Андрей Хазарин - Товар для Слона

— Катастрофа произошла в двадцать часов пятьдесят одну минуту — это время показывали остановившиеся в момент удара часы на щитке "Москвича". Допустим, плюс-минус пять минут, Коваль был насчет времени человек аккуратный, вряд ли у него часы могли сильно врать. Свидетелей нет, сам момент столкновения никто не видел, кроме пострадавшего водителя самосвала, но ему было не до времени.

— Да уж, — вздохнул Леня Подкопаев.

— Ребята, только дальше — не для распространения. Мне, сами понимаете, все сообщают без купюр… — Степка сделал небольшую паузу — вот показушник! — …но в интересах следствия об этом пока надо молчать. Итак, как показала мать погибшего, Коваль уехал от неё незадолго перед программой "Время", хотел её уже дома посмотреть. Значит, самое позднее без четверти восемь. От дома матери до места катастрофы нормальной езды девять минут, даже если еле-еле ехал — минут двенадцать, от силы — пятнадцать. И вот вопрос: где же он ещё пятьдесят минут пропадал? А?

— Да мало ли где! — Ваня Мирошник пожал плечами. — Может, на тех же станциях метро останавливался.

— Такая версия рассматривалась, но на станциях его никто не видел.

— Мог заехать в магазин за бутылкой или за хлебом, а то просто катался — некоторые любят так усталость снимать…

— Он торопился послушать программу "Время", а охрана утверждает, что это у него был обязательный пункт в распорядке дня, — авторитетно опроверг Колину гипотезу Мовчан.

— А кстати, где ж была охрана?

— В личное время он не позволял за собой следить.

Я вспомнил рассказанные Асей сплетни:

— Кагановская линия метро считает, что он ехал от любовницы.

Мовчан сделал непроницаемое лицо: мол, знаю что-то или не знаю, а сплетничать не буду.

— Дело житейское, — вздохнул Леня Подкопаев, — но как-то несолидно, заскочить на полчасика…

— А чего! — оживился Мовчан, но голос понизил. — Подумаешь, солидно, несолидно…

— Ладно тебе, Степка, не балабонь, — оборвал его староста. — То ты, а то мэр… Значит, час времени пропал?

— Скорее, пятьдесят минут.

Я подкинул невинным тоном:

— Так чего же утаивать? Наоборот, рассказать по радио, по телевидению — глядишь, кто-то и объявится, мол, видел господина мэра в двадцать тридцать, на углу Пушкинской и Лермонтовской бабушку-старушку через дорогу переводил…

Степка глянул на меня свысока:

— Кроме любовницы, возможны и другие версии… м-м… о встрече, которую мэр не хотел афишировать… И дать объявление — значит, предупредить… м-м… вторую сторону.

Помолчали. Комментировать никто не стал. Все-таки юристы, хоть и не все практикующие.

Колян Жуков закурил очередную сигарету, потянул пару раз, поднял глаза.

— Слышь, Степан… А водителя грузовика, который впереди мэра ехал, не нашли, значит?

Да, я всегда знал, что у старосты мозги цепкие. Вот кому следователем быть — ничего не прозевает.

— Ищут.

— Значит, не два вопроса перед следствием, а три, — подытожил Колян.

— Ну что, Димыч, доволен вечером?

— Вполне. Поставленная задача выполнена. Молодец, Рыжая, отлично придумала и отлично организовала.

Мог бы он и потеплее слова найти, но из господина Колесникова похвалу выдавить непросто. И на том спасибо.

Проснулась я злая, как собака. Вот это его благодарность!" Поставленная задача выполнена!" Как будто квартальный отчет составила! Уродовалась целый день, базар, кухня, посуда, потом этих их жен развлекала, опять посуда — и за все про все "ты молодец"! Надо было и в самом деле настругать бутербродов с варенкой, хватило бы им под водяру, не баре. Старалась, дура, как же, Димочкины друзья придут, не дай Бог лицом в грязь ударить, а он…

После завтрака молча сопроводила господина в больницу, сдала с рук на руки лейб-гвардии гренадерского полка медсестре Софье и помчалась на работу. Промелькнул Андрей, доложил, что убывает по заданию Вадим Андреича и исчез раньше, чем я успела спросить, о каком таком задании идет речь и когда это Вадим Андреич успели выдать ему задание. Шварц продевал через форточку на кухне антенный кабель, который собирался воткнуть в маленький телевизор.

— Откуда ящик? — с подозрением спросила я.

— Из дому, у Машки узурпировал.

— Может, реквизировал?

Все меня сегодня злило, даже Серегины вечные выкрутасы со словами.

— Может, и так, но, по-моему, все же узурпировал — с мясом оторвал.

Потом, с небольшим запозданием, до меня дошло, что кабель идет сверху и где-то он его должен был подключить.

— На крышу лазил?! — в ужасе заорала я.

— Не-е, у Ильинишны зацепился. На крышу я боюсь.

И когда это он успел так близко с Резниками сойтись? Хотя они туристы, ребята контактные.

— И что, интересно узнать, ты собрался смотреть в рабочее время: футбол или их нравы?

Серега уставился на меня ошалелыми глазами:

— Слушай, Осина стоеросовая, ты что, не похмелилась с утра?

Я огрызнулась в том духе, что не ваших привычек и не имеюобыкновения с утра опохмеляться.

— Сегодня же Коваля хоронят!

Я нахмурилась. Действительно, за обидами забыла все на свете… хотя не то, в общем, зрелище, без которого мне не прожить.

— И какую оперативную ценность представляет для нашей фирмы это печальное событие?

Шварц повернулся ко мне, укоризненно покачал головой:

— Мы расследуем версию об убийстве мэра или нет? А убийца всегда является на похороны жертвы, это же общеизвестно! Книжки надо читать, Ася Георгиевна.

Доконал он меня. Была у нас когда-то сотрудница Альма — нет, это не собаку так звали, а её саму. Она время от времени такое высказывала, что глаза на лоб лезли, и я до сих пор не знаю, действительно она была наивная или у неё так чувство юмора функционировало. Порой Сереженька мне её напоминает. Хорошо, что у нас он работает по другой линии. Программист царя небесного…

Однако, когда в двенадцать часов начали передавать гражданскую панихиду из здания мэрии, я тоже не выдержала, бросила работу и подошла к телевизору. Играли Шопена, показывали толпу на улице перед входом, зал и почетный караул у гроба. Гроб, конечно, был открыт, несмотря на болтовню пресс-Мовчана, лицо… не знаю, был он сейчас похож на себя или нет, я никогда к Ковалю особенно не присматривалась, хотя показывали его в городских новостях часто.

Но я больше не на гроб смотрела, а на проходящих мимо него людей. И меня поразило, что среди явных должностных лиц, представителей и заместителей общественности, мелькало множество просто человеческих. Отличить всегда можно…

Постепенно и меня начало охватывать специфическое похоронное настроение, я почувствовала, что все равно работать не смогу, и решила пока сбегать в больницу. Димка, конечно, хамло, но все-таки больной. А мозги я ему успею дома прочистить, когда поправится и наберется сил. Хотя пьянствовать с алкашами от юриспруденции ему сил хватило!