Феликс Рябов - Аферист на пенсии

— И что, хочешь сказать, что она тебя не заметила?

— А пофиг! Я бороду наклеил. — Ди-Джей достал из кармана бороду и для наглядности прицепил к себе на морду:

— Ну, как?

— Держите его! Это Бен Ладен.

— Нет, скорей ты похож на Валеру. Он, когда в документальных фильмах трупы играет, всегда такие бороды клеит. Чтоб поклонницы не узнали.

Валера с уважением смотрел на бороду:

— Кстати, да… У меня такая же есть. Вот, помню, в последнем сюжете…

Ди-Джей нетерпеливо махнул рукой:

— Итак, дело было загородом, километров тридцать, чья-то дача. — Я, кстати, уверен, что солистка меня не узнала. Выглядывала все время из машины, и взгляд был какой-то дикий…

— Еще бы. Представь, что по вечернему шоссе тебя преследует Бен Ладен.

— Так ей и надо… В общем смотрите, чего я снял.

Ди-Джей запустил диск. Заметно было, что записан он бытовой камерой, хотя качество было совсем неплохим.

Сначала на экране были одни зеленые ветки.

— Это я лезу на дерево, — пояснил Ди-Джей. — А камера на плече висит.

Потом изображение устаканилось, и появилось окно дачного домика. За окном — кровать, на которой голая солистка «Распутной жизни» раздевала какого-то дедушку. Дедушка довольно кудахтал.

— Да… — расстроился Ерш. — А сиськи-то у нее так себе. Я ждал большего.

— Да плевать на сиськи… — Ди-Джей ткнул пальцем в экран. — Гораздо больший интерес вызывает у меня этот дедушка…

— Фу! — Ерш опасливо отодвинулся. — Ты слишком долго работал в шоу-бизнесе.

Борода хлопнул ладонью по ватнику, выбив из него облачко пыли:

— Елки! Да это Шитман.

— Кто это?

— Шитман. Редкий говнюк. Пробовал заниматься шантажом, открывал публичные дома для геев и лесбиянок, работал в похоронном бизнесе…

Борода достал из бара очки, в которых сразу стал похож на Санта-Клауса из американских фильмов, и порылся в шкафу с картотекой.

— Так… Шитман Борис Адольфович… Шитман — это вроде как псевдоним, он взял его для того, чтобы проще было войти в деловые круги. Настоящая фамилия — Чхарташвили; «Шитман» — девичья фамилия матери. Кстати, его бабушка, Роза Шитман, была неплохой актрисой, под именем Каролины Мюллер имела большой успех в нацисткой германии, в последние годы жизни была даже любовницей Гитлера. Покончила с собой, когда поняла, что тот не женится… Так… Потомок известного в девятнадцатом веке авантюриста, князя Розенталя… Доктор медицинских наук… Ага… известен в литературных кругах: автор сборников стихов «Роман с водкой» и «Прелюбодеяние».

Борода перелистнул несколько страниц:

— Вот здесь — о его пристрастиях в бизнесе. Наиболее удачный проект Шитмана — выпуск экологически чистых рвотных препаратов — провалился из-за недостаточного финансирования. Еще Шитман пытался открыть похоронную контору, сеть общественных туалетов ВИП-класса, областную службу коммерческой ассенизации, акционерный банк, центр косметической проктологии и элитный художественный лицей с углубленным изучением балета, актерского мастерства, основ педагогики, анатомии и истории цыганской культуры. Последний проект наиболее удался, но Шитману изменил холодный расчет: подвела любовь к детям.

Борода захлопнул записную книжку:

— В общем, во всех случаях он обанкротился, но каким-то хером приобрел у братков репутацию талантливого финансиста. До сих пор не понимаю, как он им мозги затрахал… но это факт. Сейчас у одной команды он числится держателем общака… Дебилы. Кстати, это его жену щупал фотограф в начале первой кассеты.

— А, Светлана Петровна?

— Да, она.

— Блин, как все запутанно.

— Шоу-бизнес, что ж ты хочешь…

Тем временем солистка «Распутной жизни» творила на экране с Шитманом нечто невероятное. Комбинированный анально-оральный метод, применяемый ею, описанию не поддается.

Валера присвистнул:

— Ого… Возможно, это некий магический ритуал, направленный на привлечение богатства. Кажется, я читал об этом в «Практической магии»…

Борода затянулся беломором:

— Кто его знает… Известно, что ведьмы, слетевшись на шабаш, вначале обменивались опытом по сотворению зла, делились планами на будущее. Затем предавались изощренному разврату — друг с другом, а также с приглашенными злыми духами. Так у них было принято.

Ерш, который недавно в одиночку ездил снимать репортаж об элитных клубах Москвы, задумался:

— Что-то мне это напоминает…

В телевизоре Шитман с солисткой легли передохнуть.

— Дорогая, — Шитман поцеловал ее куда-то в непонятное место, — Как там с бабками? Ты говорила, месяцев на пять-шесть… Год уже скоро. У тебя ж, вроде, все получилось. Деньги-то были, как бы, не совсем мои… Они думают, что я вложил их где-то в Новом Уренгое, и вернуть можно в любой момент, с процентами… Понимаешь, если что — меня могут и за ж… за жабры взять. Серьезные люди, хотя и очень глупые. И если…

Солистка не ответила, рот ее был уже занят, и Шитман скоро забыл, о чем спросил. Но посерьезневшие глаза солистки не оставляли сомнений, что со слухом у нее все в порядке. Она напряженно думала, немного напоминая девочку-отличницу, грызущую мороженое над сложным, запутанным, может быть даже неразрешимым математическим уравнением.

На этом первая запись заканчивалась.

— Ага, вот значит как становятся звездами шоу-бизнеса…

Ди-Джей помахал вторым диском.

— Но это еще не все.

Он вставил его в плеер.

— Не теряя надежды уличить солистку в связях с дьяволом, я поместил скрытые компьютерные камеры в каждом помещении офиса. Камеры начинают запись, когда что-то начинает двигаться…

На экране опять голая солистка лежала под штатным фотографом группы. Видно было, что работает он спустя рукава, но солистка просто светилась от счастья, попискивая от радости. Фотограф двигался как машина… Из-под потолка, где в полутьме висела камера, было видно, что взгляд его направлен на лежавшую на полу газету с кроссвордом.

Где-то через час они сделали перерыв. Солистка глотнула шампанского, прижалась к фотографу и замурлыкала. Фотограф с тем же непроницаемым лицом вытащил откуда-то золотой Паркер и подвинул к себе газету. Клетки быстро заполнялись.

— Никогда не видела, чтобы кто-то так быстро разгадывал кроссворд… Люблю умных мужчин.

— Я тоже.

— Ой…

— Тебя я люблю, хотел сказать… Ага.

— Тогда ладно… Слушай, бодяга эта, похоже, подходит к концу. Дедушка стал вякать… Да и сестра… — Солистку даже передернуло. — Как ты смотришь на то, чтобы уехать со мной куда-нибудь… скажем, в Испанию. Если все пойдет по плану, деньги скоро будут — причем будут только моими…

— Деньги, говоришь… — Фотограф оторвался от газеты. — Дорогая, с тобой — куда угодно.

Незаметно пристроив поудобнее газету, он завалил солистку на спину. Та закрыла глаза…