Сергей Горяинов - Слуги Ареса

- Комплект?

- Четырехкратная оптика и глушитель. На каждый ствол. И по пятьдесят патронов.

Сильвер еще раз внимательно осмотрел карабин.

- Охотничий, говоришь? Что-то не очень он похож на охотничий... - с сомнением протянул он.

Действительно, своими очертаниями карабин больше смахивал на штурмовую винтовку.

- Это смотря какая охота, - ухмыльнулся Питон.

- Под какой патрон? Девятка?

- Нет. Семь шестьдесят две.

Из ящика стола Питон вытащил горсть патронов и протянул на лопатообразной ладони гостю.

- Это же трехлинейные? - удивился Сильвер.

- Угу. Мосинские.

- А говорили, они сняты с производства.

- Сейчас опять стали делать. Причем в ба-а-альшом ассортименте. И зажигательные, и экспансивные - какие хочешь. И "Тигр" как раз под этот патрон.

Сильвер взял один патрон с полуоболочечной пулей, покачал на ладони.

- Серьезный зверь.

- Ну! "Тигр", он на тигра и нужен.

- Много же у тебя знакомых охотников... - Сильвер положил патрон на стол, выглянул в окно. С "КАМАЗа" уже сняли все ящики, свет у входа в подвал погас.

- В этой стране, - заметил Питон, - все большие охоты проводятся с помощью именно такого патрона.

Небрежным жестом он смахнул патроны обратно в стол.

- Ну как, берешь?

Сильвер кивнул, вынул из кармана пиджака пачку стодолларовых купюр.

- По две штуки, как договорились.

Питон бросил деньги к патронам, бережно уложил карабин в ящик, укрыл промасленной бумагой.

- На кабанчика соберешься - пригласить не забудь, - подмигнул он гостю.

Сильвер вновь молча кивнул, сделал знак своим людям. Те забрали ящик, картонные коробки с прицелами, зеленую нераспечатанную жестянку с патронами и потащили покупку к джипу.

- Слушай! - вдруг остановил Питон собравшегося уходить гостя. - Не знаешь, случаем, кто на Дмитровке недавно сработал?

- А что?

- Да вот Армен вчера звонил. Аж на стенку лезет - думает, что на него контракт открыли. Просил уладить дело. Так знаешь?

- Армену-то что за интерес?

- Он же в этом доме сейчас живет.

- А... Я не знал. Нет, ничего не могу сказать. Ну, бывай!

- Бывай...

Глядя на захлопнувшуюся дверь, Питон с сомнением покачал головой. Каждая собака в Москве знает, где живет Армен...

"Чероки-ларедо" скрылся в темноте. Питон извлек из стола деньги, тщательно пересчитал, отметил сделку добрым глотком коньяка и вышел к своим людям, томящимся у опустошенного "КАМАЗа". Водитель уже сидел в кабине.

Питон открыл дверцу, взглянул с ухмылкой на отпрянувшего хлипкого шофера, протянул ему стодолларовую бумажку.

- Держи. Ты не серчай. Я всегда злой, когда работаю. А так - добрый, очень добрый, понял? Ну давай, гони. Привет Акимычу передавай, я звякну ему утром.

Когда трейлер отъехал. Питон пригласил одного из парней в избушку и, разложив на столе документы, объяснил задачу:

- Завтра двадцать стволов отвезешь в "Артемиду", в офис, вот по этой накладной, смотри, номера не перепутай! Бабки пусть сразу же переводят, в тот же день. Остальные - на склад в Реутово. Оттуда их через денек заберут.

- Сразу все? Что за люди?

- Сразу, - кивнул Питон. - Фирма серьезная.

Это тебе, брат, не "Артемида"...

- Почти на триста тысяч баксов... Крутая сделка!

- Да уж сделка... - кисло сморщился Питон. - Как же! Свои выкладываем. Лишь бы взяли!

- Ну?! - парень изумленно вытаращил глаза. - Кто же это?

