Андрей Хазарин - Товар для Слона

— Садись, только дверью сильно не стучи, — сказал Алексей. Про себя подумал: "Кто ж тебя, сынок, заставил не своим делом заниматься? Из тебя такой сыщик, как…" Развивать мысль не стал, последнее время решил нецензурных выражений не употреблять — Вера ругает, говорит, Игорек уже повторять пробует. Нехорошо, стыдно перед сыном… Да и хозяин укорял: "Недостойно, Алексей, вы не люмпен".

— Адрес говори…

Сыщик-самоучка по карманам шарит — адрес вроде ищет. А сам все шею тянет, "вольво" высматривает…

"Пятерка" успела к перекрестку возле Выжлятников как раз в тот момент, когда светофор переключился с зеленого на желтый. Еще есть пара секунд, можно газануть и проехать… Но торопиться не будем, пусть клиент проявится.

— Слушай, давай быстрее, друг, тороплюсь я.

"Зеленый ты, братишка, нельзя так раскрываться. Одно слово любитель", — подумал Алексей. Но вслух сказал:

— На тот свет торопишься? Успеешь еще. Вот смотри, видишь, "девятка" влево поворачивает из правого ряда — нарушает. Если бы я сейчас газанул, она бы мне как раз всю правую сторону снесла. Меня, может, только задело бы — перелом или пару трещин. Хотя мог бы и ушибами отделаться. А ты…

— Прости, не учел. Только теперь давай быстрее.

— Как скажешь.

"Опель-рекорд" остановился в левом ряду, на корпус сзади. Алексей покосился в боковое зеркальце. Алик поглядывал на светофор, Саша-Е уставился прямо перед собой деревянными глазами.

Загорелся зеленый. Алексей суетливо — напоказ — воткнул передачу, рванул "пятерку" вперед. Дубовский "вольво" был ещё виден, Антон не спешил. Постепенно нагоняли. Вот уже всего три машины осталось.

Пассажир забеспокоился.

— Слышь, друг, ты все-таки не так быстро, а то и в самом деле убьемся.

Алексей пожал плечами:

— Что-то ты, парень, как баба, семь пятниц на неделе у тебя, то быстрей, то не так быстро…

Однако газ сбросил и чуть прижался к обочине. Справа вдоль дороги тянулась шеренга тополей, за ней — трамвайные пути, пустая полоса метров десять и высокий каменный забор завода. Слева — мрачноватый строй дубов. Лес, только не дикий, а высаженный ещё в допотопные времена, в двадцатые, что ли, годы…

Белый "рекорд" висел на хвосте, но держался чуть левее. Впереди показался перекресток — забор кончился, вправо уходила узкая дорога к заводской спортбазе. И вдруг "рекорд" выдвинулся вперед на полкорпуса и стал плавно прижимать "пятерку" к обочине.

— Чего он, чего он?! — задергался пассажир.

Алексей сделал испуганное лицо, резко свернул на боковую дорогу и ударил по газам. Но "рекорд" его мгновенно обошел, вырвался вперед и с заносом затормозил, перегородив дорогу. Алексей тоже нажал на тормоз, причитая:

— Вот мать твою, вот мать…

Из "опеля" вылетел дюжий мужик в черной бороде и надвинутой на глаза кепочке, рванул правую дверцу и за грудки выволок топтуна из машины. Мужик кричал:

— Ты че, гад, за моей бабой гоняешься, а?!

Водитель "опеля", помельче размером, но тоже в черной бороде, оказался возле Алексея, вежливо раскрыл его дверцу, громко сказал:

— Так, братан, извини, что бизнес поломали, на тебе пятеру и вали отсюда!

Справа доносился треск кустов, удаляющиеся выкрики:

— Ну чего ты, чего ты?!

Лера уже сидела в "пятерке". Алексей сдал назад, в два приема развернулся на узкой дороге и заторопился к "Лесному".

