Сергей Горяинов - Слуги Ареса

Суета на лестнице, молнии фотовспышки, женский пронзительный крик, вой каких-то не знакомых Степе баб, басовитое гудение небольшой толпы, как из-под земли возникшей у подъезда, окрики сержантов, отгонявших не в меру любопытных - все это продолжалось около часа. Потом убитого унесли в красно-белый "рафик" службы "ОЗ", а дворник Шабулин вымыл пол. Не очень тщательно - вишневые следы подтеков остались у стены и под самым люком мусоропровода.

Голова сперва охотно и увлеченно рассказывал о своем утреннем приключении, незаметно для себя добавляя новые подробности и с каждым разом насыщая все более мрачными красками палитру чувств, обуревавших его трепещущую душу. Но к четвертому кругу он заметно поостыл и стал говорить односложно и вяло.

- У...

- Вы сразу узнали убитого?

- Да, - вздохнул Голова. Ему показалось, что этот вопрос задают уже в сотый раз.

- Назовите его.

- Серега это. Из двадцать второй квартиры. Фамилии не знаю.

- Где работал потерпевший? Чем занимался?

- Не знаю я. Журналист, что ли. Врать не буду.

"Москвич" я ему делал, ремонтировал то есть. А больше не знаю.

- Хорошо. Подпишите здесь и здесь.

Беседа наконец завершилась подписанием протокола, и Голова облегченно перевел дыхание - ему уже порядком надоела вся эта кутерьма. Но Ямпольский, убрав документы в кейс и выглянув в окно, задал еще один вопрос:

- Вот это твоя "тойота"?

- Угу, - ответил Голова, не вставая из-за стола.

Дурацкий вопрос вызвал раздражение. На парковке перед домом три не первой молодости "жигуля" и полусгнивший "запор", "тойот" немного - всего одна.

- Давно на ней работаешь?

- С год.

- Покажи-ка документы на машину, - как-то лениво процедил майор.

Голова насторожился. С документами все в порядке, но все же такое дело... Сбегав в прихожую и суетливо порывшись в карманах куртки, он протянул майору права, техпаспорт и доверенность.

- Приличный стаж у тебя. И все категории.,. - Ямпольский с безразличным выражением лица пробежал глазами бумаги.

- С армии.

- Ну, ну. В аэропорт, значит, собирался?

- Ну я же говорил...

Майор протянул Степе документы.

- Опоздали, Степан Ильич.

В голосе Ямпольского послышалось что-то неприятное, насмешливое, и Голова насупился.

- Да уж, опоздал.

- До свидания. Подписки не беру, но по-человечески прошу из Москвы три дня никуда не уезжать.

Можете понадобиться.

- Ладно.

Майор кивнул и вышел. Степа запер дверь, прошел в комнату и присел на подоконник. Он увидел, как Ямпольский вышел из подъезда, обошел зачемто вокруг "тойоты" и сел в светло-серую "Волгу".

Голова поплелся на кухню, зажарил яичницу из четырех яиц, сварил кофе. Расправившись с едой, он с удивлением почувствовал, что аппетит только усиливается. Соорудив огромный бутерброд с салями, он, поколебавшись, извлек из морозилки покрытую легкой снежной пылью бутылку "cranberry" и плеснул грамм сто в низкий широкий стакан. Крупные ноздри Степы шумно втянули восхитительный свежий и терпкий аромат. Полюбовавшись на просвет на красновато-розовый напиток, маслянисто-тяжелый от холода, он уже собрался опрокинуть его в глотку, как в дверь позвонили. И еще раз, и еще.

Требовательно и резко.

Звонок трещал не переставая, пока Голова не открыл дверь квартиры. На пороге стоял Армен в сопровождении трех соплеменников внушительных габаритов. Взгляд выразительных глубоких глаз Армена остановился на стакане с розовым пойлом, черт его знает зачем захваченным Степой в прихожую, потом переместился на лицо незадачливого водителя. Взгляд этот не оставлял никаких сомнений - господин генеральный директор бьш взбешен.

А потому улыбнулся весьма угодливо и заискивающе бывший сержант Голова бывшему рядовому Назаряну, прежде чем начать свой невеселый рассказ.

II. АБСОЛЮТНО ЧАСТНОЕ ЛИЦО

За двадцать восемь лет службы в уголовном розыске Владимир Близаров приобрел чрезвычайно стойкое, прочное, как гранитный утес, отвращение к своей работе. Полковничьи погоны, полученные из рук ныне покойного Пуго весной 91-го вместе со "штатским" орденом "Знак Почета", означали верхний предел карьеры и вполне сносную долгожданную пенсию. Тогда означали... Теперь же о "заслуженном отдыхе" думалось с содроганием. Капиталов у полковника не было, и пара миллионов денежного довольствия, выплачиваемых демократическим государством с обидной нерегулярностью, составляли единственный источник его существования. Впрочем, теперь его совсем не торопили с уходом. Пять лет бесчисленных реорганизаций, возникновение и роспуск различных отделов с красивыми названиями, топорная работа всех этих ОМОНов, РУОПов, СОБРов, муниципалов показали ясно - сыск дело тонкое, и батальоны молодцов в идиотском сером камуфляже, увешанных всевозможными "спецсредствами", не в состоянии подменить одного сыщика. Настоящего - с опытом и головой.

Опыт у Елизарова был большой. Из того старого, знаменитого состава МУРа, который в 60-70-х держал столицу чистой и спокойной, немного людей осталось в управлении, а уж "на земле", в деле, в оперативной работе - он один, это точно. Материалы многих дел, в которых довелось ему участвовать, украшали теперь стенды закрытого музея МВД, вошли в учебные пособия. В 73-м именно он взял банду, совершившую вооруженный налет на сберкассу на Кутузовском, - беспрецедентный в те годы случай.

Сам вычислил и сам взял, так уж пришлось. И потребовалось ему для этого всего двенадцать часов...

И с каждым годом все накапливалось и накапливалось в душе отвращение к этой тяжелой, выматывающей и бесполезной, в сущности, игре. Очень многие подонки, отсидевшие его стараниями и пять, и десять, и пятнадцать лет, жили теперь припеваючи.

На свободе. Они имели то, о чем полковник не мог и мечтать, и даже сама свобода их была многогранней и шире, чем его собственная. Страна потихоньку становилась достоянием негодяев, и все, что он безусловно мог поставить на свой счет - это шесть смертных приговоров, приведенных в исполнение, поделам, которые он вел. Еще три были отменены Верховным Судом. Что ж, его матч был близок к завершению, и результат сомнений не вызывал - поражение...

В приступе иппохондрип Елизаров угрюмо смотрел на человека, переступившего порог его кабинета.

Пять минут назад позвонил дежурный и доложил, что некий посетитель хочет видеть следователя, занимающегося вчерашним убийством на Дмитровке.

У Елизарова как раз случилось свободных полчаса, и он решил принять гражданина сам, тем более что Ямпольский с утра укатил на Кубинку - именно там в одной из воинских частей полгода назад был похищен "Макаров", найденный возле трупа.

Вошедший поздоровался низким, слегка усталым голосом и сел на предложенный полковником стул.