Джон Гришем - Дело о пеликанах

По мере усиления урагана все более шумной становилась оргия. Рев ветра и крики партнеров оглушали зал кинотеатра. Хамел поставил пиво и пакет с кукурузой на пол и вытащил обмотанную вокруг его талии трехфутовую прядь желтого нейлонового лыжного каната. Он быстро намотал концы себе на руки и перешагнул через ряд стульев, находящихся перед ним. Его жертва тяжело дышала. Дрожала в руках коробка с воздушной кукурузой.

Атака была быстрой и жестокой. Хамел обмотал канат как раз под гортанью и резко дернул. Рванул канат вниз, отбрасывая голову жертвы на спинку сиденья. Шея сломалась чисто. Он скрутил канат и завязал его на шее сзади. Затем пропустил шестидюймовый стальной стержень через петлю и закручивал до тех пор, пока плоть не лопнула и не стала кровоточить. Все было закончено за десять секунд.

Внезапно ураган кончился и начался праздник другой оргии. Дженсен осел на своем месте. Его воздушная кукуруза высыпалась на ботинки. Хамел с удовлетворением посмотрел на дело своих рук. Он спустился с балкона, пройдя мимо стоящих в коридоре стеллажей с журналами и различными предметами, и, оказавшись на улице, зашагал по тротуару.

Он доехал на белом "форде" с коннектикутскими номерами до Далласа, в туалете сменил одежду и стал ждать рейса на Париж.

Глава 4

Первая леди проводила время на Западном побережье, посещая множество пятитысячедолларовых завтраков, где богатые и претенциозные радостно расставались со своими деньгами, рассчитываясь за холодные яйца и дорогое шампанское, а также за шанс показаться, а возможно, и сфотографироваться с королевой, каковой она считалась. Поэтому Президент спал один, когда зазвонил телефон. В соответствии с традицией американских президентов в прошлые годы, он еще подумывал о любовнице. Но теперь это выглядело так не по-республикански. И кроме всего прочего, он был стар и порядочно устал от жизни. Он часто спал в одиночестве и когда Королева была в Белом доме.

Он любил поспать. Телефон прозвонил двенадцать раз, прежде чем он услышал. Он схватил трубку и посмотрел на часы. Половина пятого утра. Выслушал звонившего, вскочил на ноги и через восемь минут уже был в Овальном кабинете. Не брит, без галстука. Посмотрел на Флетчера Коула, своего начальника штаба, и сел за стол.

Коул улыбался. Его великолепные зубы и лысина сверкали. Только тридцать семь, он еще мальчишка, который, к удивлению многих, четыре года назад спас проваливавшуюся кампанию и усадил своего босса в Белый дом. Он был хитрым манипулятором и злобным прихвостнем, который прокладывал свой путь в узком кругу избранных, пока не стал вторым в команде. Многие видели в нем настоящего босса. Простое упоминание его имени вызывало страх у занимающих скромное положение штатных сотрудников.

- Что случилось? - медленно спросил Президент.

Коул вышагивал перед столом Президента.

- Знаю немного. Они оба мертвы. Два агента ФБР нашли Розенберга примерно в час ночи. Мертвого в постели. Его санитар и полицейский Верховного суда также убиты. Все трое выстрелами в голову. Очень чистая работа. Пока ФБР и полиция округа Колумбия занимались расследованием, им позвонили, что Дженсена нашли мертвым в каком-то клубе гомосексуалистов. Они обнаружили его пару часов тому назад. Войлс позвонил мне в четыре, а я перезвонил вам. Он и Гмински должны быть здесь с минуты на минуту.

- Гмински?

- ЦРУ должно быть включено в работу, по крайней мере, сейчас.

Президент сложил руки за головой и потянулся.

- Розенберг мертв.

- Да, абсолютно точно. Я предлагаю вам обратиться к народу через пару часов. Мабри делает набросок выступления. Я закончу. Давайте подождем наступления дня, хотя бы до семи часов. Если не сделать так, будет слишком рано, и мы потеряем большую часть нашей аудитории.

- Пресса?..

- Да. Она уехала. Они сняли на пленку, как санитарная машина доставила Дженсена в морг.

- Я не знал, что он был гомосексуалистом.

- Никакого сомнения в этом сейчас. Это отличный критический момент. Подумайте. Мы не создаем его. Это не наша ошибка. Никто не может возложить вину за это на нас. И вся нация содрогнется и в какой-то степени объединится. Это будет сплочение вокруг лидера. Все просто замечательно. Нет пути в сторону.

Президент маленькими глотками пил кофе и посматривал на бумаги на своем столе.

- И я начну с перестройки суда.

- Это самое лучшее, что можно сделать. В этом ваша миссия. Я уже вызвал Дувалла в суд и дал указания войти в контакт с Хортоном и начать составление предварительного списка кандидатов. Хортон прошлой ночью выступал с речью в Омахе, но сейчас он как раз в воздухе. Полагаю, что мы встретимся с ним попозже сегодня утром.

Президент кивнул. Так он обычно выражал свое одобрение предложениям Коула. Он разрешал Коулу подсластить подробности. Сам же никогда не вникал в детали.

- Кого-либо подозревают?

- Пока нет. Я не знаю точно. Сказал Войлсу, что вы рассчитываете созвать инструктивное совещание по его прибытии.

- Кажется, кто-то сказал, что ФБР охраняло Верховный суд.

Коул широко улыбнулся и хихикнул:

- Точно. Яйцо попадет прямо в лицо Войлсу. Это крайне смущает, на самом деле.

- Великолепно. Я хочу, чтобы Войлс разделил ответственность. Возьмите на, себя прессу. Я хочу, чтобы он был унижен. Тогда, возможно, мы сможем оставить его в дураках.

Коулу понравилась такая мысль. Он перестал ходить и что-то небрежно написал на листке бумаги. Охранник постучал в дверь, затем открыл ее. Директора Войлс и Гмински вошли вместе. Настроение сразу же стало подавленным после того, как все четверо обменялись рукопожатиями. Двое сели перед столом Президента, а Коул встал на свое обычное место у окна, сбоку от Президента. Он ненавидел Войлса и Гмински, а они, в свою очередь, ненавидели его. Коул расцветал на ненависти. Он был ухом Президента, и в этом заключалось все дело. Он помолчит несколько минут. Важно позволить Президенту взять на себя руководство в присутствии других.

- Сожалею по поводу, приведшему вас, но спасибо за приход, - сказал Президент.

Они мрачно кивнули, подтвердив тем самым такую очевидную ложь.

- Что случилось?

Войлс заговорил быстро и по существу. Он описал сцену в доме Розенберга, где были найдены тела. В час ночи сержант Фергюсон обязательно отмечался у агентов, сидящих на улице. Если он не показывался, то они выясняли почему. Убийства совершены очень чисто и профессионально. Он рассказал все, что знал о Дженсене. Сломана шея. Удушение. Обнаружен другим гомиком на балконе. Никто ничего, конечно же, не видел. Войлс не был таким грубоватым и резким, как обычно. Это был черный день для Бюро, и он чувствовал, что начинает припекать. Но он пережил пятерых президентов и определенно мог перехитрить этого идиота.