В восемнадцать часов Дубов вызвал к себе бригадира Алексея для доклада.

Алексей излагал очень сжато и конкретно:

— В 13.05 Лера обнаружила чужую слежку за госпожой Иващенко. К сожалению, наблюдатель проявился слишком поздно, уже после вашей с ней встречи.

Дубов чуть повел бровью, но промолчал. Алексею нельзя часто выговаривать, слишком казнится.

— Наблюдатель был задержан и допрошен. Гусак Алексей Сергеевич, 1977 года рождения, проживает по улице Бестужева-Рюмина, дом 37…

— Хм… Ваш тезка, мой сосед, — иронически отметил Борис Олегович.

— Сотрудник фирмы "Татьяна". Задание получил от Виктора-второго — это Терещенко Виктор Владимирович, нынешний начальник охраны "Татьяны", 1971 года рождения, Полтавская, 24, квартира 6.

— Такие мальчишки вместо Короля Артура? М-да, теряет марку господин Манохин…

— Терещенко, предположительно, получил приказ на эту слежку от Манохина лично.

— Непродуманный поступок со стороны Манохина, — обронил Дубов и поиграл желваками. — И что же сей юноша успел выследить?

— Место жительства, место работы, регулярные маршруты следования, личности сотрудников, описания внешности отдельных посетителей фирмы, адреса родителей и, предположительно, друзей — два адреса, без номеров квартир и фамилий. Наблюдения вел с 14 октября, в одиночку, без сменщика.

— Дилетанты… Что же вы его раньше не засекли?

— Хитрый. Лера его приметила ещё два дня назад, когда начала работать по Иващенко — он чинил во дворе фирмы АСДИК четыреста седьмой "Москвич". Там постоянно люди возятся с машинами, гаражики-сараюшки. А сегодня поймала на горячем.

— Поблагодарите от моего имени… Кто проводил допрос?

— Евженко Александр.

— Вам не кажется, Алексей, что братья Евженко несколько… м-м… грубоваты?

— Не беспокойтесь, Борис Олегович, клиент через неделю будет бегать.

— Надеюсь, не за Анной Георгиевной… Но, между прочим, охрану вы от меня отвлекли, Алексей.

— На три минуты двадцать секунд. Виноват, Борис Олегович. Ситуация потребовала.

— Полагаю. Тем не менее, не будем считать это прецедентом, Алексей…

И достаточно. Алексей ревностен и чуток. В данном случае чутье подсказало ему правильное решение.

Вечером в четверг Манохин пришел домой поздно, гораздо позже обычного. Валентина уже и злиться перестала — всерьез обеспокоилась, не случилось ли с мужем чего.

Измены она не боялась. Но у Евгения Борисовича стало пошаливать сердце. Вот это и тревожило.

Когда, наконец, щелкнул замок, она выскочила в коридор — ибессильно прислонилась к двери: муж как ни в чем не бывало снимал туфли.

— И где ты, друг мой дорогой, ошивался?

— В больнице был. У сотрудника.

— А позвонить?

— Не до того было.

— Что-то ты мне не нравишься. Выпил, что ли?

— Немного. Не волнуйся.

— Я не волнуюсь. И с чего это тебя к бутылке потянуло? С какой такой радости?

— Без радости, Валь. С родственниками сотрудника пришлось выпить.

Валентина опешила. Ее Манохин, человек безмерно щепетильный относительно табели о рангах, вдруг хлещет водяру с какими-то родственниками какого-то сотрудника! Что-то стряслось!

— Есть будешь?

— И побольше.

Ну хоть тут порядок — и Валентина Дмитриевна отправилась на кухню, в который уже раз за вечер подогревать ужин.

Пока она гремела сковородками, появился Манохин, одетый по-домашнему. Свято уважая заповедь насчет сердца мужчины, путь к которому лежит через желудок, Валя терпела с расспросами, пока муж не отставил пустую тарелку.