Екатерина Савина - Искусство любви

– А может, медведь? – икнув, проговорил Митрич. – Вряд ли, но...

Он на секунду зажмурился, представляя себе, как приезжает домой и небрежно кивает жене – посмотри там, в багажнике. Она открывает багажник и, увидев, с криком отпрыгивает в сторону.

– Испугалась? – смеется Митрич.

Подходит сын, смотрит и с уважением качает головой:

– Большой...

– А то! – сказал бы тогда Митрич. – Попробуй такого завали! Это тебе музыку свою дурацкую слушать и девочек на папиной машине катать...

А шкуру можно положить в гостиной. Или лучше – повесить на стену. Гости, входя в комнату, будут делать большие глаза и говорить...

Что-то, похожее на огромное пушечное ядро, вылетев из-за ближайшей сосны, сбило Митрича с ног. Открыть глаза он успел, только оказавшись уже на земле.

Винтовки в руках не было – очевидно, он потерял ее при падении.

Митрич посмотрел на серое таежное небо и опасливо пошевелился.

Ничего не было. Вокруг ничего не было.

«Что это было? – шевельнулась в одурманенной водкой голове Митрича шальная мысль. – Ерунда какая-то... Звери так не нападают»...

Несколько секунд он еще лежал, собираясь с мыслями.

«Ну, конечно! – подумал он. – Это же я на дерево спьяну налетел»!

Совершенно успокоившийся Митрич приподнял на локтях, но тут же – оглушенный и ошарашенный – снова рухнул на землю. На его груди, уперевшись лапами в грудь сидел, гигантских размеров волк. И смотрел ему прямо в глаза.

Долю секунды волк сидел неподвижно, но этого времени умудренному охотнику Митричу хватило на то, чтобы разглядеть, что оседлавшее его существо вовсе не похоже на таежного волка – короткая морда, широкая пасть, близко поставленные глаза, вооруженные зачатками бровей и ресниц... но больше всего Митрича поразил нос существа – совсем человечий, только сильно приплюснутый и покрытый шерстью. Оно не рычало и вообще – не издавало никаких звуков.

Митрич рванулся с земли, одновременно стряхивая с себя существо, и, мыча от охватившего его безумного страха, вскочил на ноги.

Существо напало не оттуда, откуда Митрич ждал нападения – поэтому человек успел только отшатнуться и сдавленно хрипнуть, когда существо вырвало у него из плеча изрядный кусок мяса. Митрич открыл рот, чтобы крикнуть, но воздуха в легких почему-то не было.

Митрич опустил побелевшие глаза и увидел, как из его разорванной грудной клетки торчат окровавленные кости, и как множество красных пузырьков вздуваются и тут же лопаются по краям страшной раны.

Он рухнул на землю уже мертвым... А повсюду – впереди, позади, слева и справа уже слышались встревоженные человеческие голоса и гремели выстрелы.

Оборотень поднял свирепую морду и тревожно принюхался. Потом поднялся на задние лапы и пошел прочь от окровавленного тела, осторожно ступая по покрытой листьями земле, то и дело замирая за толстыми стволами деревьев.

Выстрелы и крики приближались – было ясно, что страшного зверя взяли в кольцо облавы – видно, он здорово успел насолить людям в этом лесу...

Оборотень затравленно заметался по поляне...

И тотчас же таежная панорама закружилась перед моими глазами и я снова полетела, кувыркаясь в бешено крутящейся кроваво-красной воронке.

«Это было много лет тому назад, – догадалась я, – и охотник Митрич и тот странный получеловек-полуволк, это было много лет назад и мое подсознание указало мне то, что ближе всего в этом призрачном мире стояло к цели моих поисков... Но и теперь мне мало что понятно... Волк, волчица... Но где же мне искать эту Свету?»

На этот раз жерло красной воронки выплюнуло меня на каменный пол какой-то темной комнаты.

Мне ничего не остается, как вновь подняться на ноги и осмотреться.

Атмосфера этой комнаты никак на мое состояние не влияла, но мне почему-то казалось, что здесь очень жарко. Темнота и удушающая жара – очень неприятное сочетание.

Когда мои глаза более или менее привыкли к отсутствию света, я заметила, что комната гораздо больше, чем мне показалось в первый раз. Комната такая большая, что в потемках, я не вижу ее стен.

Зато прекрасно вижу два грубо сколоченных топчана в центре комнаты – недалеко от того места, где я стою. Топчаны отделяют друг от друга несколько метров и между топчанами поднимается высокое пламя костра... Черт возьми, это не костер... Никаких дров или хвороста... Или чего-то такого, что могло бы сойти за топливо – нет. Пламя вырывается прямо из трещины в камнях пола – синеватое пламя – похожее на то, что горит в конфорках каждой квартиры... Так и есть – это газ. Кажется, мне слышно, как он гудит, вырываясь из щели в камнях.

Я повернулась к тому топчану, что стоял ближе ко мне.

И вздрогнула.

Распятое прочными кожаными ремнями на топчане существо – было тем самым чудовищем – полуволком-получеловеком, убившем много лет назад в Сибирской тайге несчастного охотника Митрича и, конечно, несчетное количество других ни в чем не повинных людей.

Чудовище умирало или было было мертво – несколько страшных ран зияло на могучем сероволосом корпусе, череп был размозжен, но тем не менее, как я стала замечать, присмотревшись, красный пузырь то и дело вздувался на клыках оборотня – чудовище еще дышало.

Я повернулась к другому топчану и едва удержалась от того, чтобы броситься туда, подняв для удара кулак, наполненный покалывающей пальцы энергией.

На втором топчане лежала та самая Света, которую я и искала. Девушка была абсолютно обнажена и прикручена к топчану кожаными ремнями точно так же, как и оборотень на соседнем топчане.

А еще – я заметила – какой-то тонкий почти прозрачный проводок тянулся от ремня, обнимающего голову девушки, к ремню, сжимающему мощные челюсти чудовища, на клыках которого снова вздулся и лопнул кровавый пузырь.

Я успокоила себя несколькими несложными пассами. К чему там волноваться в самом деле? В этом пространственно-временном континиуме я ничего не могу изменить, потому что то, что я вижу – произошло уже задолго до того, как я здесь появилась. Это похоже на киносеанс – мое подсознание, используя специфику астрального мира и отправную точку моих поисков – образ волчицы – нашло нужный мне комплекс образов и привела мое астральное тело в тот момент, когда произошло что-то очень важное для объекта, который я ищу... Только вот – что именно – этого я пока не установила. И вообще как-то не очень понятно – если сначала я видела сибирского оборотня, то потом – сейчас – тот же оборотень, только теперь умирающий от ран и девушка Света... Что здесь происходит? Ясно, что сам сибирский оборотень и – особенно – его смерть – очень важны для той, кого я ищу, иначе мое подсознание не акцентировало бы мое внимание на сценке в тайге.