Екатерина Савина - Восставшая из ада

– Да очень просто! – обрадовался Васик тому, что я, наконец, заговорила. – Я подхватил тебя в охапку и вытащил из котлована, потом в суматохе подбежал к своей тачке, положил тебя на заднее сиденье и дал по газам. И вот мы здесь. А ты знаешь, – понизил вдруг голос Васик, – я никогда не забуду сегодняшней ночи...

– Почему? – спросила я.

– Потому что, – торжественно сказал Васик, выпрямляясь, – сегодня ночью я спас посланника – тебя.

Я еще не вполне могла воспринимать окружающую меня действительность.

– Посланника чего? – спросила я.

Васик расценил мой вопрос, как какую-то шутку, и потому – хихикнул. Потом лицо его преобразилось. Редкие брови сошлись на тонкой переносице, и он ответил:

– Посланника Ада!

Я стиснула зубы и зажмурила глаза. Но ничего не помогло, кошмарное сновидение, от которого я с криком пробудилась полчаса назад, снова ярко вспыхнуло у меня в сознании и, страшно скрипя ржавыми зубчатыми колесами адского киноприемника, стало проворачиваться от первого кадра до последнего.

– Я прохожу по длинному коридору, вдоль стен которого стоят светильники – добела выскобленные человеческие черепа на длинных бронзовых подставках в виде ноги речной цапли – пламя вырывается из спиленной затылочной части черепов и сверкает в пустых глазницах.

Конца коридору не видно, а каждый мой шаг отдается оглушительным грохотом в гулком коридоре, мое дыхание наполняет узкое пространство невообразимым шумом – как если бы работали одновременно несколько тысяч кузнечных мехов.

Конца коридору не видно, но я вдруг оказываюсь в ярко освещенной зале. Источника света понять невозможно. В самой середине зала возвышается огромная куча наваленных отрубленных человеческих конечностей, некоторые из них еще сочатся кровью.

Я останавливаюсь напротив этой кучи и вдруг понимаю, что это вовсе не куча, а высокий трон, на котором сидит...

Странно, но видно того, кто сидит на троне, хотя весь зал пронизан лучами ярчайшего света.

Тот, кто сидит на троне, поднимает голову, капюшон медленно скользит на спину и... Обнажает лицо. Я всматриваюсь в лицо, но ничего, кроме черного провала не вижу, а в тугом воздухе еще звучит приветствие, обращенное ко мне. А потом...

Обессиленная, я замолчала. Васик широко открытыми глазами смотрит на меня.

– Да, – шепотом выговаривает он, – я себе так все и представлял. Только не мог представить, что узнаю все в точности... Как ты мне и рассказала. Рассказала первому, как и обещала.

Он медленно сползает с постели и вытягивается на полу в глубочайшем и исполненном невыразимого благоговения поклоне...

В то время, пока я пересказывала Васику Дылде свой сон, где-то далеко от нас к большому загородному дому подъезжала длинная черная машина – «Мерседес». Одновременно открылись ворота, «Мерседес» въехал на территоию двора особняка. Навстречу ему поспешили два человека, упакованных в камуфляжные костюмы – с автоматами, висящими на груди и с рациями в руках.

Водитель поспешно выбежал из машины и открыл дверцу заднего сиденья. Оттуда не торопясь вышел дородный мужчина, круглое лицо которого украшала густая борода.

Дородный кивнул подошедшим охранникам и они расступились, освобождая ему путь к крыльцу дома.

Шофер, а также покинувшие машину телохранители в черных строгих костюмах, остались стоять. Они уже не в первый раз были в этом дворе и прекрасно знали о том, что в дом им путь закрыт.

Охранники в камуфляже, равнодушно поглядев на шофера и телохранителей, отошли к крыльцу.

В богато украшенном холле дородного встретил вертлявый молодой человек. Беспрестанно извиваясь и лопоча нечленораздельные приветствия, он провел дородного вверх по лестнице, по темным коридорам второго этажа, потом по короткой лестнице на третий этаж и остановился перед огромной и массивной на вид металлической дверью.

– Захар сейчас примет вас, – пробормотал вертлявый молодой человек и отступил назад.

– Войдите! – прогремел из-за дверей голос.

Дородный, невольно поежившись, толкнул тяжелую дверь, которая подалась неожиданно легко. Он вошел в комнату и остановился напротив большого письменного стола.

– Садись, – предложил ему тот же голос.

Дородный опустился в стоявшее рядом с ним глубокое кресло.

– Здравствуй, Захар, – сказал он, глядя в белеющее в полутьме комнаты рыбье лицо.

– И тебе – здравствуй, Иван Александрович, – кивнул ему Захар и пошевелился, положив локти на поверхность письменного стола, за которым сидел.

– Мне сказали, что ты хотел меня видеть, – проговорил тот, кого назвали Иваном Александровичем и привычным жестом погладил свою густую бороду.

– Да, – коротко ответил Захар и продолжал:

– Хотел видеть по делу. По очень важному делу.

– Я слушаю, – выпрямился в кресле Иван Александрович.

– Скажи мне, пожалуйста, – неожиданно задушевно начал Захар, в упор глядя на своего посетителя, – каким делом ты занимаешься?

– Ну, как это... – дородный Иван Александрович явно не ожидал такого вопроса, – ты же знаешь... Я президент охранного агентства «Лилит». Странный вопрос... Мы с тобой несколько лет сотрудничаем.

– Меня не интересует твоя обозначенная в бухгалтерских счетах должность, – ставшим вдруг задушенным и злым голосом перебил его Захар, – я спросил, чем ты на самом деле занимаешься?

Иван Александрович пожал плечами, вздохнул, но все-таки ответил:

– Занимаюсь... стерилизацией общества. Мои ребята убирают тех, кто не должен проживать в городе Москве. По тем или иным причинам.

– И я тебе плачу за это деньги, – подсказал ему Захар.

– И ты мне платишь за это деньги, – подтвердил Иван Александрович.

– Причем – неплохие.

– Ну да...

Что-то неуловимо изменилось в бледном лицо хозяина полутемного кабинета. Глаза Захара вдруг сузились до вовсе незаметных острых трещинок на белой кости обычно неподвижного рыбьего лица.

– Так, если я плачу тебе деньги, ты должен делать свою работу! – заорал он на немедленно втянувшего круглую голову в сдобные плечи Ивана Александровича. – Какого черта твои люди халтурят?!!

Прошло несколько секунд, прежде чем Иван Александрович сумел оправиться от неожиданного крика Захара и даже с некоторым достоинством ответить:

– Мои люди всегда четко работают, ты же знаешь, – сказал он, – они – профессиональные киллеры. Никогда еще не было никаких проколов.

– Калинова Наталья Антоновна, – по буквам проговорил Захар.

Дородный Иван Александрович закатил глаза и замемекал, вспоминая.

– А, ну да! – сказал он, вспомнив, – был такой заказ от тебя. Сравнительно недавно. Работал Лысый. Он конкретный стрелок, я ему доверяю. Сработал нормально, сам мне докладывался потом – приехал по адресу, позвонил в дверь, сказал, что от Захара. Эта телка ему открыла, он прошел в прихожую, чтобы соседи чего не услышали... хотя ночь была.