Андрей Хазарин - Живой товар

- Так аспирин же, а не опиум! И вообще, мало ли народу мимо дирекции проходит?

- Не проходит, а заходит. Тем более с вашей системой охраны. По делу он шел, по делу. Так что вполне можно допустить, что в вашей "Татьяне" его поставщик и сидит.

- Наркотики... - протянула я. - Ни фига себе!

Дима размышлял.

- И как, ты думаешь, это происходит?

- Просто. Купила фирма лицензию на работу с аптечными товарами. Может, даже не на торговлю - только переработка: фасовка, упаковка...

- Нет, они продают тоже.

- Неважно. Дело чистое, законное. Составила контракт, проплатила. Получила лекарства. В банках. Раз получила, два, три... На таможне знают, контроль стал слабее (а может, уже успели таможню купить). И вот однажды в одной из банок приходят не белые таблетки, а белый порошок. Дальше - дело техники. Навар в карман, и новый заказ. Опять пару раз - только лекарства, а потом ещё одна банка с белым порошком. Они же, эти банки, все одинаковые, запечатаны там, на Востоке...

- Какой ужас! И Манохин во всем этом крутится?! Бедная Валька...

- А Валька - кто?

- Я же тебе говорила - жена его!

- Я не об этом. Кто она у вас в агентстве?

- Психолог. Семейный консультант. Нам с Юлькой иногда помогает...

- Письма писать, например... - тихонько продолжил Дима.

У меня, как сказано в первоисточнике, в зобу дыханье сперло...

А Колесников как ни в чем не бывало продолжает:

- Она жена? Жена. А в то, что жена не в курсе дел своего мужа, верится с трудом. Я, например, не могу себе такого представить.

Я только отрицательно качала головой - нет, не Валька, не верю, не хочу верить... Уж очень мне с ней хорошо работать. Человек она и умный, и добрый. И трудяга. Частенько бывало - прихожу на работу рано, а она уже там... Но если Дима прав, то не просто так она раньше всех заявляется и за "Пентиумом" сидит. Иногда просится у Сережки файлы какие-то скопировать, для сына, говорит... То распечатать - принтер дома сломался, то дисковод дурака валяет. Правда, сын иногда приходит.

Значит, дома набрала - и у нас распечатала. Или дома распечатала, а в офисе только из сумки вытащила, по папочкам разложила и в компьютер занесла, как полагается. Вот ужас-то, если правда!

Не может быть! Так ведь любого человека можно выпачкать с головы до ног подозрениями!

- Ась, ты чего? - спросил Дима.

- А того! Знаю человека как облупленного, нормальная баба, с ней работать - одно удовольствие, и первую леди из себя не строит! Не могу я так сразу мнение о человеке менять из-за каких-то подозрений!

- А тебе и не надо его менять. Ты же скрыть ничего не можешь - у тебя все на физиономии отпечатывается. Вот и уважай её по-прежнему.

- За что?

- А за то, например, что к мужу своему хорошо относится, что помогает ему...

- Людей в рабство продавать...

Дима развел руками:

- Она жена... "И слушаться его должна".

Иногда из Колесникова вылетают стихотворные строки и всякие цитаты. Ладно, не самый большой недостаток, я тоже такая...

- Послушай, Ась, тебе уже не пятнадцать лет, не будь наивной. Супружеская привязанность и долг в человеке куда крепче сидят, чем долг перед обществом. Особенно в женщине. Для неё "мои дети, мой муж, мой дом" самое главное на свете и может оказаться главнее, чем долг перед обществом... Особенно в наши золотые времена. А хоть и раньше - откуда у воров в законе брались верные марухи, и прятали их, и раны залечивали, и от милиции скрывали?.. А со временем и сами в дело входили. Про мадам Вонг слышала?

Что он такое несет? Где море, а где пароход? Что общего у Вальки с пираткой китайской?

- ...и вообще неизвестно, кто там в их деле голова, а кто только руки.

Ну, это уже вообще ни в какие ворота!

- Мне не хочется будить в тебе необоснованные подозрения, но ещё больше не хочется, чтобы ты по наивности ляпнула что-нибудь или вляпалась во что-нибудь. Сиди тихо, язычок на привязи, а сама держи ушки на макушке.

- Колесников, ты сам параноик и из меня такую хочешь сделать!

- В одном дурацком фильме услышал я хорошую фразу: "Если ты параноик, это ещё не значит, что за тобой не следят на самом деле".

Он затянулся сигаретой и замолчал, глядя перед собой в пространство. Наконец проговорил:

- Ася, милая, деваться тебе некуда. То, что ты уже знаешь, просто так из головы не выкинешь. И даже в одночасье сбежать оттуда - уволиться и все - тоже не выход: если наши подозрения верны, внезапный уход их только спугнет, вот тогда они точно за тебя возьмутся. Единственное, что остается, - вести себя обычно, как всегда, смотреть в оба и за каждым своим словом следить.

- Я не смогу так, Димка. Это же шпионаж какой-то получается. А я не Штирлиц все-таки.

- Ась, я же не призываю тебя добывать секреты РСХА. Ты просто должна быть осторожна. По счастью или по несчастью тебе стало известно кое-что лишнее. Постарайся это скрыть. Если наши предположения - только бредни двух ополоумевших дилетантов, значит, нам с тобой крупно повезло. Ну а если правда - вот тогда даже дышать надо будет через раз...

- Утешил!

- Извини, милая. Просто предостерег.

Я сидела как в воду опущенная. Даже последние мысли покинули мою бедную голову - там сейчас была только звенящая пустота отчаяния.

- Эй, Лиса Алиса, а какие ты книги купила?

- Там, в сумке посмотри.

Дима вернулся в комнату, слышно было, - усердно копается в моем пакете, как фокстерьер в клумбе. Вдруг присвистнул:

- Чур, Булычева я первый читаю!

Я согласно кивнула.

Он появился в дверях:

- Рыжая, ну перестань киснуть. Все в порядке. Наши служебные неприятности не должны портить нашу жизнь. Иди сюда ко мне.

Наверное, он прав - надо перетерпеть и перемолчать. Все образуется. И я пошла к нему - утешаться и прятаться.

* * *

Двое суток мы к этому разговору не возвращались. Я только диву давалась: откуда он такой умный и такой уверенный? Я себе мозги ломаю - а ему все ясно: и про наркотики, и про Валентину. Может, дело в том, что он смотрит со стороны. Для меня Валя и все остальные наши - живые люди со всеми тонкостями и нюансами, а для него - просто шахматные фигуры или даже кусочки из головоломки, какой по рисунку совпадает - тот и нужный, независимо, что он за человек...

На работе я сидела тихая как мышка и старалась лишний раз рта не раскрыть. Дамы наши уже начали странно поглядывать, но пока помалкивали. Выручил меня, сам того не ведая, Сережка. Вчера в обед вдруг поднял невинные глазки в белых ресницах от какой-то книжки из жизни своих компьютеров и заявляет, как ни в чем не бывало:

- Ась Георгиевна, а что это за мужичок тебя вчера встречал после работы? Да нет, ты не думай, он мне понравился! А он холостой или женатый?

У меня щеки заполыхали до затылка включительно.

Юлька хмыкнула.

Анечка приоткрыла рот и уставилась на меня. Ее-то саму встречали каждый день (и, по-моему, каждый день кто-то новый), но меня она, видимо, в категории встречаемых не числила по возрасту.