Сергей Высоцкий - Пропавшие среди живых

Накануне своего отъезда из Ленинграда Власов зашел к Белянчикову и просидел у него полдня, выспрашивая подробности поисков угнанных машин.

— Знаете, как они называли кражи автомашин? — спросил Юрий Евгеньевич. — «Операция «Инфаркт». — Он протянул Власову листок бумаги. Это были показания подследственного Лыткина: «…В разговоре, смеясь, Хилков и Николаев спросили меня: «Ты знаешь, как эта операция называется?» Я ответил отрицательно. Тогда они мне сказали: «Инфаркт». Я спросил почему, а они объяснили мне, что, когда хозяин узнает о краже своей автомашины, его инфаркт хватает…»

— И между прочим, у двоих был инфаркт, — грустно сказал Белянчиков. — Сейчас следствием окончательно установлено: они семнадцать машин украли. Двенадцать продали, а пять бросили. Из-за трусости. Вы, может, думаете про них — волевые люди, рыцари плаща и кинжала? Нет. Обыкновенные трусливые стяжатели…

Власову уже рассказали о том, что Федяша Нырок застрелился в вагоне поезда из того же нагана, из которого убил Хилкова. В кармане у Нырка нашли билет до Симферополя, а в чемодане сорок тысяч рублей.

— Константин Николаевич, звонил подполковник, просил передать, если будет желание встретиться — он дома. Завтра в отпуск уезжает.

Корнилов встретил Константина Николаевича радушно. Извинился за пижаму.

— Вы знаете, решил перед отъездом приборочку сделать. Хожу уже как курортник…

Они сели в большие потертые кожаные кресла у окна. Корнилов выглядел чуть похудевшим, но отдохнувшим. Не было мешков под глазами.

— Ну что, Константин Николаевич, вы теперь лучше меня последнее дело знаете? И угораздило же меня в самое горячее время гриппом заболеть! Это ж надо! Какая дикость — живем, можно сказать, в конце двадцатого века, а какой-то грипп одолеть не можем.

— Игорь Васильевич, мне Белянчиков действительно все в подробностях рассказал. Скажите только, как вы определили, что убийца курил трубку?

— Спички… Обгорелые спички… — Корнилов вытащил из кармана пижамы коробок, зажег спичку. — Вы трубку курили?

— Было дело, баловался.

— И я баловался. Так ведь пока ее, проклятую, раскуришь, спичка тебе пальцы обожжет. Да и не всегда с одной спички раскочегаришь. У меня, например, не получалось… — Он дунул на спичку и показал Власову: — Видите? Почти вся сгорела.

Потом он открыл дверцу старинного книжного шкафа, достал толстую папку. Полистал, протянул Власову.

— О Кашлеве еще в двадцать третьем году первое упоминание появляется. Почитайте.

Власов взял папку и прочитал пожелтевший листок:

Ликвидировав в основном уголовный и политический бандитизм на Украине, Особая ударная группа по б/б имеет целый ряд сведений, что в г. Киеве имеется очень опасная организованная банда, которая причиняет большой вред нашей стране. Более ста человек этой банды наводнили Советскую республику фальшивыми деньгами разных достоинств и инвалютой. Деньги фабрикуются даже за границей и привозятся в СССР. Во главе этой банды аферистов-налетчиков находятся братья Паршины и бывший сотрудник киевской милиции Панаретов.

Я считаю необходимым специально выделить группу для ликвидации этой крупной шайки. Надо действовать очень осторожно и конспиративно…

Нач. Особой ударной группы В. Мартынов 15/VII-23

— Этот Панаретов и есть Нырок?

— Ну что вы, — усмехнулся Корнилов. — Нет, конечно. Но к делу-то в этой банде приобщался. У него тоже учителя опытные были. Вы дальше полистайте. Там исповедь Панаретова. Любопытная, скажу вам, штука… Ну да это другой разговор. Важно, что в этом признании упоминается Федяша…

Власов перевернул страницу. Расплывающимися, выцветшими чернилами было написано: «Исповедь бандита».

— Вы раскройте там, где заложено, — сказал Корнилов.

Власов раскрыл на закладке и стал читать.

«Весной 1923 года я переехал из Киева в г. Москву. В Москве, по Мыльникову переулку мной, Виктором Филиным, Бенчиком Киевским и Петецким Михаилом был совершен налет на квартиру гражданина Кашлева. Подвод на это дело давал младший брат Кашлева, Федяша. Последний дал точные сведения, где находятся ценности отца. В квартире спрятанными в различных тайниках, как-то: на буфете, в электрических лампочках, в картинах, в диване и проч. местах, находилась сумма до 300 тысяч рублей золотом. Был дан точный план квартиры и сведения, что в квартиру впускают с трудом. Ехали на извозчиках. Были вооружены. По плану я и Бенчик Киевский должны были занять квартиру живущего там же генерала Куколь-Краевского. Мы купили корзину цветов, переодели подходящим образом Петецкого Михаила и пустили его первым с тем, чтобы остальным зайти в тот момент, когда откроют дверь. Прислуга открыла на цепочку, увидала цветы и открыла дверь совершенно. Вошел Петецкий, а за ним стали входить и мы. Всех присутствующих и приходящих собрали в одной комнате, и при них находился я. Обращение было корректное, и мы старались, чтобы потерпевшие не волновались. Так, я читал с генералом французскую книгу и рассказал ему, что я тоже офицер, а он все спрашивал мою фамилию, на что я отвечал, что при подобных обстоятельствах официально не знакомятся. Петецкий находился у парадных дверей, а остальные искали ценности. В квартире были недолго. Я был в гриме, остальные в платочках. По окончании налета отправили Филина и Бенчика с ценностями в гостиницу, где сняли для дележа особый номер. В общем, на долю каждого вышло приблизительно по 1600 червонцев. Доли получили я, Виктор Филин, Бенчик Киевский, Петецкий Михаил и полдоли Федяша Кашлев. Федяша предлагал также пойти с налетом на Маросейку, где лежали деньги отца… Но мы отказались. Это могло вызвать подозрение».

Власов оторвался от бумаг и вопросительно посмотрел на Корнилова.

— Неужели это тот самый Федяша?

— Ну конечно, — кивнул Игорь Васильевич. — Фамилии менял много раз, а имя оставлял. Было ему в ту пору шестнадцать…

— Значит, сейчас почти семьдесят? — удивленно покрутил головой Власов. — Ну и ну…

— Честно говоря, я думал, люди к старости мудреют… А тут — до таких лет дожил бандитом. Значит, ничего в жизни не понял.

Корнилов рассмеялся:

— Ну, знаете, это как сказать… Не понял! А может быть, понял, да не то, что надо?

Власов опять уткнулся в бумаги.

«…В деле Швейсиндиката также участвовал, печатая документы, и должен был получить определенное количество процента, указывать подробности этого дела считаю излишним, т. к. полное показание уже дали непосредственные участники: Виктор Филин, Петецкий и другие. Знаю, что товар на сумму до 7000 черв. был уже запакован, и провал произошел в то время, когда были поданы подводы для вывоза этого товара со склада. Слышал, что наводчиком по этому делу был Каменко.