Михаил Март - Не тронь добычу!

— Чудесная история, — сказала Настя, продолжая делать записи в блокнот.

— Есть еще одна причина, по которой я обратилась в частное сыскное бюро, — продолжала Катя. — Дело в том, что наши мужья работали в частном охранном предприятии «Клон». Но нам там ничего не говорят. Они же не на работе погибли, а дома. Вам как коллегам проще узнать у руководства «Клона», чем конкретно занимались наши мужья. Мы убеждены, что их гибель как-то связана с работой. По сути дела, они нигде не бывали, кроме работы и дома. Ходили на футбол и бега, но не очень часто. Когда выдавалось много свободного времени, мы встречались все вместе. Пикники, праздники, Новый год. Других друзей у них не было, сомнительные компании они не посещали. И в чем мы абсолютно уверены — наши мужья на нарушение закона не пойдут. Ограбление исключено. Я в это не поверю. Но почему Иван и Олег говорили о скором обогащении, нам тоже непонятно.

— А ваш муж, Борис, ничего не говорил о сюрпризах, связанных с появлением больших денег?

— Боря самый скрытный из троих. Молчун. Но самый мечтательный и сентиментальный из всех. Любил фантазировать и строить замки на песке. Вот и все его богатство. Стать графом Монте-Кристо каждый хочет. Одни — в мечтах, другие — в деле. Борис относился к первым. Из троих он самый образованный и начитанный. Странно даже, что он выбрал военную карьеру. Правда, ребята говорили, что именно Борис отрабатывал все планы вылазок. Его даже в штаб армии звали, но он отказался. Голова у него золотая. Мыслит неординарно, и идеи у него всегда необычные. За это его очень ценили.

— Отличная характеристика, — улыбнулся Журавлев, — но он ваш муж. А что вы о других сказать можете?

— Иван увлечен компьютерами. Сам собирает их вечерами, торчит в Интернете. Точнее сказать, торчал. Часто ездил на Митинский рынок за программами и деталями. Он и нам собрал компьютер. Простенький, для развлечения. Борька в «стрелялки» играл, а я пасьянсы раскладывала. Олег совсем другой. Он — командир, лидер, и военная жилка в нем так и осталась. Организатор прекрасный. Может целыми днями в гараже торчать и делать из своих «Жигулей» «Мерседес».

— Олег — муж Олеси? — спросила Настя.

— Да.

— И как же у такого мастера могла сломаться машина?

— Без понятия. Не завелась, и все.

— Три семьи, три машины, а сработала только та, что привезла жертв под обстрел. Мне хотелось бы глянуть на сломанные машины. Это возможно? — спросил Журавлев.

— Таня отдала свою «девятку» Андрею. Это мастер из сервиса. В соседнем доме. Наверное, ее уже сделали. А «Жигули» Олеси так и стоят в гараже. Я попробую взять у нее ключи.

— Не надо. Я могу сыграть роль мастера. Порекомендуйте меня ей. Скажите, что я делаю вашу машину и вы мной довольны.

— Поняла. Сейчас, конечно, не до машины, но я попробую. Завтра похороны.

— Представители фирмы будут присутствовать?

— Вы имеете в виду «Клон»?

— Да.

— Все будут. Они взяли на себя все затраты. Коллектив у них дружный, сплоченный. Там же все бывшие военные, оперативники, следователи работают. А они к гибели своих ребят относятся с трепетом. Оркестр заказали.

— И вы не просили их руководство найти вашего мужа?

— Мне ответили, что его поисками занимается вся областная милиция и незачем у них под ногами мешаться. В чем-то они правы. А если Боря валяется где-то мертвый у обочины? Ребят, его друзей, с почестями похоронят, а мой муж, как собака дохлая, будет собой ворон кормить.

Катя зарыдала.

Настя принялась ее успокаивать.

Вадим Журавлев приехал на похороны не один, а со своим коллегой, Евгением Метелкиным, который получил конкретное задание: фотографировать всех присутствующих скрытой камерой. Для профессионала в этой области — бывшего корреспондента — проблем не существовало. Каждый занялся своим делом.

На кладбище собралось много народа. Такого количества никто не ожидал увидеть, в том числе и вдовы. Катя поддерживала своих убитых горем подруг, но ей было тоже нелегко, а то и тяжелее. Она не надела черное. Возможно, верила в приметы и не хотела раньше времени хоронить пропавшего без вести мужа. Глупое положение. Вроде теплится надежда, а в душе затаился страх. Похороны ее Бориса еще впереди. А может, и пронесет.

Подругам надеяться уже не на что. Вот он, гроб, вот могила, и все ясно и понятно. Других вариантов быть не может. Катя же пребывала в растерянности.

Оркестр играл похоронный марш, вытягивая все жилы. Среди процессии многие были в военной форме, кто-то — на костылях. Словом, зрелище не из приятных.

Журавлев знал руководителя ЧОПа «Клон» Володю Охапкина и подошел к нему, когда очередной оратор выступал у вырытой могилы. Стандартный набор слов, ничего нового и последние слова: «Спи, дорогой товарищ, пусть земля тебе станет пухом».

— Привет, Володя, — тихо сказал Журавлев. — Рад тебя видеть.

Охапкин медленно повернул голову.

— Это ты, Дик? Какими судьбами?

— Без дела на похороны не хожу. Своих уже всех похоронил.

— Вдовушки наняли?

— Не совсем так. Пооткровенничать со мной не хочешь?

— Завтра приходи в офис. Только сказать-то тебе нечего. Сам в полной растерянности. Вторые похороны на неделе. И тоже убийство.

— И ты в растерянности? На тебя не похоже.

— Одного парня на посту убили. Там все понятно. А этих-то за что? Первый случай, когда моих людей на дому убивают.

— Завтра я приду к тебе. Покумекаем вместе, если ты в растерянности.

— Зацепка только одна, Дик. И та не очень убедительная. Страховка. Все мои люди застрахованы на пятьдесят тысяч долларов за душу. Но это же смешно.

— Я бы не смеялся. Большие деньги. В нашей стране есть такса. Государство выплачивает сто тысяч рублей за гибель человека по вине государства. Чуть больше трех тысяч долларов. Большего мы не стоим. А вы страхуете своих ребят на пятьдесят тысяч. Куча денег.

— Реклама. Страховщики так оформляют договора, что никто никогда все равно страховые выплаты не получит. А эти ребята и вовсе погибли дома, а не на работе при исполнении. Только кто смыслит в таких тонкостях? Даже родственники погибшего на посту Бовина ничего не получат. Мы только похороны берем на свой счет. Стыдно, но сделать ничего не могу.

— Ну, а какую-то связь между убийствами ты прослеживаешь?

— Никакой. Убийство Бовина оправдано. Он охранял объект, который обчистили. А этих за что?

— Связь возможна?

— Брось. Они даже не знали друг друга. У меня триста человек работает и сорок объектов под надзором. Никакой связи не вижу.

— Что за контору обчистили?

Охапкин кивнул на мужчину в белой кепочке, стоящего возле ограды с правой стороны.

— А ты его поспрашивай. Он тем делом занимается. Слыхал, что вы с ним старые приятели. Вот и спроси у него, каков у них расклад.