- Кто, кто... Шланг в манто! В габардиновом... Забирай! - Питон подтолкнул к парню документы. - Завтра вечером здесь будь как штык.

С докладом. Да, в "Артемиде" скажи, чтобы насчет лицензии не тряслись, я договорился. Ну все, пошел!

Оставшись один, Питон прилег на койку, медленно потягивал коньяк из бутылки.

"Сделка, - подумал он. - Хм... Может, и впрямь - сделка. Авось не забудут добра... охотнички!"

...Два "ЗИЛа-131" с армейскими номерами выехали из ворот хорошо охраняемого склада в Реутове, вышли на Щелковское шоссе и через некоторое время влились в плотный поток транспорта на Московской кольцевой дороге. В первой машине рядом с сержантом-водителем сидел плотный майор с общевойсковыми эмблемами в петлицах. Его широкое невыразительное лицо было живописно украшено парой обширных синяков, уже приобретших радужный оттенок.

Грузовики выкатились на Рижскую трассу и двинулись на запад от города. Через пару часов они свернули на волоколамку и были остановлены у поста ГАИ.

- Что за груз, товарищ майор? - полюбопытствовал милицейский сержант.

- Все, что нужно для охоты, инспектор, - ответил майор, скупо улыбнувшись.

Гаишник понимающе кивнул. Действительно, база охотхозяйства Московского военного округа находилась всего в трех километрах от поста.

- Хорошие у вас угодья. А лицензии не допросишься, - посетовал сержант.

- Охотник? Небось из "Динамо"? К нам переходи!

- Спасибо, подумаю. Счастливого пути!

- Да мы уж почти доехали.

Из кабинета начальника охотхозяйства майор позвонил в Москву.

- Товарищ генерал? Кислицин докладывает. Все в порядке. Груз доставил. Без происшествий. ГАИ остановил на волоколамке, но даже документы не проверил.

- Сам уже смотрел? - Голос Алферова был усталым.

- Так точно. Отличная вещь. Что-то вроде СВД, только поудобнее. Могу захватить для вас экземпляр.

- Не нужно. Ночуй там, но к десяти я тебя жду.

- Понял.

Кислицин повесил трубку, потянулся. На стене перед ним висел призовой охотничий трофей - огромная голова кабана с мощными желтоватыми клыками. Майор взял из ящика приятно отдающий ружейным маслом "Тигр", приложил к плечу. Поймал в прицеле стеклянный глаз зверя. Палец осторожно коснулся спускового крючка.

"Удобный карабинчик, - подумал майор. - А дичь неподходящая. Бог даст, в другую... свинью постреляем".

Плавно он надавил на спуск. Раздался сухой щелчок без пользы сработавшей боевой пружины. Кислицин улыбнулся и положил карабин на место.

VIII. ДАЧНЫЙ ЗНАКОМЫЙ

На въезде в дачный кооператив "Дзержинец", как обычно, красовалась огромная зловонная куча мусора. От нее тянуло омерзительным гнилостным запахом, и Елизаров поспешил поднять боковое стекло своего "Москвича". Постукивая и позвякивая разболтанной подвеской, машина медленно двигалась по ухабистой дорожке среди ветхих домишек, ютившихся на шестисоточных участках.

Подъехав к своему владению, Владимир Владимирович не смог удержать печального вздоха - щитовые аппартаменты, выкрашенные ядовито-зеленой краской, выглядели откровенно убого. В памяти полковника непроизвольно всплыл свежепостроенный гущинский коттедж в Черноголовке, и ему даже из машины не захотелось вылезать.

Открыв калитку, Елизаров усталой шаркающей походкой прошел к столику, вкопанному в землю под чахлой сливой, и положил на скамейку пакет с сардельками и колбасой. Огляделся. В радиусе двадцати пяти метров можно было наблюдать от трех до шести малоаппетитных бледных и дряблых дамских задниц, торчавших среди свежевскопанных грядок - по случаю субботнего дня дачницы увлеченно предавались сельскохозяйственному мазохизму.