Михаил Палев - Византийский манускрипт

Кравцов увидел на входе в мавзолей фигуру Бородатого. Смеркалось, и туристов на горе Ловчен, кроме них с Бородатым, не было. Отсюда прекрасно просматривалась почти половина Черногории. На востоке горы уже выглядели просто силуэтами, а на западе солнце готовилось нырнуть в розовые воды Адриатики. Бородатый вошел в мавзолей, и Кравцов по каменной дорожке поспешил за ним. По обе стороны от тропинки шли обрывы. Кравцов подумал, что в темноте тут будет возвращаться крайне неуютно.

Вход в мавзолей представлял собой просто разрыв в высокой каменной стене, за которой находился квадратный дворик с колодцем посредине. По идее на входе должен был сидеть смотритель, взимающий входную плату, но его там не оказалось: видимо, уже окончил работу.

В торце дворика между двух больших каменных статуй, изображающих мать и сестру Негоша, виднелся вход в зал с изваянием самого владыки. Высеченный из огромного куска черного гранита владыка сидел под крыльями гигантского орла и думал вечную думу.

Кравцов остановился, пытаясь понять: куда пошел Бородатый? Он мог двинуться вниз, к саркофагу владыки, или на обзорную площадку за мавзолеем. Надо, пока совсем не стемнело, проверить сначала площадку.

Кравцов оказался прав: на обзорной площадке в лучах закатного солнца он увидел Бородатого. Тот был один. Кравцов после короткого раздумья по узкой каменной тропинке пошел к нему. Бородатый, накинув капюшон ветровки на голову, стоял посредине площадки, держа на вытянутых руках какой-то продолговатый предмет. Кравцов ступил на площадку и откашлялся.

– Извините, не помешаю? – спросил он.

– Нет, что вы! – откликнулся Бородатый. – Смотрите, как интересно!

Он стоял боком к Кравцову, и его лица не было видно из-за надвинутого капюшона. А вот предмет на его ладонях Кравцов разглядел. Это был стержень с обвившей его металлической змейкой. В глаза змейки, видимо, были вставлены драгоценные камни: в лучах закатного солнца они горели кроваво-красным светом. Кравцов, как завороженный, смотрел на эти красные, словно подсвеченные лазером, яркие точки. Тем временем край солнечного диска нырнул за горизонт. Сразу потемнело, вдруг подул ледяной ветер, а площадка осветилась странным призрачным светом, исходящим словно бы ниоткуда. И, словно от порыва ветра, змейка повернулась головой к Кравцову. Ее глаза продолжали ярко гореть.

– Вы знаете, что находится в той стороне, куда смотрит змея? – спросил Бородатый.

– Вроде бы Будва, – сориентировался Кравцов.

– Точно! – согласился Бородатый. Он повернулся лицом к Кравцову, продолжая держать в одной руке стержень со змейкой, а другой отбросил капюшон. Несмотря на скупой свет, Кравцов узнал его.

– Это вы! – вскричал он, чувствуя, что силы его покидают.

– Странно, а мы разве знакомы? – усмехнулся Бородатый. – Впрочем, это неважно. Я всегда рад помочь и незнакомому человеку. Не бойтесь, я вам помогу.

– Мне не надо помогать, – ответил Кравцов и почувствовал, что губы перестают ему повиноваться. И не только губы: все тело словно стало чужим. Кравцов понял, что куда-то проваливается… Сквозь окутывающий сознание туман до него донеслось:

– Я помогу вам, не бойтесь!

Кравцов упал на каменные плиты, но уже не ощутил этого: он потерял сознание.

Очнулся он в больничной палате. «Черт возьми! Что произошло? Как я тут оказался? И больница ли это? Похоже, больница: стены выкрашены в белый цвет, две койки и медицинские прибамбасы возле них… Точно, больница! С какой стати?» Кравцов попытался припомнить предысторию. Так: утром он отправился подстраховать Кайтелер и Кудасова. Слежки за ними не было до самого «Соле Мио» – это точно! Там они сели в машину профессора и поехали в Котор. А вот где-то в Грбали появился асфальтового цвета «Гольф», который неотступно следовал за машиной профессора до самого Котора. На набережной из асфальтового «Гольфа» вышел мужчина с «капитанской» бородкой, в темных очках и ветровке с капюшоном. Он следил за Кайтелер и Кудасовым до собора Святого Трифона, а затем исчез и появился только на набережной. Там он поймал такси и поехал в сторону Ловчена. Кравцов решил проследить за ним и тоже поймал такси. Они добрались до автомобильной стоянки перед лестницей к мавзолею Негоша. А дальше… А что было дальше?

Кравцов с досады помотал головой и вскрикнул: в затылке запульсировала резкая боль. Он осторожно ощупал голову: так и есть – приличных размеров шишка. Кто же это его так? Бородатый, что ли?

Отворилась дверь, и в палату вошли двое: мужчина и женщина в белом халате. Мужчина сел на стул рядом с койкой.

– Как вы себя чувствуете, господин Кравцов? – спросил он. – Вы можете говорить?

– Да, могу, – подтвердил Кравцов и спросил: – А вы кто?

– Я представитель вашей туристической компании, Радко Плашич. А это ваш лечащий врач, Милена Драгович. Вас доставили сюда с горы Ловчен. Вы поднимались по ступенькам к мавзолею и, видимо, потеряли сознание. Такое бывает: лестница очень длинная, горы, нехватка кислорода: не каждому удается рассчитать свои силы. Вы упали и ударились головой о ступеньку. Вы были там один?

– Насколько я помню, один, – подтвердил Кравцов.

– Это было опрометчиво с вашей стороны, – неодобрительно покачал головой Плашич. – Вечером на Ловчене почти не бывает туристов. Вам повезло, что вас своевременно обнаружил ваш соотечественник. Он сообщил охране, и вас донесли до машины, на которой вы приехали, и отправили сюда, в Цетинье, в госпиталь. Вас обследовали врачи: ничего страшного, просто легкое сотрясение мозга и небольшая гематома на затылке. Но вам лучше побыть здесь день под наблюдением врача. А вечером вас отвезут в Будву, в вашу гостиницу, на машине нашей туристической компании. Страховка у вас есть, поэтому о деньгах не беспокойтесь. Вот номер телефона водителя, который вас привез: вам нужно расплатиться с ним за поездку. У вас есть какие-нибудь просьбы?

«Надо немедленно позвонить Кайтелер и узнать: все ли у них в порядке? И поставить в известность о происшедшем Таврова!» – подумал Кравцов и спросил:

– Где мой мобильник?

– Что вы еще желаете посетить? – спросил Вуланович, высаживая своих гостей возле Старого города Будвы.

– Мы хотели бы осмотреть музей в Цитадели, – ответил Кудасов. – Ведь Папович принимал участие в создании музея, не так ли?

– Да, это так, – согласился Вуланович. – Вы думаете, что там могут остаться лично принадлежавшие ему документы, где есть упоминание о его фамильном талисмане?

– Мало ли, всякое может быть… – уклончиво заметил Кудасов. – В запасниках музеев часто попадаются любопытные вещи.

– Влад, профессор устал, и у него могут быть сегодня еще дела, – вмешалась Кайтелер. – И хочу напомнить, что мы еще не ели. И профессор, кстати, тоже не обедал.