору, как госпожа Б., мать, взволновалась.

— Стой! — крикнула она кучеру. А затем, обратившись к дочери, возбужденно проговорила: — Они!

— Кто такие? — спросила та с удивлением.

— Они, негодяйки, воровки, которые проделали всю эту историю с тремя рублями. Вот я их…

И почтенная дама указала дочери на двух элегантно одетых женщин. Одна из них была высокая, средних лет брюнетка, другая — молоденькая, красивая, восемнадцати-девятнадцати лет блондинка. Обе женщины, не торопясь, шли вдоль Гостиного двора, останавливаясь иногда у витрин магазинов.