Михаил Черненок - Тайна старого колодца

Гладышев утвердительно кивнул. Проня кашлянул, словно хотел что-то сказать, но не решился. Столбов по-прежнему не выпускал из рук шеста. Чернышев, расхаживая по берегу, подсказывал, где лучше искать. Следом за Маркелом Маркеловичем тенью, ходил Слышка. К ним подошел Юрка Резкин.

— Тут до вас молодой следователь был, — вдруг заговорил Проня. — Насчет колодца, значит, разбирался.

— Так… — неопределенно произнес подполковник.

— Просил меня бумагу написать. А чо писать? Все ясно, как ясный день. К тому же подчерк у меня некрасивый и времени для писательства нет.

— Какую бумагу?

— Обыкновенную, вроде объяснения или заявления. Как Витька Столбов разводным ключом ухайдакал человека и ключ спрятал. А на меня хотел свалить, вроде бы я этот ключ украл.

— Что? Что?.. — заинтересовался подполковник. — Какой ключ? Какого человека?

— Тяжелый ключ, железный, каким гайки откручивают… — начал объяснять Проня, но его прервал басовитый детский рев.

Из-за лопухов, весь в репейных колючках, выкатился Степка и, размазывая по лицу слезы, подбежал к Проне.

— Чо базлаешь, поносник! — сердито прикрикнул на него Проня и виновато посмотрел на подполковника. — Во неугомонный пацан уродился! Чуть проглядишь, куда ни есть да врюхается. Сей секунд на глазах был и уже успел к репьям припаяться, — повернулся к Степке: — Заглохни!

Степка поперхнулся, разом прекратил рев. Сообразив, что от отца ждать помощи нечего, вытряхнулся из трусов и, громко швыркая носом, сосредоточенно стал отрывать от них колючие репейные шарики.

— Вот я и говорю, чо писать. Все как ясный день… — опять начал Проня, но и на этот раз его прервали.

Бойкий, весь облупившийся от загара сорванец из стайки нахохлившейся ребятни, наблюдающей с берега за Столбовым, звонко крикнул:

— Вить! Вон там камень замытый есть!

— Где? — повернувшись к нему, спросил Столбов.

— Вон там! — парнишка подбежал к берегу и показал в озеро. — Я в него сколько раз макушкой долбался, когда нырял. Глубоко над ним, но донырнуть можно.

Столбов медленно добрался до указанного места и стал прощупывать дно шестом. Парнишка понаблюдал, плюхнулся в воду и подплыл к Столбову.

— Вот тут вот! — крикнул он, скрываясь под водой.

Столбов нырнул следом. Через несколько секунд оба вынырнули, подержались за бревна, чтобы отдышаться, и опять скрылись в воде. На этот раз они пробыли под водой дольше обычного и появились с чем-то тяжелым. Подполковник не сразу догадался, что это чемодан. Облепленная тиной и озерным илом находка и впрямь походила на большущий камень. Столбов, придерживаясь за бревна, подгреб к мелкому месту, обмыл чемодан и тяжело вынес его на берег. Вокруг мигом собралась толпа.

Пластмассовые упругие стенки чемодана ничуть, не пострадали от воды и не потеряли своего первоначального коричневого цвета. Но никелированные замки открыть не удалось — то ли заржавели внутри, то ли были замкнуты. Пришлось их взломать. Подполковник перевернул чемодан и встряхнул. Вместе с илом на землю упали несколько кирпичей и тяжелый разводной ключ. Все, как по команде, склонились над ним. Только Резкин и Маркел Маркелович продолжали смотреть на чемодан.

— Его? — тихо спросил Чернышев. — Морячка?

— Похоже, что его, — так же тихо ответил Резкин.

— А ключ Витькин… — вдруг сказал Проня, показывая пальцем на ключе выбитые зубилом две буквы «В. С.», как иногда механизаторы метят свои инструменты.

Столбова будто ударили из-за спины. Он резко качнулся вперед и уставился на ключ.

— Правда, твой?.. — посмотрев на Столбова, удивился Маркел Маркелович. — Как он в чемодан попал?

Столбов растерянно обвел взглядом присутствующих, пожал плечами. Чернышев поймал Проню за тельняшку, притянул к себе:

— Ты об этом ключе следователю толковал?

— Поговорим в конторе, подожди, Маркел Маркелович, — остановил подполковник и прикрикнул на раскрывших рты ребятишек: — Брысь, котята!

Егор Кузьмич Стрельников, переводя взгляд с одного на другого, удивленно проговорил:

— Антересная история, слышь-ка, а? Чемодан — в озеро и концы — в воду.

Проню повезли в контору на милицейской «Волге». Степка, так и не надев усыпанные репейными колючками трусы, сидел у отца на коленях, восхищенно крутя головенкой по сторонам. У своей избы Проня попросил шофера притормозить и вытолкнул Степку из машины.

— А-а-а… — привычно запел Степка.

На крик из ограды мигом выбежала Фроська. Увидев Проню в машине, схватила ребенка на руки и запричитала:

— Посадят дурачка, как пить дать — посадят! Вот же послал господь Бог несчастье на мою голову…

Перед тем, как Слава Голубев позвонил подполковнику и попросил начать в Потеряевом озере поиск чемодана, Антон Бирюков успел сделать многое. Вместе с Жариковым он прежде всего побывал в областном управлении внутренних дел и узнал, что Бухарев, как и предполагалось, арестован за убийство женщины, труп которой подняли из канализационного колодца. Подтвердилось и другое предположение Бирюкова — в раскрытии этого преступления принимал участие начальник отдела уголовного розыска Стуков.

Степану Степановичу Стукову, прозванному сослуживцами «Эс в кубе», было под шестьдесят. Большую их часть он проработал в уголовном розыске. Работу свою Степан Степанович знал настолько, что ходили слухи, будто уголовники, преступления которых начинал раскрывать Стуков, безнадежно говорили: «достукался». Это означало: сколько ни крути и ни скрывайся — скамьи подсудимых не миновать.

Бирюков познакомился со Степаном Степановичем на преддипломной практике и, направляясь вместе с Жариковым в уголовный розыск, радовался предстоящей встрече. Обрадовался и Степан Степанович.

— Какими судьбами?! — воскликнул он, когда Антон и Жариков вошли в его кабинет.

Антон улыбнулся:

— Гора с горой не сходится…

— А пьяница с милиционером всегда сойдутся, — шутливо подхватил Стуков, взъерошил свой седенький короткий чубчик и сквозь массивные роговые очки стал разглядывать Антона. — Первый раз вижу тебя лейтенантом. А что? Идет, честное слово, идет! — и гостеприимно предложил: — Ну, садитесь, садитесь. Рассказывайте, с чем пожаловали.

— Хотим посмотреть на Бухарева, — придвигая Жарикову стул, сказал Бирюков. — У вас его фотография есть?

— Конечно, — Стуков порылся в столе, достал небольшой снимок и подал Антону.

Со снимка смотрело широкоскулое небритое лицо пожилого мужчины: наморщенный лоб, спутанные волосы, короткая крепкая шея и тяжелый, будто испуганный, взгляд широко открытых глаз прямо в объектив фотоаппарата. Жариков, взглянув на фотографию, сразу признал бывшего сменщика. Бирюков поблагодарил его за помощь и, пожимая на прощанье руку, сказал: