Альберт Кантоф - Пенальти

Четверг и весь конец недели…

Клочья тумана повисли длинными прядями над взлетной полосой аэродрома в Вильгранде. Реактивные двигатели «фолкона» делового класса работали, разогреваясь. В кабине пилотов экипаж снова проверял маршрутный лист, пока стюардесса дожидалась у трапа пассажиров, прибывших на «ланчии», за рулем которой сидел молодой человек с золотой серьгой в ухе.

Улыбаясь, как обычно, Карло Авола вышел из машины в сопровождении двух очаровательных секретарш. Ничто не выдавало охватившего его со вчерашнего вечера беспокойства. От Вернера не было никаких вестей. Он словно испарился в Париже. Ничего не сообщал и Дино, которому он доверял как кровному родственнику. Но, делая вид, что все хорошо в этом лучшем из миров, Авола не спеша поблагодарил водителя итальянского автомобиля, пожав ему руку, нашел любезные слова для стюардессы и, галантный, как всегда, пропустил вперед Пиа и Лию. Сестры-близнецы сначала проверили багаж и конторское электронное оборудование, доставленное в такси, и поднялись в самолет. Молодая женщина в голубой униформе последовала за ними в кабину.

Стоя рядом с «ланчией», мафиози с ангельским лицом следил за посадкой, словно стремясь удостовериться, что все до взлета пройдет хорошо. Трое пассажиров исчезли в кабине. Стюардесса стала закрывать дверцу самолета, как вдруг оставшийся на земле подал ей знак, что путешественники забыли что-то в машине. Схватив небольшой чемоданчик, лежавший на заднем сиденье, он подбежал к самолету, поднялся через ступеньку по лестнице и протянул стюардессе.

— Уф! К счастью, я его заметил. Он стоял еще в холле гостиницы.

И сбежал вниз. Лестница отъехала, увлекаемая электрокаром. В створке двери щелкнул замок. Турбореактивные двигатели взревели. «Фолкон» медленно вырулил по взлетной полосе к установленному для взлета месту. Рев двигателей, которым предстояло поднять его в воздух, стал оглушительным. Самолет ускорил свой бег и вдруг грациозно взлетел без видимых усилий, так, словно полет — это самое простое дело на свете.

Закрыв дверь кабины, стюардесса поставила переданный ей в последний момент дорожный чемоданчик в раздевалке у входа, решив вернуться к нему после посадки. Затем, не думая больше о нем, она отправилась взглянуть, хорошо ли пристегнули свои ремни пассажиры, а когда самолет поднялся, снова подошла к ним, чтобы осведомиться об их желаниях.

Попросив чашечку кофе, Карло забыл его выпить, полностью отдавшись охватившему его чувству поражения. Именно оно послужило причиной этого непредвиденного отъезда рано утром, вызвавшего переполох в городском отеле. Всю ночь он метался в своем номере, тщетно дожидаясь звонка от тех, кого направил по следам двух журналистов. Эта парочка могла сорвать столь многообещающую комбинацию с профессиональным футболом, которая должна была позволить нелегальным капиталам мафии превратиться в манну небесную, отмытую от всякой грязи. И, кажется, им это удалось, что ведет к безнадежному для него противостоянию с доном Джузеппе. У него осталась единственная возможность избежать «белой смерти» (когда человека убивают и труп невозможно найти): выторговать себе жизнь, угрожая, что исповедь, которую он написал к утру и рассчитывал доверить надежному хранилищу в Париже перед возвращением на Сицилию, будет предана огласке, если с ним случится несчастье.

В зале ожидания Лионского вокзала гулко раздавались неразборчивые сообщения громкоговорителей о прибытии и отправлении поездов. Обтекаемые оранжевые вагоны скоростных поездов вытянулись вдоль перронов, словно стая акул. Рядом с их аэродинамичными формами казались безнадежно устаревшими обычные пригородные поезда, выбрасывающие торопливые потоки трудящегося люда. Для любителей железнодорожных путешествий эти реликты прошлого на рельсах не сохранили даже очарования, присущего паровозам.

Рошан позвонил до отхода поезда Варуа, чтобы поблагодарить за избавление от подозрительного преследователя. Полицейский комиссар прервал его:

— Это скорее я должен поблагодарить вас, старина, за тот скальп, который могу занести в свой наградной список. Этот успех заставил кое-кого поскрипеть зубами в полицейском управлении, где в последнее время я котировался не очень-то высоко.

Франсуа узнал, что субъект, следивший за ним, оказался преступником, находившимся на службе у Карло Аволы. Теперь он сидит в камере тюрьмы Флери-Мерожи в ожидании запроса о выдаче органам германского правосудия. Прежде чем повесить трубку, Рошан поинтересовался реакцией импресарио на арест его шофера-телохранителя. Собеседник усмехнулся в трубку.

— Увы, я ничего не могу вам сказать по этому поводу. Когда я пришел в отель, чтобы получить у него кое-какие предварительные сведения (ему будет официально предъявлено требование представить необходимые объяснения), наш щедрый благотворитель уже уехал в аэропорт со своими секретаршами и всем багажом. Пункт назначения — Париж. Я тотчас же связался с набережной Орфевр. Мои коллеги встретят его. Сомневаюсь, что при встрече ему постелют красный ковер.

В садах, раскинувшихся вдоль берега Луары возле городка Лере, пенсионеры подстригали свои розы и выпалывали сорняки на грядках цветущей земляники. В центре поселка перед входом в коллеж толпились стайки недисциплинированных школьников, доставленных автобусами.

Высоко в небе гудел самолет.

С рассеянным любопытством дети и взрослые подняли головы, чтобы взглянуть на блестящую точку, скользящую на лазурном фоне, оставляя позади белый след, который таял постепенно, по мере продвижения самолета все дальше на север.

Вдруг яркая вспышка, похожая на одиночную грозовую молнию, охватила стремительно летевший крохотный серебряный крестик, и через секунду на этом месте уже голубело пустое пространство, где не было ничего. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуками жизни на земле. И в разных местах люди с ужасом прошептали:

— О Боже! Несчастные.

Другие устремились в дома, чтобы сообщить о событии, прервавшем монотонность будней.

— Только что в небе взорвался самолет!

— Где?

— Теперь уже ничего не видно.

Во дворе коллежа маленькие озорники, соприкоснувшиеся вдруг с драмой, которая разыгралась у них на глазах, продолжали смотреть в небо в тщетной надежде вновь увидеть невероятным образом исчезнувший самолет.

В жандармерии зазвонили телефоны.

Заревела сирена, оповещая пожарников-спасателей.

Их красная машина промчалась по улице вслед за автомобилем жандармерии. Затем проехала «скорая помощь».

Не зная о трагической гибели Карло Аволы в небе Франции, Доминик в тот же час летела в Рим. Во время полета она исписала почти без помарок страницы своего блокнота, едва бросая взгляд в окошко на грандиозный морской пейзаж, расстилавшийся под крылом самолета. В своем репортаже она подчеркнула контраст между впечатляющей красотой и безмятежным покоем, которыми дышат пейзажи Сицилии с ее многовековой цивилизацией, и диким, безжалостным насилием, воцарившимся на острове с тех пор, как здесь появилась мафия, выставляющая себя защитницей местных жителей. Жестокость торжествует под этим южным солнцем. И повсюду звучит надгробный плач вдов, сестер и матерей, взывающих и к Богу, и к дьяволу, проклинающих смерть, которая грозит неизвестно откуда.