Михаил Палев - Копье Дракулы

Я подумал об Ирине. А ведь она очень даже не дурна и значительно моложе Сереги! Притом, что Серега даже в молодости не напоминал Аполлона, – было над чем задуматься. Но я не стал делиться мыслями по этому поводу с Тавровым: все-таки у него большой детективный опыт. Чутье наконец.

– И потом, – продолжал Тавров, – нельзя исключать, что убийство Шергина организовала Соколова. Денег у нее достаточно, чтобы нанять не только одного профессионального киллера, но и целую организованную преступную группу. Поэтому тебе одному к ней идти ни в коем случае нельзя. Подстраховка никогда не бывает лишней.

Я не мог не согласиться со справедливостью слов Таврова. И в то же время мне вдруг очень захотелось увидеть эту загадочную и потенциально опасную женщину.

Тавров в тот же день дозвонился до Соколовой и уже назавтра она назначила нам встречу в своем московском доме. Дом оказался двухэтажным особнячком в центре Москвы. Это не был новодел, ставший правилом при «приведении в порядок исторического центра»: когда дом доводят до такого состояния, что он обрушивается, затем сокрушенно разводят руками и быстренько отстраивают здание такого же внешнего вида, но по современным технологиям. Здесь же был добротный, уютный, старинный дворянский особняк. Белокаменный фундамент остался белокаменным и даже окна не заменили на вакуумные стеклопакеты. Похоже, что Соколова была не просто состоятельная, а весьма состоятельная женщина.

Внутри особняка обстановка соответствовала старине. Холл с уходящей вверх мраморной лестницей, на стенах старинные гравюры – несомненно, подлинные. Встретил нас классический дворецкий, словно перенесшийся в наше время из викторианской Англии: бакенбарды, невозмутимость. Только костюм в современном стиле.

– Господа! Прошу вас проследовать в библиотеку. Вероника Павловна будет с минуты на минуту.

Библиотека вполне соответствовала дому, причем было видно, что все это не декорация: камин действительно топят дровами, обивка на креслах и диване из настоящей кожи и даже книги в шкафах действительно настоящие и, самое потрясающее, – их читают!

Больше всего поражал реально древний рыцарский доспех: со следами выправленных вмятин от ударов мечей и копий и даже с аккуратно залатанной дыркой от пули. Но когда я взглянул на деревянную панель с холодным оружием, то обомлел.

На резном щите мореного дуба висели те самые кинжалы, которые я видел на фотографии Сереги Шергина.

Если бы я их видел по отдельности, то, наверное, не сразу обратил бы внимание. Но они висели вместе, все шесть. В центре композиции очень выигрышно расположилась чинкведея, хищно свесив вниз свой стальной язык. В верхней части щита горизонтально вытянул хищное лезвие орендольх, а с боков висели нирендольх, баселард, квилон и шайбендольх.

Я вышел из состояния ступора и толкнул в плечо Таврова. Тавров с минуту смотрел на щит, потом повернулся ко мне и спросил:

– Неужели те самые?

Я достал из кармана уже успевшую измяться распечатку фотографии шергинских кинжалов и протянул Таврову. Тавров тщательно сравнил каждый кинжал с изображением и сказал, возвращая фотографию:

– Без сомнений. Второго случайного набора из шести таких кинжалов быть не может. Итак, еще один вопрос к Веронике Павловне.

Хозяйка появилась минут через пять. Среднего роста, красивая стройная брюнетка, на вид лет тридцати пяти, в строгом и явно баснословно дорогом деловом костюме. Вошла походкой уверенной в себе бизнесвумен. Чисто Юлия Тимошенко, если той когда-нибудь придет в голову снова стать брюнеткой. Надо полагать, что сходство не только внешнее.

– Здравствуйте, господа! – произнесла Вероника Павловна, обращаясь к нам. – Чай, кофе? Или что-нибудь покрепче?

– Нет, благодарю вас, – отказался Тавров. – Лучше сразу перейти к цели нашего визита. Позвольте представиться: я – частный детектив Валерий Иванович Тавров, мой помощник Мечислав Мстиславович Булгарин. Мы расследуем обстоятельства гибели Сергея Шергина. Скажите, вам был известен этот человек?

– Присаживайтесь, господа! – кивнула Вероника Павловна на кресла и сама элегантно расположилась в одном из них. Я уселся в кресло, стараясь не смотреть на ноги Вероники Павловны. А посмотреть было на что!

– Мне жаль вас разочаровывать, – с улыбкой проговорила хозяйка, – но я не припоминаю человека с таким именем.

– Этот человек занимался поисками исторических артефактов в подземельях Москвы и был известен в диггерском сообществе под прозвищем Шерхан, – пояснил Тавров.

– Ах, этот… – протянула Вероника Павловна. – Да, я была знакома с ним и даже в свое время приобрела у него вот эти кинжалы для украшения библиотеки. Так, случайное и чисто деловое знакомство.

И Вероника Павловна указала на щит с кинжалами. Мы быстро обменялись с Тавровым взглядами. Вероника Павловна не стала отпираться от знакомства с Шергиным. Интересно: ей действительно нечего скрывать или же это продуманная комбинация по сокрытию правды?

– В таком случае, почему же вы скрыли от официального следствия факт своего делового знакомства с Шергиным и придумали историю романтических отношений? – с легкой укоризной поинтересовался Тавров.

– А зачем мне афишировать факт незаконного приобретения нелегального антиквариата? – усмехнулась Соколова. – Это я вам говорю как частному лицу. А для официального следствия версия романтических отношений останется неизменной.

– Вот из-за такого стремления скрыть мелкие грешки часто не удается раскрыть крупные преступления! – укоризненно заметил Тавров.

– Защита закона – не мое дело, для этого есть многочисленная армия законников, – парировала Вероника Павловна. – Вы закончили на тему законности или еще прочтете лекцию о гражданском долге? Подобной ерунды я наслушалась еще в пионерской организации. Была такая в Советском Союзе, помните?

– Вероника Павловна! А как вы вышли на Шергина? – поспешил я задать вопрос, опасаясь, что Тавров захочет продолжить дискуссию.

– Это он вышел на меня через одного знакомого антиквара, – ответила Соколова. – Антиквар знал, что я для оформления старинного особняка подбираю соответствующие предметы. Шергин позвонил мне и предложил купить вот эти кинжалы. Мы встретились с ним, и я приобрела предметы за наличные деньги. Как оказалось, это было утром того дня, когда его убили. Похоже, что он торговал не только нелегальным антиквариатом.

– А сколько вы ему заплатили, если не секрет? – осторожно поинтересовался я.

– Теперь не секрет, – ответила Соколова. – За все шесть предметов десять тысяч евро наличными. Он попросил, чтобы деньги были купюрами по сто евро. Я передала ему пачку в банковской упаковке. Он разорвал упаковку и тщательно их пересчитал. Уже это говорит о многом, не правда ли?