Лариса Соболева - Пояс неверности

– Я полечу с Алексом? – спросил Каракуль.

– С ним полечу я и мои люди, – бросил через плечо Хачатур Каренович. – Ти здэсь останешься. Проследи, чтоб этот... Артем, да? Пусть ищет стрелка. Найдет – ми сами разберемся с ним. Твое дело его взят и держат до моего пириезда. Мда, плохие времена настали... Два раза питалис Алекса убит, даже не ранили. На третий не повезло ему. Всэх подлюк, кто в сговоре, на ремни порежу. Всэх порежу!

– Почему вы не сказали о покушениях на Алекса следователю?

– Пачему, пачему! – устало проворчал Хачатур. – И так узнает. Я хочу улетет с Алексом без задержка, а не бесполезний показания дават.

Шел первый час ночи. Каракуль распределил дежурство между своими людьми и вернулся в особняк. Свет горел в окнах Лии и на первом этаже. Вроде все спокойно. Поставив машину в гараж, нашел Кизила все на том же месте, дремавшим у телика.

– Как там? – спросил Кизил, очнувшись от дремы.

Каракуль махнул рукой, что означало – дело дрянь, и устало поплелся на кухню, ибо желудок пищал, требуя жратвы. Открыв один из двух холодильников, изучал содержимое, прикидывая, с чего начать трапезу. Вдруг услышал за спиной голос Лии:

– Я подам тебе поесть.

Каракуль отошел от холодильника, уступая место девушке, сел на стул и наблюдал, как она двигалась у плиты. Кормить людей в доме, всех без исключения, входило в ее обязанности, поэтому не удивила, предложив свои услуги. Лия разогрела индейку под соусом, нарезала хлеб, сыр, копченый окорок, все поставила перед ним. Каракуль набросился на еду. Она, стоя у стола, спросила:

– Почему ты не говоришь, что с Александром Юрьевичем?

– В Швейцарию его повезут. Дай водки, – сказал он, не поднимая глаз от тарелки. Лия выполнила просьбу и хотела уйти, но Каракуль схватил ее за руку. – Посиди.

– Мое дело подать, – проговорила она, вырывая руку.

– И прибрать, – усадил ее Каракуль на стул рядом.

Он ел, она сидела. И оба ни слова. Когда Каракуль отодвинул тарелки, Лия встала:

– Теперь я могу идти?

– Пойдем ко мне в комнату? – и взглянул на нее из-под насупленных бровей.

Лия молча отнесла тарелки в раковину, ушла. Каракуль с минуту сидел неподвижно, потом запустил хрустальным стаканом в стену.

Радж проснулся в семь утра, потянулся. Боль мгновенно дала о себе знать. Пес заскулил, таращась на повязку, – широкие бинты, опутывающие бедро, спину и живот. Разозлился. Принялся рвать бинты и не успокоился, пока не освободился. Рана стала кровоточить. Радж лизнул ее несколько раз и заковылял к кровати Алекса, чтоб разбудить, как делал каждое утро, а потом идти с ним на прогулку. Кровать была пуста. Радж залаял, заметался из угла в угол. На зов примчался Кизил.

– Наш Радж проснулся. Молодец. Ты зачем повязки снял? Ну, пойдем, пойдем, тебе пора сделать свои делишки.

Пес выскочил из спальни, едва не свалив Кизила, не успевшего схватить дога за ошейник. На площадке Радж осмотрелся, скачками сбежал по лестнице вниз, обследовал комнаты, но Алекса не нашел. За ним носился Кизил, выговаривая:

– Ты почему не слушаешься? Ко мне! Радж! Тьфу ты, вредный гад!

– Радж, ко мне! – появилась Лия.

Пес подбежал к ней, жалобно заскулил. Лия взяла его за ошейник, погладила:

– Бедный Радж, он искал хозяина. А Кизил раскричался на несчастного Раджа, а у нашего песика ножка болит. Кизил плохой, правда, Радж?

– Скажите, какие! – фыркнул Кизил. – Это не человек, а собака. Он тебя не понимает.

– Эта собака лучше многих людей, – продолжала гладить пса Лия и говорить исключительно Раджу. – Эта собака все-все понимает...

– Что за шум, а драки нет? – вошел в гостиную заспанный Каракуль.

– Да я хотел вывести псину, – оправдался Кизил, – не дается, гад.

– Ты осторожней выражайся, он понимает если не слова, то интонацию, понял? – предупредил Каракуль. – Пускай Лия выведет его.

– А завтрак кто готовить будет? – взбунтовался Кизил.

– Найдешь что пожрать! – рявкнул начальник и повернулся к Лии: – Иди.

Ветер немного поутих. Радж, не теряя времени даром, потрусил к чугунной ограде, задрал раненую ногу и с наслаждением замер. Кутаясь в вязаную шаль, Лия неспешно шла по аллее, всматриваясь в хмурое небо и вдыхая влажный, насыщенный морскими запахами воздух. Дом Алекса разместился посреди поля площадью в сорок соток. Деревьев мало, в основном пространство ровное и пустое, летом здесь растет густая зеленая трава и по краям дорожек цветы. От фасада с главным входом до ворот ведет прямая широкая аллея, вымощенная камнем, по ней и шла Лия. Антошка с ранцем за плечами вылетел из дома.

– Радж! Радж! – закричал весело и помчался навстречу догу.

На трех ногах пес допрыгал до мальчика, который обнял его за шею, гладил и заливисто смеялся, когда язык Раджа лизал лицо. Антошкина голова доставала лишь до пасти дога, мальчик был похож на карлика в сравнении с огромной собакой. За ними из окна следил Каракуль, но вот он вытянул шею, прищурился. К воротам подъехал автомобиль. Сначала Каракуль не узнал в водителе человека Хачатура, потому рванул к выходу, на ходу надевая куртку и нащупывая пистолет.

– Алекс пришел в себя, – сказал человек Хачика, – требует Лию и Раджа.

– Но... мне сына в школу вести, – пробормотала в замешательстве Лия.

– Антона отведет Кизил, а Лию и Раджа привезу я, – сказал Каракуль. – Езжай, скажи, что сейчас будем. Лия, тебе надо переодеться? У тебя пять минут. Антон, за мной!

Вскоре Кизил и Антошка махали вслед Каракулю и Лии.

Когда она пересекала больничный двор, то непроизвольно поежилась под обстрелом любопытных глаз охранников. Лия, как и они, не понимала, что за блажь пришла в голову Алекса повидаться с ней. Алекс, не терпящий женщин, живший всегда скрытно, сторонясь не то что врагов, но и друзей, грубый и самонадеянный, никого не любивший, кроме своего пса, Алекс, практически на грани жизни и смерти, когда его уже ждал вертолет, потребовал Лию. И в глазах охраны читались вопросы: она его любовница или тайная дочь? Что он хочет доверить ей перед концом? А какая еще может быть связь между молоденькой прислугой и ним? Внутри Лии что-то съежилось в неясном предчувствии, она замедлила шаг, словно ноги отказывались нести ее в палату, и только крепче сжала поводок Раджа.

– Идем, идем, – ободряюще сказал Каракуль, взяв ее за плечи и оглядывая волчьим глазом боевиков. Вероятно, и его одолели нехорошие предчувствия.

Помимо Алекса, в палате находились медсестра, два врача, один из которых должен был сопровождать раненого в Швейцарию. Причем в Краснодаре в самолет сядут еще медики с аппаратурой жизнеобеспечения. В палате был и Хачатур Каренович. Он первый увидел Лию, как будто только и ждал ее. Не сводя цепких глаз с девушки, наклонился к изголовью лежащего компаньона: