Михаил Палев - Серебряный ятаган пирата

Турки начали высадку в Марсашлоке в полдень субботы 19 мая. Они высадили около трех тысяч человек с целью пополнения запасов продовольствия. Однако все жители со всем скотом и припасами перебрались уже под защиту ближайших цитаделей, и потому турки не встретили никого, пройдя вплоть до деревни Зейтун (примерно треть расстояния до Бирги), где и столкнулись с первым отрядом рыцарей. Отряд отступил, потеряв первых убитых, а два рыцаря: француз Адриен де ла Ривьер и португалец Бартоломеу Фарауне – были пленены и немедленно доставлены к Мустафе-паше. Турки принялись пытать рыцарей, выясняя, где находится самое слабое место в обороне. Якобы не выдержав пыток, рыцари назвали самым слабым местом Кастильский бастион, хотя он из всех мальтийских цитаделей был укреплен лучше всего. Видимо, рыцари сознательно пожертвовали собой, чтобы заставить турок атаковать самое удобное для обороны место. Узнав о пленении рыцарей, Ла Валлетт обрел уверенность, что турки будут атаковать Биргу и Сенглеа, и решил перевести всех пехотинцев из Мдины в Биргу. И действительно, Мустафа-паша, приведя часть флота к Марсамшетту, начал свою атаку 21 мая.

Бой длился шесть часов, обошелся обороняющимся в двадцать одного убитого и полторы сотни раненых, но на поле боя перед стенами Бирги остались сотни убитых турок, что сильно подняло дух обороняющихся, особенно из числа молодых рыцарей.

Отдав приказ отходить, разъяренный Мустафа-паша приказал казнить обманувших его пленных рыцарей, а затем атаковать Мдину и осадить Биргу и Сенглеа.

Однако второе намерение турецкого главнокомандующего сразу потерпело неудачу, поскольку адмирал Пиали-паша не был готов к отводу судов. Он предлагал перевести остаток флота в Марсамшетт, на том ложном основании, что там они будут защищены от северо-западных ветров, якобы господствующих в центральном Средиземноморье. Он ошибался, поскольку эти ветра не так часто дуют после апреля, но Мустафа-паша об этом не знал и согласился с мнением молодого адмирала. Однако, прежде чем перевести флот в Марсамшетт, требовалось нейтрализовать форт Сан-Эльмо.

К счастью для Ла Валлетта, в этот день два христианских ренегата, бывших с турками, решили снова переметнуться и бежали в Биргу, ища встречи с гроссмейстером, чтобы сказать ему о турецких намерениях. Они узнали о них, поскольку один из них был телохранителем самого Мустафы и присутствовал при принятии этих решений.

Ла Валлетт предпринял дальнейшие меры по укреплению Сан-Эльмо. Он был обрадован, когда прибыли с Сицилии еще четыреста воинов под командованием провансальского рыцаря Пьера де Массуэ Веркуарана, известного в ордене как полковник Мас. Гроссмейстер послал его с половиной отряда в форт Сан-Эльмо вместе с шестьюдесятью освобожденными галерными рабами-немусульманами. Он был убежден в том, что Сан-Эльмо является ключом к Мальте, и сказал об этом полковнику Масу. И дальнейшие события это подтвердили. Ранее при осадах турки полагались на инженерные и саперные работы, однако на Мальте по причине скального грунта, затруднявшего подобные работы, они стали готовиться к сильным бомбардировкам, для чего с огромным трудом подвезли не менее десяти огромных осадных орудий и расположили их на холме Шиберасс, откуда должны были бомбардировать Сан-Эльмо. Когда эти орудия были доставлены, они ужаснули рыцарей. Хотя они знали, что скорострельность таких пушек была меньшей, чем их собственных, огневая мощь турецкой артиллерии была чудовищной.

Ла Валлетт страшился потери форта Сан-Эльмо, однако еще больше его пугало отсутствие помощи. Он не раз просил о поддержке вице-короля Сицилии, папу и других властителей. Однако на эти просьбы откликнулся лишь вице-король. Впрочем, он смог прислать лишь несколько сот солдат, попросив взамен оставшиеся у Мальты галеры. Рыцари не могли выделить людей для галер, но вице-король поставил отправку галер условием для оказания дальнейшей помощи, после чего Ла-Валлетт понял: рыцарям осталось рассчитывать только на себя и свое оружие.

Первая бомбардировка Сан-Эльмо началась утром 24 мая. С каждым залпом турецкой артиллерии известняковые блоки оборонительных сооружений крошились все больше, и вскоре гарнизону Сан-Эльмо пришлось заделывать бреши в стенах под непрерывным огнем турок, поражавших всех, кто имел неосторожность высунуться из-за стен.

Ла Валлетт пробовал оказать помощь форту, установив два больших орудия на спешно сооруженном валу форта Сан-Анджело, которые вели огонь по турецким позициям вокруг гавани. Однако турки спустя два дня оборудовали новые позиции, откуда турецкие орудия били прямо внутрь форта Сан-Эльмо. Кроме того, дополнительная батарея начала стрелять по форту Сан-Анджело. После трех дней ожесточенной бомбардировки командир форта Луиджи Бролья в связи с большими потерями запросил у Ла Валлетта подкрепления. Испанский рыцарь Ла Серда, доставивший сообщение, рассказал об отчаянном положении защитников Сан-Эльмо. На вопрос Ла Валлетта о том, сколько сможет продержаться форт, он ответил, что не более восьми дней. Гроссмейстер пришел в ярость от этого ответа: он не мог поверить в тяжелейшие последствия всего трех дней бомбардировки. Не желая допустить падения боевого духа своих людей, он гневно отчитал Ла Серда и заявил, что сам во главе отряда добровольцев прорвется в Сан-Эльмо и будет удерживать форт до конца. Вряд ли он на самом деле собирался так поступить, но хотел лишь преподать своим рыцарям урок. На его клич ответило пятьдесят рыцарей, знавших, что они отправляются на верную смерть. С ними Ла Валлетт отправил еще двести испанских солдат под командой шевалье де Медрана.

Следующим утром турецкие батареи продолжили губительную бомбардировку, однако теперь они могли достичь больших успехов, поскольку к осаждающим присоединился губернатор Александрии Эль Люк Али, прибывший на своих судах с боеприпасами и снаряжением. Но еще через день турки понесли существенный урон: большой отряд рыцарей и солдат во главе с полковником Масом и де Медраном внезапно предпринял вылазку и после недолгого боя захватил большое количество мусульман.

Однако Мустафа-паша не растерялся и, увидев свои войска бегущими с холма Шиберасс, немедленно бросил в бой отряд янычар, в критический момент сражения решивших исход в пользу турок. Защитники форта были остановлены и снова отступили под защиту стен.

Вылазку можно считать неудачной не только потому, что защитники потеряли все ранее достигнутое: янычары, отбив свои ранее потерянные траншеи, продолжили натиск и захватили бруствер под внешними стенами, расположившись непосредственно перед стенами форта.

Однако вылазка принесла защитникам форта два дня передышки. Ночью рыцари, как обычно, переправляли на лодках своих раненых и больных в госпиталь Биргу и возмещали свои потери за счет новых подкреплений. Одним из раненых оказался тот самый Ла Серда, который разгневал гроссмейстера своим паникерским докладом о состоянии Сан-Эльмо. В довершение бед врачи осмотрели рану злосчастного рыцаря и признали ее поверхностной, в то время как законы ордена запрещали кому бы то ни было обращаться в госпиталь, пока он мог оставаться на ногах. Ла Серда прямо из госпиталя был отправлен в подземелье форта Сан-Анджело.