Михаил Март - Загляни ей в глаза: повести

— Ну где же ты, стерва? В тяжелый момент бросила мужика. Как он тебя терпит? И ни одного сигнала от гаишников. Ориентировки на машину всем постам разослали. Молчание, как в могиле… Чертовщина! Ведьма!

На его ворчание никто не реагировал.

Звонок раздался ранним утром. Михаил взял трубку.

— Бери деньги и езжай на вокзал. Сядешь на тульский поезд. Отходит в десять сорок. Поедешь один. На какой станции выходить, тебе скажут потом. Сумму помнишь?

— Да. Она удвоилась.

— Значит, сговоримся. Садись в пятый вагон от хвоста. Вербицкого разбудил Власов:

— Илья, перехвачен звонок. Объект направляют в Тулу. Поезд в десять сорок, станцию, где будет встреча, не назвали.

— Свяжись с дорожной милицией. Все станции поставить на контроль. Жми на вокзал, — приказал Илья шоферу.

Михаил смотрел на мелькавший за окнами вагона сумрачный осенний пейзаж. Чемодан стоял у его ног. Из тамбура за ним наблюдали Вербицкий и его помощники.

— Коля, иди в противоположный тамбур. Ты, Жека, сядь через два сиденья от объекта. Деньги могут взять в поезде. Фантазия у них работает хорошо, того и гляди вагон украдут.

Ребята в штатском распределились по местам. 11.52. Остановка. Телефон молчит. 12.15. Остановка. Телефон молчит.

12.47. Телефон Михаила зазвонил. Он схватил трубку:

— Долго еще?

— С правой стороны вагона открытое окно. Видишь?

— Вижу.

— Через минуту поезд заедет на железнодорожный мост. Подойдешь к окну и, когда вагон дойдет до середины моста, выбросишь чемодан в реку. Если мы получим деньги, дочь будет ждать тебя на следующей станции.

— Ясно.

Вербицкий не понимал, что делает Михаил — до станции еще двадцать минут, а он встал, взял чемодан и подошел к окну. Поезд въехал на мост, и вдруг чемодан полетел в окно и рухнул с моста в воду.

— Сволочи! — прошипел Илья.

Моторная лодка стояла под мостом. Как только чемодан ударился о воду, мотор затарахтел, лодка подошла к месту падения, и когда чемодан всплыл, мужская рука подхватила его и затащила на борт. Лодка рванулась с места, как пришпоренная лошадь, задрав нос к верху. Через пару километров она причалила к берегу. Гера взял чемодан и вышел на гладкий песочек, где у высокого кустарника его поджидала Алина.

— Боялся, что утонет.

— Чемодан герметичен. В этом весь фокус. Открой. Гера открыл чемодан, он был полон денег.

— Мать честная!

Алина сняла с плеча рюкзак и бросила на землю.

— Перегружай. Так, чтобы я видела каждую пачку.

— Ха! Похоже на сцену из прошлой передачи. Но тогда деньги перекидывала ты.

Он начал перекладывать пачки в рюкзак.

— Готово, мадам!

Из кустов раздался выстрел. Череп Геры едва не развалился пополам.

— Дурак. Забыл, чем кончилась история в прошлый раз. Из кустов вышел Москалев:

— Бери деньги и пошли.

Они поднялись по тропинке вверх, где их ждала машина. Москалев бросил рюкзак в багажник, Алина села за руль.

— Теперь — девчонка. Пора ставить точку.

Через минуту у берега осталась лодка, на песке — пустой чемодан, рядом — труп с простреленным черепом. Других следов Алина за собой не оставляет.

Гриша наконец высвободил руки из пут и в ту же секунду под ногами сломался ящик. Он успел просунуть ладони между шеей и удавкой и повис в воздухе. Узел затянулся. Сил на сопротивление не хватало, осталось лишь смириться с судьбой. Жизнь ускользала. И тут небеса над ним сжалились. Ржавый крюк обломился под тяжестью огромного тела, Григорий шмякнулся на мокрый пол в гнилые деревянные обломки. Сознание покинуло его, не дав возможности понять, что судьба подарила ему жизнь.

Катя исследовала помещение загородной дачи, где ее заперли. В первую очередь ее интересовали книги, которые можно почитать от скуки. Ничего интересного. Картинки были только в кулинарном сборнике. Она его пролистала, и на пол упала фотография. Девочка подняла ее.

Увидев портрет мужчины, вздрогнула. Этот тип, переодетый в милицейскую форму, запер ее на барже. На фотографии он улыбался и обнимал какую-то девушку. Как его снимок мог попасть в дом? Алина говорила о своем друге. А если они заодно? Из ржавой клетки ее переместили в другую! Катя подошла к шкафу и распахнула его. Там были только женские вещи. В глаза бросилось синее платье в горошек. Она глянула на снимок. Девушка, прижавшаяся к бандиту, была в этом самом платье. Оставаться здесь нельзя! Катя надела на шею плеер, натянула свое пальтишко, выпила стакан сока из пакета и попыталась открыть небольшое окошко. Ничего не получилось, открывалась только форточка, в нее не пролезешь. Начались поиски. В углу нашлась швабра. Катя выбила окно и вытащила осколки стекла из рамы. Подул холодный воздух. Девочку качнуло. У нее закружилась голова, она упала и потеряла сознание.

Движение на шоссе замерло. Глухая пробка. Где-то крупная авария.

Алина стукнула по рулевому колесу:

— Черт! Объезд есть?

— Нет тут объезда! — рявкнул Москалев. — До перекрестка километра три. И крыльев у меня нет. Успокойся, нам торопиться некуда, все идет по плану.

— По плану я должна утешать своего Микки. Глупого и несчастного. Мужик с ума сходит, а невеста где-то шляется.

Алина начала давить на клаксон, будто от этого что-то могло измениться.

Гриша приоткрыл глаза. Слабый старческий голосок тихо звал:

— Девочка… Девочка… Ты где? Иди сюда, я тебе хлебушка принесла.

Он не понимал, откуда доносится голос. Собрался с силами и приподнялся. Сквозь зарешеченный иллюминатор увидел старческое лицо. Сделав из ладони козырек, женщина всматривалась в темное помещение.

Григорий встал:

— Я заменил девочку.

— Господи! Леший! Куда ребенка дел?

— Девочку унесли плохие люди, мне путь отрезали. Как ты ее нашла?

— Железки собираю и в утиль отношу. Слышу, кто-то поет, жалостливо так, пошла на голос и увидела ее. Хорошенькая, как куколка.

— Что же ты ее не выпустила?

— Замок висит.

— Его уже сломали. Задвижку откроешь?

— Нет. Я тебя боюсь. Уж больно ты страшный.

— Не красавец — это точно. Но и ты не подарок. Чего тебе меня бояться. Погоди, у меня есть заначка.

Помимо карманов, в брюках Гриши имелся «пистон» — потайной карманчик. Он вытащил из него сложенную в несколько раз купюру.

— Целая тысяча. Откроешь задвижку — получишь деньги. Договорились?

— Обманешь.

— Людям надо верить. Я тебе верю. Держи. Григорий просунул купюру через решетку, старуха ее сцапала.

— Где это ты людей видал?

С этими словами она исчезла. Послышался лязг. Гриша рванулся к двери и ударил по ней ногой. Она распахнулась. Старухи на палубе не было. Он облегченно вздохнул. Свобода! Волка ноги кормят, а они как назло отказывались слушаться.

Михаил, вернулся домой. Скинув плащ, он налил себе в стакан коньяка, сел в кресло и, откинув голову на спинку, закрыл глаза.