Михаил Март - Принц с простудой в сердце

— В начале аллеи нас ждет машина,— спокойно сказал Трифонов.

— Я готов. Как говаривал популярный персонаж: «Вор должен сидеть в тюрьме». До сегодняшнего дня я был с ним не согласен.

Куприянов подошел и надел наручники на запястья задержанного.

— Только у меня просьба. Я хотел бы еще проститься с Вероникой. Она ждет меня в кафе «Белый аист».

— Не возражаю.

Машина остановилась напротив кафе.

— Я не хотел бы говорить ей про арест. Это может заставить ее ждать меня и терять драгоценные годы. Я хочу, чтобы она оставалась свободной, а не жила надеждой.

Куприянов снял с него наручники, и никто не стал его сопровождать.

— Идите, Артем, мы подождем вас в машине. Можете не торопиться,— сказал Трифонов.

Артем вышел и пересек улицу.

Веронику было видно из машины — она сидела у окна. Скоро к ней присоединился и Артем.

Девушка смеялась и радовалась, но вскоре ее лицо стало серьезным.

— Как вы думаете, Александр Иваныч, что он ей такого говорит?

— Врет и хамит. Небось придумал какую-нибудь женщину, ради которой уходит от нее.

— У парня лед вместо сердца.

— Мы ничего о нем не знаем, Семен. Я не стал бы его осуждать.

— Не сбежит?

— У него была такая возможность и не раз, а он пришел к часовне. Никуда он бежать не собирается.

— Девушка плачет. Он передает ей какой-то ключ.

— Он передает ей наследство. Мне так кажется.

— Она рыдает, а он уходит. Жаль девчонку.

— Думаю, что жалеть надо его. Слезы высохнут, а он останется с горьким осадком за колючей проволокой.

— Грустная у нас получается история, Александр Иваныч.

— Я не уверен, что она уже закончилась. Мы увидели лишь надводную часть айсберга, но существует и подводная его часть. Эту историю можно рассматривать и в другом ракурсе. И у нее непременно будет продолжение. Думаю, что мы будем тому свидетелями. Вопрос упирается во время.

Артем вернулся в машину и бросил последний взгляд в сторону кафе. Ника продолжала рыдать, а он улыбался.

Странный человек. Сделал все, чтобы убить любовь и радуется этому. Может, он и впрямь застудил где-то свое сердце? Машина тронулась с места.

Комиссар полиции приморского городка Канн на южном побережье Франции месье Бридо и агент Интерпола Журден постучали в номер 310 отеля «Риц» и вошли, не ожидая ответа.

Женщина стояла у окна и любовалась оживленной набережной.

— Извините за вторжение. Вы — Кира Фрок из России?

Женщина оглянулась и удивленно сказала:

— Да. А что, собственно, случилось?

Журден был удивлен не меньше. Он достал присланную ему фотографию красавицы Киры Фрок, глянул на нее, а потом перевел взгляд на хозяйку номера.

Перед ним стояла невысокая, очень худая женщина. Ее и без того заурядную внешность портил маленький, но глубокий шрам над правой бровью. Ее и без того заурядную внешность портил маленький, но глубокий шрам над правой бровью.

Ту, которую они пришли арестовать, тоже любовалась голубыми волнами, но не Средиземного моря, а Атлантического океана, а рядом с ней, с коктейлем в руке, сидел в шезлонге загорелый красавец и потягивал ароматный напиток через соломинку. Судя по всему, им здесь очень нравилось.