Андрей Хазарин - Товар для Слона

Щелк! — и все…

Алексей смотрел без улыбки. Конечно, я что-то сделала не так, но все же приятно, когда над тобой не смеются.

— Анна Георгиевна, пять минут назад я вам рассказывал о предохранителе.

Ой, точно! Совсем забыла… Я немного повернула руки — ну конечно, красной точки не видно. А он ведь объяснял, что она должна быть видна — раз красная точка, значит, опасно… Я осторожно потянулась указательным пальцем левой руки к предохранителю, а он (Алексей) вдруг гаркнул:

— Отставить!

Я дернулась, чуть не выпустила пистолет.

Бригадир, уже спокойно, напомнил:

— Большим пальцем правой руки, снизу вверх…

Я послушно, хотя и неуклюже, подняла "флажок", снова вцепилась в пистолет двумя руками, набычилась, снова начала тянуть спусковой крючок только теперь он шел намного туже!

Алексей все видел, терпеливо объяснил:

— Сейчас курок спущен, вы стреляете с самовзводом, поэтому усилие на спусковом крючке больше…

А если мне вообще не хватит силы его надавить? Не прибедняйся, на сумки сил хватает?..

Бабах!

Я выстрелила! Первый раз в жизни из настоящего пистолета! И не такая страшная отдача, руки дернуло вверх, но не до лба, наверное, это он страху нагонял. Мне даже понравилось — как из бутылки джинна выпускаешь… Хотя и очень шумно.

Интересно, попала или нет? Бумажка на месте, дырки на ней не видно…

— Я не попала?

— Попали, — кивнул Алексей и показал куда-то вверх и совсем в сторону от дерева — там качалась какая-то висячая ветка.

Ф-фу, мазила… Все-таки, значит, плохо я его держала, этот "Вальтер"! ППК…

— Попробуйте ещё раз.

Теперь я стиснула рукоятку из всех сил, нарочно взяла прицел пониже и решительно нажала на крючок.

Бабах!

Дернулся кустик слева от дерева…

Да-а… Один выстрел в небо, второй в землю.

— Анна Георгиевна, — увещевал Алексей. — Глаза закрывать не надо…

А я и не закрывала, только на одну секундочку, пока нажимала…

— …и дергать спуск не надо — нажимайте плавно, как первый раз. Тут главная хитрость — сфокусировать глаза на цели, а не на мушке. Прицел кажется расплывчатым, но это ничего, к этому просто привыкнуть надо. Вы же стреляете в цель, поэтому её надо видеть ясно. А если смотреть на прицел и мушку, тогда обязательно промажете.

Все-таки этот ППК очень тяжелый, у меня уже начали дрожать вытянутые руки.

Он заметил.

— Передохните немного. А пока повторим, — Алексей говорил и показывал. — После стрельбы или если хотите взять оружие с собой… Я извлекаю магазин, — он нажал кнопочку на рукоятке, которую я уже выучила, смотрите: в нем ещё есть патроны. Вот так загоним магазин в рукоятку, теперь оттянем затвор, дошлем патрон… Курок остался во взведенном положении. Надо его плавно спустить, — Алексей мягкими, осторожными движениями сдвинул курок вперед, — чтобы не произошло случайного выстрела. Когда снаряжаете магазин патронами, будьте очень внимательны — иногда патрон перекашивает и пистолет может заклинить…

— Тогда я брошу им в противника…

Шутка получилась не ахти, но Алексей чуть-чуть улыбнулся.

— А попадете?

— Да уж скорее, чем пулей!

— Ну, все-таки попробуем ещё пулями…

Я снова стреляла, потом "снаряжала" магазин — четыре раза, надоело даже, и снова стреляла — у меня уже ныли руки. Синяк на правой ладони, думаю, продержится неделю, а на второй фаланге указательного пальца точно будет водянка…

Я больше не могла. Меня охватывала холодная злость. Я бы эту проклятую бумажку зубами прогрызла! Никогда мне в неё не попасть… Я опустила руки. Пошло оно все к черту, и все враги и похитители. Если что — дождусь, пока будет рядом, уткну прямо в брюхо, тогда уж точно попаду…

Я отвернулась от мишени — но тут этот изверг, бандюга чертов, вызверился на меня волком, орет:

— Вернуться на позицию! Огонь!

Я психанула: "Огонь тебе? Будет тебе огонь!"

Резко развернулась, вскинула тяжеленный "Вальтер" и не целясь, просто прожигая взглядом проклятую бумажку, выпустила одну за другой все оставшиеся пули.

Бах, бах, бах, бах! Клац…

Затвор остановился в заднем положении, я зашипела змеей, еле сдержалась, чтобы не выматериться, — и только теперь заметила на заколдованной бумажке черные пятна.

Я попала! Мамочки, я попала!!!

Алексей молча забрал у меня из рук пистолет, полез к себе под куртку и вытащил другой — вдвое больше размером.

— Так. Теперь из этого.

Я его едва удержала, он был тяжелый, как портняжный утюг, но я его как-то задрала, я сцепила пальцы, я нажала на спуск — и вдруг утюг загрохотал и затрясся, как отбойный молоток, я его с испугу выронила, он беззвучно упал на мокрые листья под ногами…

А от бумажки остался только маленький клочок, прижатый кнопкой. Зато на стволе в трех местах появились светлые ссадины, там, где пули сбили кору. Жалко дерева…

Бригадир Алексей аккуратно поднял свою гаубицу, протер куском замши, спрятал под куртку, а потом повернулся ко мне и сказал одно-единственное слово:

— Уважаю.

Белецкий, сдерживаясь, чтобы не бежать, чинно поднялся на второй этаж управления. Не пристало заму начальника скакать по лестницам, как какому-нибудь лейтенантику. Бабешко, посапывая, топал следом. Через приемную — общую со вторым замом Будяком — полковник следовал уже в более привычном темпе, однако у стола секретарши (тоже общей) тормознул.

— Галочка!

Тамила Андреевна невозмутимо подняла голову.

— Позвони Деду и первому, что я на месте. Тарасович у себя?

Тамила Андреевна невозмутимо кивнула.

— Павлик, дай список, сам иди ко мне в кабинет!

Белецкий для порядка постучал к Будяку, открыл дверь, не дожидаясь ответа, и влетел внутрь.

— Разрешите, товарищ полковник? С поклоном до вашей милости, Эдуард Тарасович! Выручай, нужно потрясти директора "Гидроавтомата", говорят, он твой закадычный друг!..

— Это он друг, когда ему надо Леню Матюченко уломать, — презрительно проворчал тощий, сухой и колючий Будяк. — И чего тебе от него нужно?

— А-а, полкило железок…

Будяк потянулся с карандашом к перекидному календарю, но Белецкий мгновенно пресек это явное поползновение отложить дело до конца праздников:

— Для экспертизы по делу Коваля!

Будяк вздохнул, порылся в длинном телефонном блокноте, ткнул кнопку интеркома:

— Тамила, найди мне хоть из-под земли Тимченко Сергея Ивановича, — и продиктовал три телефона.

Белецкий тем временем вылетел в приемную, включил ксерокс и наснимал копий. Шлепнул один комплект Будяку на стол, обвел красным карандашом нужные позиции, накорябал внизу: "ЧАДУ каф Немовлюка".

Таинственное словечко "ЧАДУ" не подразумевало ни чьего-то потомства, ни призыва дать больше копоти — это была всего лишь аббревиатура от названия "Чураевский автодорожный университет".