Зейн Грэй - Пограничный легион

- Никогда! - жестко оборвала она. - Из тебя все равно не выйдет никакого толку.

- Ошибаешься! - страстно запротестовал он. - Еще не так давно я здорово работал, но с тех пор... с тех пор, как я встретил тебя, я сделался тряпкой. Я с ума схожу при мысли о тебе. Ты знакомишься с некоторыми мужчинами, которые недостойны даже... чтобы... чтобы... У меня постоянно так скверно на душе. Я истерзался от тоски и ревности... Ну, дай мне хоть маленькую надежду, Жанна.

- Почему я должна делать это? - холодно ответила она. - Ты все время слоняешься, не хочешь работать. А если и найдешь когда немного золота, тотчас же его спускаешь. У тебя ничего нет, кроме твоего револьвера, и ты больше ничего не умеешь, как палить из него.

- Это может мне очень пригодиться, - легкомысленно заявил он.

- Джим Клайв, ты даже не способен стать настоящим негодяем, - резко сказала она.

При этих словах он круто повернулся к ней и, наклонившись, спросил:

- Неужели ты это серьезно?

- Конечно, - последовал ответ.

Наконец-то ей удалось заставить разгореться его ленивую кровь.

- Так значит, по-твоему, я такой тюфяк, что не могу стать даже негодяем?

- Я в этом уверена.

- Так вот какого ты обо мне мнения, хотя из любви же к тебе я и дошел до этого?

Она расхохоталась. Какую странную и горячую радость ощущала она, причиняя ему боль.

- Клянусь, я докажу тебе обратное! - воскликнул он хрипло.

- Ну-с, с чего же ты начнешь, Джим? - спросила она насмешливо.

- Я уйду из этого лагеря и доберусь до границы, найду Келса или Гульдена... И ты ещё услышишь обо мне, Жанна Рэндел.

Гульден и Келс! Это были имена страшных главарей постепенно разраставшейся пограничной шайки бандитов. Где-то там, далеко, жили "десперадо", бандиты, грабители и убийцы. Все новые и новые слухи доходили о них до этой когда-то совершенно мирной деревеньки. Сердце Жанны ущипнул легкий холодок страха. Но стоило ли беспокоиться? Это одна из обычных высокопарных угроз Джима. Такой поступок совершенно не вяжется с ним. Кроме того, она никогда не допустит его до этого. Однако по непонятной женской прихоти она ничего ему не сказала, напротив...

- Ба! - воскликнула она с новым взрывом насмешки. - У тебя и смелости не хватит.

Посмотрев на неё с секунду растерянными и дикими глазами, он вдруг повернулся и, не сказав больше ни слова, удалился. Жанна осталась сидеть пораженная, немного напуганная и растерянная, но все же не позвала его.

А на следующее утро она уже мчалась следом за ним в горы. Он поехал по широкой дороге, по которой обычно ездят все охотники и золотоискатели. Заблудиться она не боялась, но зато могла встретить на пути какого-нибудь негодяя из пограничной шайки, постепенно уже начавшей навещать её деревню. Решительно за каждой скалой, за каждым кедром высматривала она Джима. Может быть, он только погрозил? Но ведь она говорила с ним в таком тоне, какого не может перенести ни один мужчина.

Раскаяние и страх все больше возрастали. В сущности, Джим ещё совсем мальчик, он только двумя годами старше её. А вдруг он в самом деле натворит что-нибудь? Неужели она ошибочно судила о нем? Если это так, то, значит, она была очень, очень груба. Но ведь он имел дерзость поцеловать ее! Внезапно, к своему глубокому удивлению, Жанна почувствовала, что, несмотря на оскорбленное самолюбие и всю их ссору, несмотря на то, что Джим все-таки поехал на границу, а она теперь в страхе и раскаянии едет по его следу, несмотря на все это, в ней поднимается странное и робкое чувство уважения к Джиму Клайву.

Поднявшись на второй холм, она снова остановилась. На этот раз она увидела в заросшем кустарником овраге одинокого всадника. Сердце её вздрогнуло. Без сомнения, это Джим. Значит, он просто грозил и теперь возвращается обратно. Жанна почувствовала себя разом радостно и легко, но в глубине души все же шевельнулась какая-то тень сожаления.

