Марина Серова - У вендетты длинные руки

– Ambo meliores, – кивнул Ариша.

– А что это значит, дедуль?

– И где только вас, Митрофанушек, учат? Я сказал, что один стóит другого. По-нашему, два сапога – пара. Полетт, а ты не думаешь, что эти Дьяченко попытаются убрать Тамару?

– Вполне вероятно. Если уж они ради денег пошли на двойное убийство братьев Виноградовых, то ожидать от них можно чего угодно. Одним убийством больше, одним меньше… Я попробую, конечно, подстраховать Тамару, последить за ней. Хотя, если честно, она мне тоже малосимпатична. Всучить человеку липовую справку! Лаборантка ведь тоже, выходит, причастна к смерти Валерия.

– Согласен. Но если ее примутся убивать на твоих глазах, ты ведь вмешаешься?

– Дедуль, разве я похожа на монстра? Разумеется! Убить ее я не позволю, она помогает мне разобраться с этой парочкой… как ты сказал? Ambo meliores?

– Смотри-ка, запомнила! А французский тебе давался легче.

– Сказывается аристократическое происхождение по линии твоей maman.

– Да, она была настоящей аристократкой! Говорила и писала по-французски лучше, чем по-русски. Парадокс, но это так… Однако мы отвлеклись. Итак, чего ты хочешь добиться, поссорив двух подруг?

– Хочу, чтобы между ними начались дрязги и разборки. А Анатолия мне вообще предстоит предельно вывести из себя. Взбесившийся скупердяй обязательно решится на какой-нибудь опрометчивый шаг. А я за ним прослежу и постараюсь направить его действия в нужном для меня направлении.

Я поднялась в свою комнату и взяла в руки саксофон. Мой любимый, как я давно не играла на нем! Я, как обычно, начала импровизировать, в данном случае я выбрала мелодию Жана Бетью «Элегия», и мои мысли улетели куда-то далеко, а в памяти возникло лицо Сергея Шигонцева. Он смотрел на меня – нежно, трепетно, и я чувствовала, как сердце мое начинает биться чаще, а голову заволакивает какой-то розовый туман… Неужели ко мне наконец пришло это чувство?..

Вечером я позвонила Алине:

– Ты уже закончила работу?

– Да, а что?

– Как сегодня дела в магазине?

– С выручкой плохо. Покупателей было немного, товар брали как-то вяло…

– А хозяева как себя чувствуют?

– Ругались сегодня в подсобке. О чем – не знаю, слышно было плохо. Но временами они так орали! А перед этим прискакала какая-то девица и тоже беседовала с Аленой на повышенных тонах. Про какие-то деньги твердила, про анализы и самоубийство. Я толком не поняла, но Алена после ее ухода начала мужу названивать. А когда Анатолий прибежал…

– Их разговор я слышала, можешь не пересказывать.

– А что ж ты тогда звонишь, что-нибудь случилось?

– Алина, предлагаю нам сегодня же сходить к Андрею Птицыну и постричься.

– Что?! Что я слышу?! В тебе проснулась женщина?

– Наверное, проснулась.

– И денег не жалко?

– Нет.

– Хм, это даже как-то подозрительно – услышать от тебя такое… Точно: у тебя что-то случилось! Ты, часом, не влюбилась? Полина! Сознавайся!

– Нет, что ты! Просто решила сменить имидж. Надоело ходить как не знаю кто…

– Точно! Тебе давно пора сменить имидж. Знаешь, тебе пойдет такая стрижка… Волосы до плеч, челку взбить, на макушке…

– Нет уж, пусть мастер решает, что именно мне пойдет. Сейчас я созвонюсь с ним и договорюсь, во сколько можно к нему приехать.

– Главное, насчет меня не забудь!

– Как можно?!

Я положила трубку, достала из сумочки визитку Птицына и набрала его номер.

– Андрей? Это говорит ваша соседка по поселку, Полина.

– Здравствуйте, Полина! Наконец-то вы объявились, а то я думал, что вы пропали навсегда. Уже хотел объявлять вас в розыск!

– Никуда я не пропала, просто была очень занята. Неотложные дела, знаете ли… Андрей, я вам звоню, чтобы узнать: как насчет постричься?

– Легко! Приходите хоть сегодня. Могли бы и раньше позвонить, я сегодня с пяти часов дома.

– А вдвоем с подругой прийти можно? Помните, я вам о ней говорила?

– Это та, кто может умереть, если не сделает у меня прическу? Конечно, помню. Приводите вашу подругу. Нельзя дать погибнуть девушке во цвете лет! Точное время оговаривать не будем, жду вас до двенадцати.

– До двенадцати? Ночи?

– Ну, не утра же!

– Нет, нет, что вы, мы придем раньше.

Я перезвонила Алине и велела ей немедленно мчаться ко мне на всех парусах. Положив трубку, я отправилась в ванную, мыть голову.

Дом Андрея Птицына был трехэтажным, с колоннами, балюстрадой, обширным крыльцом и гаражом на две машины. Впрочем, во дворе возле ворот стояла еще чья-то машина, «Уздеу Матиз». Мы с Алиной пришли пешком. Калитка была открыта, очевидно, нас ждали, так что во двор мы попали беспрепятственно. Позвонили в дверь. Нам открыл сам Андрей. Он был в удобных домашних брюках и майке, в оригинальных тапочках на босу ногу.

– Привет, девчонки! – несколько фамильярно воскликнул он.

– Здравствуйте! – в один голос ответили мы с Алиной.

– Проходите, раздевайтесь, вот сюда можно повесить одежду, – хозяин показал на встроенный шкаф в просторной прихожей.

Мы с Алиной быстро скинули куртки, обувь и пошли вслед за Птицыным в его апартаменты.

Его салон, как он называл свою домашнюю парикмахерскую, находился на втором этаже. Мы поднялись по широкой деревянной лестнице и вошли сначала в небольшой тамбур, откуда четыре двери вели в разные комнаты. Все они были открыты. Андрей заглянул в одну из них и крикнул кому-то:

– Манюня, я скоро приду, и мы договорим! – Он повернулся к нам: – Девочки, сюда, пройдете по коридору, повернете налево. Я сейчас…

Мы с Алиной оказались в салоне мастера. Убранство его было очень необычным: повсюду – большие зеркала, от пола до потолка, темно-красное вращающееся кожаное кресло, деревянная полированная подставка для парикмахерских причиндалов, раковина с придвинутым вплотную к ней креслом – это для мытья головы, как мы поняли. Огромный напольный фен, пальма в кадке в углу… Все было очень красивым, стильным и явно стоило баснословных денег.

– Девчонки, что же вы стоите? – Мы не услышали, как вошел Андрей. – Кого начнем делать красавицей?

– Меня! Кстати, я – Алина.

Подруга шустро запрыгнула в большое кресло, стоявшее перед зеркалом, положила руки на подлокотники и с вызовом посмотрела на свое отражение. Андрей набросил ей на плечи накидку, завязал сзади на ее шее бантик и тоже посмотрел на ее отражение в зеркале:

– Значит, так, Алина. Тут – убираем все…

– Что – все? – испугалась моя подруга. – Все волосы? Полностью?!

– Зачем? Длину. Так сейчас не носят. А вообще, не бойтесь, доверьтесь вкусу мастера. Я вас уверяю – через час вы себя не узнаете…

Ножницы в руках Андрея порхали, как большая серебряная бабочка. На пол падали пряди русых волос. Я сидела на стуле возле фена и наблюдала за работой мастера.