Александр Горохов - Банкир

Валентин повернулся к Алле, сказал без укора.

- В будущем - всегда запирай двери. И надо купить ещё одну собаку. Комнатную. Средне азиатскую овчарку. Будет жить в доме и сторожить изнутри. Уж такая у нас получается доля.

Она ответила негромко.

- Валя... Тебя не любит почти весь поселок.

- Как сказал отец Федора Михайловича Достоевского - "я не червонец, чтобы меня все любили."

Алла проговорила осторожно.

- Можно переехать в закрытый поселок, где все, как сказал Трофим, буржуины. Вокруг забор и общая охрана. Поселок называется "Дворянское гнездо". На Оленьих озерах.

- Ну и пижоны! - засмеялся Валентин. - Но я то не дворянин. А к тому же, можешь мне поверить, там лютой зависти друг к другу ещё больше.

К вечеру приехал Флин и доложил, что Мозговой Центр банка "Паук" в целом все действия своего президента одобряет - это первое. Второе налоговая полиция часть документов изъяла и увезла неизвестно куда, а часть оставила на месте. Третье - одному из налоговиков он, Флин, подарил бутылку водки и тот покаялся под большим секретом, что проверка банка "Паук" проходит с подачи и кляузы банка "Сигма - МД".

К ужину приехал прощаться Саган. Плакал навзрыд, называл себя предателем, сокрушителем дружбы, предлагал свершить над собой жуткую казнь - чтоб его засунули в шкуру зарезанного барана и вывесили сушиться на солнышке. После бурного покаяния Саган был отпоен доброй чаркой водки и Валентин спросил.

- Тебя сильно прижали в бизнесе, Саган?

- Если я тебе через две недели не позвоню - приезжай на мою могилу, Валя.

- Тебе помогут деньги, Саган? Я что-нибудь наскребу.

- Нет, Валя. - калмык так тяжело вздохнул, что снова вышиб из собственного глаза слезу. - Теперь мои проблемы уже перешли от денег на родовые традиции.

- Что? - не понял Валентин.

- Ты наших обычаев не знаешь и никогда по настоящему не поймешь. У нас, когда ты сделал что-нибудь не так, то сперва можно откупиться. А потом - уже никакие деньги не помогут.

Углубляться в дебри вековых и чуждых ему традиций Валентин поостерёгся, а потому сменил тему.

- Если останешься жив, Саган, вернешь свои капиталы в "Паук"?

- Да куда же я денусь, Валя?! - возмутился Саган. - И сам вернусь, и половину Калмыкии за собой приведу!

Он уехал в аэропорт в полночь - трагичный и ожесточенный настолько, что Валентин был уверен: никакие традиции его не сломят и с врагами своими Саган непременно справится.

Через три дня налоговая полиция вернула все документы. Никаких извинений при этом, разумеется не последовало и объяснений тоже. Но Командир, всей этой операцией заведующий, зашел в кабинет Валентина с намерением (как банкиру показалось) выпить на прощанье кофе. И коньяк, если поднесут.

И то, и другое ему и было тут же предоставлено. Но на все вопросы Валентина он отвечал уклончиво и лишь под конец предупредил.

- Скоро ваша лафа кончится, банкир. Власть за вас возьмется по настоящему. Все ваши маневры, все операции отследят. От Москвы до самой Антарктиды.

- Создадут службу финансовой разведки?

Видимо, это был такой государственный секрет, что у Командира заквадратились глаза и он спросил, потрясенный.

- А вы уже знаете?!

- В деревне Дристодуйке про этот секрет уже знают. Эта ваша информация не подлежит оплате.

Командир опечалился, а потом неторопливо и вроде бы между делом начал основную тему, с которой и явился.

- Банкир... Мы могли бы придти к соглашению, если бы вы...

- Знаю. - обрезал Валентин и тут же почувствовал, что сатанеет. - Мы пришли бы к соглашению, если б я назвал вам нескольких своих клиентов и суммы их счета! Так и есть, уважаемый! В моих клиентах ходят депутаты Госдумы и члены Московского правительства! Но - извольте получить ордер от прокуратуры и только тогда я вам эти счета назову, да и то не все! Репутация банка - его главное оружие!

- Жаль. - поцокал языком Командир. - Весьма жаль.

От второй он рюмки отказался, пожелал успехов и уступил своё место в кабинете Майе Харитоновой.

А та влетела из приёмной и прокричала трагически.

- Валентин Иванович, съемки кино срываются! Актеры объявили забастовку!

- Как это понимать?

- Да в общем-то это обычный актерский номер! Как отснимут половину материалов, так и наглеют! Начинают качать свои права, требуют повышения гонораров!

- Кто втравил банк в эту киношную махинацию? - спросил Валентин и сам ответил. - Ты. Кто гарантировал успех? Опять же ты. Вот и разбирайся в ситуации.

- Валентин Иванович, мне с этими шантажистами не справится! Они адвоката привели! Поговорите с ними сами, вы лучше нас управитесь. Они в моем кабинете.

Валентин охнул и поплелся в кабинет Майи. Там уже сидели Крамов и двое артистов. Один - маститый и широко известный народный любимец уже лет двадцать. Второй - молодой, однако "восходящая звезда" Но с первых же слов Валентин определил, что воду мутил четвертый персонаж - маленький, в ладно пригнанном по круглому телу костюме, с бегающими глазами профессионального выжиги и склочника. Едва назвавшись Толкуновым, он принялся тут же вещать о законе, правах угнетенных артистов, но Валентин перебил.

- Вот что, адвокат. Давайте поэтапно. Господин Крамов в качестве режиссера и продюсера фильма подписал с господами артистами трудовое соглашение, определяющее их гонорар. Инфляция за минувший срок не было. Рубль к доллару стабилен. В чем дело?

Склочник хитро стрельнул глазами, заговорил бойко.

- Во-первых, я не адвокат, а представитель Гильдии актеров России и защищаю их интересы. Второе - гонорар, выплачиваемый артистам на этой картины НИЖЕ того предела, который определяет Гильдия. Мы не можем этого допустить, чтоб не создавать прецедент!

Валентин повернулся к режиссеру:

- Господин Крамов, какую часть из выделенных вам средств вы уже израсходовали?

- Половину.... Даже немного больше.

- Ну, что ж, - кивнул Валентин. - Момент для шантажа выбран умело. Но я тоже за то, чтоб не создавать прецедентов. Господа артисты, я вас очень уважаю, но заявляю твердо. Сверх оговоренных договором сумм вы не получите ни копейки. - он выдержал паузу. - Быть может, если фильм получится хороший, мы выдадим вам премию.

Молодой артист заявил с вызовом:

- Господин банкир! Вы же видите, что это не наша инициатива! Для нас, конечно, на первом месте творчество! Но представитель Гильдии запрещает нам сниматься! Мы же не можем быть штрейкбрехерами и подводить товарищей!

Старый актер поднял седую голову и спросил Валентина.

- Если я сыграю так, что зал заплачет и вы в том числе, вы действительно добавите нам денежку?

- Если даже только всхлипну - вам премия в размере половины договора.

- Тогда - плевать. Пусть меня гонят из Гильдии.

- Андрей Тимофеевич! - возмутился было Толкунов, но артист оборвал.