Но постепенно увидела, что то была вовсе не лошадь Джима. Спрятавшись за кустами, Жанна принялась следить. Тем временем всадник подъехал ближе, и она узнала не Джима, а хорошего друга своего дяди, Гарвея Робертса из одной с ней деревни. При звуке голоса Жанны Гарвей вздрогнул и схватился за револьвер - характерный жест для этой беспокойной местности.

- Алло, Жанна! - воскликнул он, увидев её. - Однако ты здорово напугала меня. Ты совсем одна?

- Да, одна. Я поехала за Джимом и увидела вас, - ответила она, приняла вас сперва за Джима.

- За Джимом? Что такое стряслось?

- Мы поругались, и он поклялся отправиться на границу. Я же точно с ума сошла и подзадорила его... И теперь страшно раскаиваюсь в этом.

- Вот оно что!.. Так, значит, это были следы Джима, их я только что видел там, мили за две на повороте к границе. Я знаю эту дорогу, сам не раз ездил по ней.

Жанна пристально посмотрела на Робертса. Его изрытое оспой, обросшее седой щетиной лицо выглядело серьезно.

- Неужели вы думаете, что Джим действительно отправился к границе? быстро спросила она.

- Похоже на то, Жанна! - ответил он, немного помолчав. - Джим достаточно глуп для этого. За последнее время он распустился окончательно. Да и времена теперь не такие, чтобы парень мог остаться безупречным. Вчера вечером он попал в паршивую перепалку: чуть было не укокошил молодого Брадлея, но ведь вам все это должно быть уже известно.

- Я ничего не слыхала, - отвечала она. - Расскажите.

- Кто-то сболтнул, будто Брадлей недостаточно почтительно отозвался о вас.

Жанна почувствовала, как горячая волна сладко прокатилась по её телу. Опять совершенно новое и не знакомое для неё явление. Брадлея она не терпела. Он всегда был страшно навязчив и вел себя самым оскорбительным образом.

- Почему же Джим не рассказал мне всего этого? - спросила она, обращаясь больше к самой себе.

- Вероятно, ему было не особенно приятно вспоминать вид, в котором он оставил Брадлея, - заметил Робертс со смехом. - А теперь, Жанна, повернем-ка восвояси.

Несколько мгновений девушка молчала. Взгляд её скользил по зеленым холмам и высившимся вдали громадным серо-черным горам. Странное чувство шевельнулось в её груди. В молодости её отец был авантюристом, и его кровь заговорила в ней с неожиданной силой.

- Я поеду дальше, - сказала она.

Робертс нисколько не удивился. Он только посмотрел на солнце и, повернув лошадь, лаконично произнес:

- Надеюсь, что мы догоним его, и до захода солнца успеем вернуться домой. Сейчас поедем наперерез и спустя мили две снова нападем на его след. Ошибиться невозможно.

Тронув удила, он поехал рысцой, а Жанна последовала за ним.

Вскоре они свернули в долину, лежавшую между ближайшими горами, и поехали несколько быстрее. Долина оказалась в несколько миль длиной. Доехав до середины, Робертс неожиданно издал радостный возглас. Жанна заметила, что они снова напали на след. Тут они пустили лошадей галопом и ехали таким темпом все время, пока не оставили за собой поляны и не наткнулись на узкую тропинку, ведшую в глубину гор. Полная надежды и ожидания увидеть Джима, девушка беспрестанно жадно всматривалась вдаль. Однако впереди никто не появлялся. Робертс все чаще поглядывал на садившееся солнце, а Жанна начала беспокоиться о своих домашних. Она была так уверена, что догонит Джима и вернется домой ещё днем, что ей и в голову не пришло предупредить кого-нибудь о своих намерениях. Вероятно, её уже разыскивают. А тем временем и местность становилась все более и более дикой. Всюду громадные обломки скал, кедры и колючий кустарник. Сквозь заросли часто пробегали олени, а дикие куропатки прыскали из-под самых копыт лошадей.