Майнет Уолтерс - Разрушитель

— Тони знает?

Хардинг ответил не сразу.

— Я не… послушайте, почему вы… акцентируете на Тони?

— Отвечай на вопрос, пожалуйста. Тони знает, что ты спал с его подружкой?

— Не знаю. В то время он куда-то исчез, поэтому мне было интересно, видел ли он, как я отвозил Биби обратно на слип на следующее утро. — Взволнованным жестом он поправил волосы, падающие на лоб. — Я знал, что неделю он будет в домике на колесах у своих близких. Но Боб Уинтерслоу говорил, что видел Тони в тот день возле дома деда, где он готовился вытащить свою резиновую лодку.

— Можешь вспомнить, в какой день это было?

— Банковский праздник, понедельник. Салон-парикмахерская Биби закрыта в дни банковского праздника, поэтому она и могла остаться ночью в субботу.

Он замолчал, выжидая, когда заговорит Карпентер, но, не дождавшись, слегка пожал плечами.

— Послушайте, дело-то невеликое, я собирался все уладить с Тони, если он вообще что-нибудь скажет, — снова пожал плечами, — но ведь он так ничего и не сказал.

— А вообще он говорит что-нибудь, когда ты спишь с его девушками?

— Не имею такой привычки. Проблема в том, что Биби… была похожа на Кейт. Стараешься и ведешь себя хорошо с женщиной, а в следующий миг она уже забирается на тебя.

Карпентер нахмурился:

— Ты утверждаешь, что они принуждали тебя к половой связи?

— Нет, но…

— Тогда прими мои извинения.

Он снова проверил что-то по своим записям.

— Каким образом у твоего агента возникла мысль, что Биби твоя подружка?

Хардинг снова поправил волосы и тактично изобразил смущение.

— Потому что я сказал ему, что она сексуально озабоченная.

— Имея в виду, что с ней можно договориться о порнографических фотографиях?

— Да.

— Мог ли твой агент сказать об этом Тони?

Хардинг покачал головой:

— Если бы это произошло, Тони разорвал бы меня на куски.

— Хотя он не разорвал тебя на куски из-за Кейт Самнер, да?

Молодой человек явно озадачился.

— Тони не знал Кейт.

— Насколько хорошо ты знал Кейт, Стив?

— Это что-то невообразимое. Вообще едва ли знал… ладно, мы сделали это один раз, но… ну, это не значит, что нужно обязательно знать кого-то, разве не так? Я избегал ее после того случая, потому что это мешало мне. Затем она стала относиться ко мне, словно я неправильно обошелся с нею.

Карпентер вытащил показания Хардинга:

— Ты заявил, что она страдала от любви к тебе, Стив. «Я знал, что она серьезно влюблена в меня… — прочел он. — Она болталась возле яхт-клуба, ожидая, когда я сойду на берег… Большую часть времени она просто стояла и наблюдала за мной. Но иногда словно случайно натыкалась на меня и терлась своей грудью о мое плечо…» В этом есть хоть доля правды?

— Возможно, я немного преувеличил. Она приходила и оставалась там приблизительно в течение недели до тех пор, пока не поняла, что я не заинтересован в ней. Затем что-то произошло… ну, она оставила эту идею, я так думаю. Я не видел ее ни разу до тех пор, пока она не выкинула этот номер с подгузником.

Карпентер вытащил из стопки бумаг показания Тони Бриджеса:

— Вот что сказал Тони: «Он говорил мне не один раз в этом году, что у него проблемы с женщиной, которую зовут Кейт Самнер, которая выслеживает его…» Ты что же, решил немного преувеличить, когда рассказывал Тони?

— Да.

— Ты называл Кейт «уличной девкой»?

Стивен ссутулился.

— Это просто такое выражение.

— Ты говорил Тони, что Кейт очень легко заполучить?

— Послушайте, это ведь шутка. У него были эмоциональные проблемы относительно секса. Все привыкли поддразнивать его, не только я… Затем появилась Биби, и он… ну, просто ожил.

Карпентер пристально взглянул на него.

— Итак, ты спал с Биби ради шутки?

Хардинг внимательно изучал свои руки.

— Я сделал это не по какой-то особой причине. Это просто произошло. Хочу сказать, ее было очень легко получить. Единственная причина, почему она была с Тони, — я. Послушайте, — он еще больше сгорбился, — вы же не хотите иметь неправильное представление обо всем этом.

— Какое неправильное представление, Стив?

— Не знаю. Но мне кажется, вы все хотите свалить на Тони.

— Есть причина, — произнес Карпентер, доставая другой лист бумаги из стопки документов и закрывая его ладонью. — Нам сказали, что ты видел, как он давал Биби лекарство, которое называется, — он наклонился, словно разглядывая слово, которое якобы написано, — рогипнол, чтобы она не жаловалась на секс с ним. Это правда?

— Вот дерьмо! Что, Мари не могла держать рот на замке и разболталась?

Пальцами он массировал виски мягкими круговыми движениями, и Гелбрайт залюбовался грациозностью его действий. Да уж, Хардинг исключительно красивый молодой человек, ничего удивительного, что Кейт считала его гораздо привлекательнее Уильяма.

— Это правда, Стив?

— Отчасти. Он говорил, что давал ей таблетки один раз, когда Биби очень огорчила его. Но я никогда не видел, как он делал это. И все, что известно мне, — что он врал.

— Каким образом ему стало известно о рогипноле?

— Всем известно.

— Ты сказал ему?

Хардинг уставился на скрытую ладонью Карпентера бумагу, явно желая понять, сколько информации содержится в ней.

— У его деда после смерти жены нарушился сон, поэтому врач прописал ему рогипнол. Тони рассказал мне об этом, а я рассмеялся и брякнул, что он решит все свои проблемы, если сможет заполучить такое средство. Не моя вина, если этот болван использовал его.

— А ты принимал его, Стив?

— О Господи! Зачем мне-то?

Едва заметная усмешка мелькнула на лице Карпентера, когда он сменил тему.

— Через какое время после инцидента с подгузником Кейт измазала фекалиями Ханны твою машину и стала включать сигнализацию?

— Не знаю. Возможно, через несколько дней.

— Каким образом ты узнал, что это именно она?

— Потому что она оставила какашки Ханны на простынях в моей лодке.

— Это произошло в конце апреля?

Хардинг кивнул.

— Но она не начинала эту… — Карпентер подбирал подходящее слово, — «грязную кампанию» до тех пор, пока не поняла, что ты не заинтересован в продолжении отношений с ней?

— Это не моя вина! Она была… такая… невыносимая… зануда.

— Вопрос, который я задал тебе, Стив, — повторил Карпентер терпеливо, — звучит так: она начала «грязную кампанию» после того, как поняла, что у тебя к ней нет никакого интереса?

— Да. Она превратила мою жизнь в настоящий ад, и я уже не мог больше выносить это. Вот тогда я и решил убедить Уильяма, чтобы он сказал ей, что я настоящий гомик.

— Это произошло в июне?

— Да.

— Есть ли особая причина, почему ты выжидал полтора месяца, чтобы положить конец этому?

— Потому что все становилось хуже, а не лучше, — гневно ответил молодой человек, будто воспоминания все еще глубоко терзали его. — Думал, если я буду терпеливым, Кейт выдохнется. Но когда она выбрала мишенью мою резиновую лодку, я решил: достаточно значит достаточно. Я боялся, что дальше она приступит к «Крейзи Дейз», а уж этого я никак не мог допустить.