Михаил Палев - Кольцо Соломона

– Где он вышел?

– Тоже в Пскове, у него и билет был до Пскова.

– Билет берут по паспорту, – заметил Тавров. – Фамилию установить удалось?

– Да, удалось, – ответил Скавронов. – Выяснили полностью паспортные данные. Житель Санкт-Петербурга Иванов Сергей Николаевич, 1965 года рождения.

– Паспорт, разумеется, краденый? – задал риторический вопрос Тавров.

– Разумеется, – подтвердил Скавронов. – Настоящий Иванов уже обратился в Василеостровское УВД с заявлением. По его словам, паспорт украли в тот же день в пивной «Толстый фраер» на Васильевском острове.

– Похоже, этот лже-Иванов вел Томилина с Питера, – задумчиво проговорил Тавров. – Откуда он знал, что Томилин поедет этим поездом? И почему был уверен, что Томилин выйдет в Пскове, раз сам взял билет до Пскова? Тщательная слежка, прослушивание телефонных разговоров или утечка информации?

– Даже и не знаю! – с досадой отозвался Скавронов. – Может, Томилин кому-то из знакомых сказал про поездку. Кто знает?

– Каким образом он должен был встретиться с Егорычем?

– А чего там встречаться? Егорыч должен был ему позвонить на мобильник, когда приедет на вокзал, – вот и все! Не разминулись бы!

– Однако вот разминулись! – проворчал Тавров. – Что-то не сработало. Ладно. Как вы сейчас ищете Томилина?

– Дали ориентировку на обоих, проверяем подозрительные места, патрульным машинам приказано немедленно докладывать обо всем подозрительном. Больницы, морги, само собой… Проблема в том, что Томилина явно не ради выкупа похищали. Не исключено, что его уже в живых нет.

Тавров был вынужден согласиться со Скавроновым. Действительно, выкуп за сына требовать бессмысленно. Разве что похитители твердо уверены, что он или его мать смогут дать им то, что нужно. Неужели кольцо Соломона?

– С матерью Томилина связывались? – спросил Тавров. – Она в курсе происшедшего?

– Я говорил с ней, но о похищении ничего не сказал, – признался Скавронов. – Зачем раньше времени тревожить? Все-таки немолодая, мало ли чего… Просто сказал, что ее сын проходит свидетелем по важному делу, и просил немедленно поставить в известность меня или участкового, если его кто-то будет искать. Предупредил, что не исключены провокации и наезды со стороны мошенников: ваш сын в трудном положении, просил привезти то и то… даже могут смонтировать его голос и прокрутить через мобильник с подставкой телефонного номера. Короче, подготовил ее к таким штукам и постарался убедить, что Томилин под надежной охраной и ему ничего не грозит.

– И как она, поверила? – с сомнением в голосе поинтересовался Тавров.

– Вроде поверила и обещала делать все, как я сказал, – ответил Скавронов, но уверенности в его голосе не было. – Кто же их знает, этих одиноких мамаш, которые всю жизнь со своих чад пылинки сдувают?!

– Да, пожалуй, – согласился Тавров. – Телефоны ее хоть под контроль взяли?

– А как же! – воскликнул Скавронов. – Даже квартира под наблюдением. Будем надеяться, что все это к чему-нибудь приведет. А сейчас только ждать остается. Есть хотите?

Они пообедали в ближайшем кафе. После обеда Тавров ощутил неумолимый приступ сонливости и не смог сдержать могучий зевок.

– Может, поспите, Валерий Иванович? – предложил Скавронов. – У нас рядом с кабинетом комната отдыха оборудована. Чего мучиться? Если что, я вас разбужу.

Детектив согласился.

В комнате рядом с кабинетом, в котором обосновался Скавронов, стояли две раскладушки и диван с полными комплектами постельного белья.

– Однако устроились! – не удержался Тавров. – И белье, и подушки, и матрасы… Капитально обосновались!

– Да что там… – усмехнулся Скавронов. – Тут вытрезвитель напротив, во дворе, оттуда белье и взяли. Если надо, можете и душ принять. Так что располагайтесь поудобнее.

Тавров разделся, с удовольствием залез под свежую простыню и мгновенно погрузился в сон.

Таврову показалось, что он только уснул, и тут же ощутил толчок в плечо. Спросонья сыщик попытался повернуться на другой бок, но чужая рука на плече властно удержала его.

– Проснитесь, Валерий Иванович! – раздался голос Скавронова.

– Я долго спал? – спросил Тавров, с кряхтением принимая вертикальное положение.

– Не больше часа, – виновато сообщил Скавронов. Вид у него был смущенный.

– Ладно… Что случилось? Неужели Томилина нашли?

– Нашли! – подтвердил Скавронов, но почему-то без особой радости.

У Таврова сжалось сердце.

– Он что, мертв? – прямо спросил он.

– Нет, что вы! – поспешил успокоить его Скавронов. – Жив! Сам пришел!

– Ага! Сбежать умудрился? – расспрашивал Тавров, торопливо одеваясь.

– Нет, – отрицательно покачал головой Скавронов. – Говорит, что отпустили.

– Вот как?! – удивился Тавров. – Странно… И когда?

– Вчера вечером, часов около девяти.

– Что?! – воскликнул Тавров. – А где же он болтался столько времени?! Всю ночь, утро и половину дня?

– Тут такое дело… – морщась, словно от зубной боли, начал Скавронов. – Короче, ночь он провел в вытрезвителе!

– Погоди! – озадаченно потер лоб Тавров. – Это тот вытрезвитель, что напротив УВД во дворе?

– Он самый, – вздохнул Скавронов и с досадой воскликнул: – Глупость какая! Мы его ищем, всех на уши поставили, а он у нас под носом на койке отдыхает!

– Да как он туда попал?!

– Так я же говорю: подобрали его недалеко отсюда, в сквере Павших Борцов возле Кузнецкого моста. Был пьян в дым, лыка не вязал. Оказал сопротивление. Привезли его в вытрезвитель, так он там буянил. Документов при нем нет. Оставили протрезвиться, а утром отправили оформлять… за хулиганство. Он в КПЗ проторчал до обеда, пока до него руки не дошли. Вот и обнаружилось, что этого Томилина вся псковская милиция ищет вторые сутки, а он уже в КПЗ сидит.

– Бред какой-то! – устало потер виски Тавров. – Слушай, Виталик! Найди-ка мне что-нибудь от головной боли, а то сил нет никаких… И пойдем к Томилину.

– Это моментально! – пообещал Скавронов. – А Томилин в кабинете напротив, там с ним мои ребята уже работают.

Скавронов принес Таврову таблетку пенталгина и чашку кофе. Тавров проглотил лекарство, запил содержимым чашки, по вкусу мало похожим на кофе, и отправился в кабинет.

У стола на стуле сидел Томилин: помятый, всклокоченный, с мешками под глазами. Увидев Таврова, он явно обрадовался.

– И вы здесь, Валерий Иванович?! Как хорошо! – заулыбался Томилин.

– Чего хорошего? – не разделил его радости Тавров. – На волоске от смерти был, да, видно, сам этого пока не понимаешь.

– Почему не понимаю? – не согласился Томилин. – Как вспомню, аж мороз по коже!

– Мороз у него по коже, – проворчал Тавров. – Ты как себя чувствуешь? Разговор вести можешь?