Галина Романова - С первого взгляда

Еще была свежа в памяти их встреча с этой жуткой женщиной, посмевшей посягнуть на семейное счастье Саши.

Сцена была препротивной. Много раз потом ее вспоминая и проигрывая с собой в главной роли, Влада передергивалась. Себя было очень трудно, почти невозможно представить как на месте Сашеньки, так и на месте этой жуткой яркой красотки.

Она бы не смогла ни так, ни эдак.

Да, она верно любила и терпеливо ждала, когда Антон наконец останется одиноким, потом ждала, когда он обратит свой взор в ее сторону, потом вдруг что-то нашло на нее мерзкое, и она совершила то, что совершила – соврала ему ради единственной мечты стать его женой.

Но чтобы делить его с кем-то хоть в роли жены, хоть в роли любовницы…

Нет, она точно не смогла бы. Только она у него, он только ее, и никого третьего. Потому и не делала никогда попыток победить Аллу, хотя знала о ее похождениях много чего и могла бы нашептывать. Была уверена, что это рано или поздно закончится. Закончилось, но не совсем так, как хотелось.

Ее теперь нет. Не только в его жизни. Ее совсем нет! И обвиняют во всем его. Ему нужна была помощь. И он попросил о помощи именно ее.

А она, много лет ждущая именно этого, теперь трусила и досадливо кусала губы.

Может, снова позвонить Сашеньке? Вместе было бы много веселее. Рука сама собой потянулась к сумочке за мобильным, но тут же замерла, не дотянувшись.

Нет, Антон не просто просил, он приказывал не втягивать Сашку во все это. Той, мол, и так досталось из-за него. Пускай, мол, свои проблемы решает.

Стало быть, придется ей одной идти по указанному им адресу и говорить с какой-то тетей, от вида которой даже Марина замутило.

– Пойду, что же, – вздохнула Влада и полезла из машины.

Чтобы не идти далеко, она поставила ее вплотную к подъезду. Быстро вошла в распахнутые подъездные двери, быстро поднялась на этаж, нашла глазами нужную дверь, шагнула к ней и тут же отступила.

Нужная квартира, под нужным номером была опечатана. Повернуться бы и пойти восвояси. Нет, же! Зачем-то подошла вплотную к двери, поковыряла ногтем сургучную печать, погладила серый листок бумаги, сцепивший дверь и притолоку. И зачем-то ткнула пальцем в кнопку звонка.

И тут же вздрогнула, потому что дверь открылась. Правда не та, перед которой она застыла дура дурой, а другая, за спиной.

– Вам кого, милая?

За спиной стояла пожилая женщина в белоснежном бархатном домашнем костюме. На ее руках вальяжно расположился сытый рыжий кот, свесив толстый хвост едва ли не до коленей своей хозяйки.

– Вам кого? – снова повторила женщина и приветливо улыбнулась.

– Да вот пришла к знакомой, а тут такое… – Влада растерянно потрогала серую бумажку на двери. – Не знаете, что произошло?

– Так это… – замялась женщина, подумала, подкинула, устраивая удобнее на своих руках кота, и вдруг предложила: – А заходите ко мне, поболтаем. Чаю выпьем. Может, что и вспомню. Чего стоять на пороге-то?

Может, одиноко ей было, потому и пригласила. Может, пирогов с вареньем напекла, а попробовать и следом похвалить их было некому, потому и пригласила она Владу к себе. Может, просто поболтать о соседке своей захотелось с кем-нибудь, то есть посплетничать, потому и сделала такой широкий гостеприимный жест.

Могло быть много чего оправдывающего ее действия, хотя к бдительности правоохранительные органы неоднократно призывали.

Влада решила, что дама в белоснежном бархатном домашнем костюме просто-напросто не смотрит часто телевизор, на призывы быть бдительной не реагирует, поболтать любит, потому и пригласила к себе совершенно незнакомую, хотя и прилично одетую девушку.

– Может, что и вспомню… – бормотала она, накрывая низкий столик в хорошо обставленной гостиной. Сновала между кухней и гостиной, а сама приговаривала: – Может, за чаем-то что и вспомню… А чего не вспомнить-то!..

Чай у женщины, назвавшейся Валентиной Ивановной, оказался удивительным, домашнее сдобное печенье бесподобным. И какое-то время они говорили только об этом. Влада вдоволь наслушалась, как надо правильно мыть и ополаскивать чайник, в каких пропорциях добавлять в тесто соду, гашенную лимонным соком. Ни в коем случае ни уксусом, ни в коем случае! Только лимонным соком, только соком. И так с полчаса, наверное.

– Вы извините меня, Валентина Ивановна, – засобиралась вдруг Влада, устав ждать, когда наконец соседка интересующей ее особы приступит к воспоминаниям. – Наверное, мне пора.

– Как пора? Куда пора? А про Надьку что же не хочешь ничего узнать?!

– Про какую Надьку? – не сразу поняла Влада.

– Как про какую?

Взгляд Валентины Ивановны вдруг прорезала такая серьезная подозрительность, что гостье сделалось не по себе. Ну что же она, в самом деле, так глупо попадается? Пришла к женщине, звонила в ее дверь, а имени ее не знает.

Да, да, Марин тоже не знал, потому что она не назвала ему своего имени, когда он был у нее с визитом. Не сочла нужным представиться, и все. Но Владе надо было быть бдительнее и подыграть следовало, если что, соседке. А она, как несмышленыш, в самом деле.

– Ах да, про Надежду, понятно… – промямлила она неуверенно. – Хочу, конечно, узнать, а где она вообще? Куда подевалась?

– Подевалась-то… – Взгляд женщины в белом костюме сделался до неприятного ледяным и колючим. – А ты кто вообще ей есть-то, милая? Откуда пришла? С какой целью?

– Я? – Влада забеспокоилась, потянулась к своей сумочке, привстала с места. – Я ее знакомая.

– Знакомая, стало быть! – фыркнула Валентина Ивановна и вдруг резко рванула в прихожую на прозвучавший звонок. И уже оттуда прокричала: – Знакомая, а имени ее не знаешь! Это как понимать?..

– Это как понимать, гражданочка? – листал и перелистывал в руках ее паспорт местный участковый, глядя на Владу строго и в упор, будто расстреливал, так рассматривал. – Вы ломитесь в опечатанную дверь погибшей от рук убийцы гражданки Зиминой. Утверждаете, что она ваша хорошая знакомая, но при этом называете ее Надеждой, хотя она Елена. Как понимать?

Ай да Валентина Ивановна! Ай да нештатный сотрудник органов! Как это она быстро среагировала на звонок Влады в чужую дверь. Как сориентировалась во времени и пространстве, заманив Владу к себе и начав потчевать чаем, а сама тем временем позвонила участковому. И сообщила, что в точности выполнила его просьбу и у нее в гостиной теперь сидит такая-то и такая-то прошмандовка, жрет ее печенье и лепит горбатого про погибшую Ленку. То будто бы погибшая ее знакомая, то Надькой ее называет.

«Врет, паскуда! – успела прошептать по телефону перед тем, как отключиться, Валентина Ивановна в самое ухо участковому. – Приезжай, Михалыч!»

«Подержите ее подольше, Валентина Ивановна, – тут же среагировал участковый, из бывших оперов. – Сейчас подъеду…»