Михаил Черненок - Фартовые бабочки

Кухнин уставился в сковороду. Будто с замедленным опозданием вспомнил:

— Может, и кровь. Я ж в этой рубахе вчера кролика свежевал. Ты бы, Ольга, вышла во двор и выводок с собой увела, пока мы с опером по службе поговорим.

Жена не прекословя подняла таз. Направившись к выходу, глянула на любопытно притихших в дверях ребятишек:

— Дети — за мной…

— По ранжиру становись! — строго скомандовал Кухнин.

Мальчишки мгновенно разобрались по росту и друг за дружкой, стараясь шагать в ногу, направились за матерью.

Голубев улыбнулся:

— Дисциплина.

— Приучаю шнурков.

— Имена не путаешь? — намекая на схожесть мальчишек, спросил Слава.

— Своих не перепутаешь… Старший Иван, за ним — Николай, Кирилл и Гаврила-подначник. Во сорви-голова растет… — Кухнин, зачищая сковороду, поскреб по ней ложкой. — Ну, выкладывай, какое представление у Мерцаловой случилось?

— Ты ничего не знаешь?

— Нет. Я всего десять минут назад приехал голодный как волк. Ольга сказала, будто ты присылал пацана с требованием немедленно явиться к «Марианне». Что за срочность такая?

— Ограбление с убийством.

— Чего?! — Кухнин отложил ложку. — Не разыгрываешь?

— Сегодня, кажется, не первое апреля.

— Банда?..

— Трое. Один из них, похожий на тебя, в милицейской форме…

Лицо Кухнина стало бледнеть:

— Двойник, что ли, мой?

— Это позже узнаем: двойник или родственник. С чего ты перепугался?

Кухнин побагровел:

— Нечего мне пугаться. Выгоните из милиции — не застрелюсь. Надоело охранять чужой покой за копейки. Кстати, я уже подавал рапорт на увольнение. Начальник уперся, мол, по-хорошему не отпущу. Решили компромат подобрать, да?!

— Не заводись с полоборота. ЧП серьезное, поэтому давай серьезно и разговаривать. Раньше ничего вокруг «Марианны» не замечал?

— Надо подумать.

— Думай, Толя, думай, хотя это и утомительное с непривычки занятие.

— Не подначивай, — участковый словно обмяк. — Вроде бы все было нормально… Вообще-то, я предупреждал Жанну, чтобы стопроцентно на Пашу Таловского не надеялась.

— А что Таловский?

— Ну, как что… Паша есть Паша.

— Конкретнее, Анатолий.

— Конкретнее, говорят, что в Новосибирске он связан с мафией.

— Кто говорит?

Кухнин прищурился:

— Думаешь, только угрозыск имеет осведомителей? У меня — своя сеть.

— Не запутаешься в ней? — сдерживая непонятно отчего возникшее раздражение, спросил Голубев.

— Постараюсь не запутаться. В общем, вполне серьезно говорю: без Пашиной наводки дело не обошлось. Может, скажешь, кого убили?..

— Майю Шелковникову.

Участковый присвистнул:

— Самую порядочную…

— Другие, выходит, менее порядочные?

— Не лови на слове. Я, конечно, не психолог, чтобы досконально разбираться в человеческих душах, но свое мнение могу высказать… — Кухнин, словно собираясь с мыслями, посмотрел в окно. — Вообще-то вся наша торговля — это большой рассадник преступности. По-твоему, не так?..

— Так, Анатолий, так, — согласился Голубев. — Однако мне хочется услышать не общие философские выводы, а частности, касающиеся «Марианны».

— Частности пляшут от общего…

— Вот и «пляши» покороче.

Участковый нахмуренно помолчал и как будто с большой неохотой, словно школьник, не выучивший урок, стал высказывать свои предположения по поводу случившегося. По его мнению, грабеж с убийством могли совершить только заезжие «гастролеры», поскольку местные «крутые» мальчики, в основном, занимаются шеромыжничеством. Жмут они лишь перекупщиков. Самый распространенный прием вымогательства, когда несколько здоровых парней подходят к торговцу или торговке и недвусмысленно начинают советовать «поберечь здоровье».

Рассказанное Кухниным не было откровением для Голубева. В методах вымогательства и шантажа оперуполномоченный угрозыска знал намного больше участкового инспектора милиции, но, чтобы не оскорбить самолюбие собеседника, терпеливо слушал. Однако терпения у Славы хватило ненадолго. Когда Кухнин, не сказав ничего конкретного, вновь ударился в «философию», Слава перебил его:

— Анатолий, ты когда последний раз был в «Марианне»?

— Вчера вечером, — недовольно ответил Кухнин.

— По делам или между делом зашел?

— Конечно, не от скуки. Хотел договориться с Таловским насчет грузовика. Надоело на «Муравье» каждый день по навильнику траву возить. Рассчитывал накосить побольше да сразу на неделю привезти.

— И что Таловский, отказал?

— Пообещал дня через два. Сегодня Паша спозаранку в Новосибирск за товаром уехал, а на завтра с хозяйкой, то есть с Жанной Мерцаловой, какие-то дела планировал.

— Не сказал конкретно какие?

— По-моему, Жанна крупную покупку затеяла, а когда такие дела она проворачивает, ничего толком не узнаешь. Да мне это и ни к чему было.

— Мерцалову вчера не видел?

— Видел. Все они вечером были в магазине. Рита Календина торговала… — Кухнин вдруг оборвал мысль и обратился к Голубеву, впервые за время разговора назвав его по имени: — Слава, нападение до обеденного перерыва было?

— Во время обеда.

— Но не после?

— Нет.

— И в магазине, кроме Шелковниковой, никого не было?

— Никого. Календина отпросилась якобы к матери съездить, а Веснина ушибла ногу.

На лице Кухнина появилось такое светлое выражение, будто он неожиданно для себя решил сошедшуюся с ответом трудную задачку:

— Значит, и Рита Календина замешана в преступлении! Обычно в обеденный перерыв все они, кроме Мерцаловой, сходятся в магазине. Настя Веснина на электроплитке соображает простенький обедик. Готовит она неплохо…

— Угощался? — с улыбкой вставил Голубев.

— Закусывал, — в тон ему ответил Кухнин и нахмурился. — Для сведения тебе сказал. Ну, в общем, на месте Шелковниковой должна была оказаться Календина. Ее очередь сегодня первую половину дня работать. Почему она отпросилась?..

— Вопрос на засыпку. Отвечу, когда распутаем этот клубок. С таким же успехом можно подозревать и Настю Веснину. Зачем она вчера ушибла ногу?

— Настя не Рита. У Насти ум куриный, а Рита по сообразительности не уступит Мерцаловой. Этакая, знаешь… — напрягая мысль, участковый пощелкал пальцами. — Гонористая бабочка с замашками светской львицы. И артистка талантливая. С одинаковым успехом может и расхохотаться, и заплакать.

— Деньги сильно любит?

— Ну и спросил!.. Кто нынче брезгует деньгами?

— Кто-кто… Например, Настя Веснина мне заявила, что ей совсем не хочется быть богатой, как Мерцалова.

— У Насти по уму и доход. Ей бы только на «Сникерсы» да «Марсы» хватало. Жует шоколадки, как корова сено. Наверно, скоро лопнет от них.

— Майя была не такая, как Рита?

— Она вроде… человечнее, что ли, как лисичка. А Рита жестче, холоднее. Нервы — железные. Никогда не вспылит и, если права, даже Мерцаловой спокойно докажет свою правоту. И Жанна часто соглашается с ней.