Дэниел Хэммет - Проклятье Дэйнов

- А что ваши слуги-спросил я у миссис Леггет.

- У нас только одна-Минни Херши, негритянка. Ночует она не здесь, и думаю, что никакого отношения к краже не имеет. Она у нас почти два года, за ее честность я ручаюсь.

Я сказал, что хочу поговорить с Минни, и миссис Леггет позвала ее. Пришла маленькая жилистая мулатка с прямыми черными волосами и индейскими чертами лица. Она была очень вежлива и твердила, что к бриллиантам никакого отношения не имеет, да и о краже узнала только утром, когда пришла на работу. Она дала мне свой адрес-в негритянском районе Сан-Франциско.

Леггет и его жена отвели меня в лабораторию, большую комнату, занимавшую почти целиком третий этаж. На беленых стенах между окнами висели таблицы. Голый дощатый пол. Рентгеновский аппарат-или что-то похожее, - еще четыре или пять аппаратов, кузнечный горн, широкая раковина, большой цинковый стол, несколько эмалированных поменьше, штативы, полки с химической посудой, металлические бачки-лаборатория загромождена изрядно.

Шкафчик, откуда вор украл алмазы, был стальной, зеленый, с шестью ящиками, запиравшимися одним замком. Второй ящик сверху-в нем и лежали камни-был выдвинут. На ребре передней стенки остались вмятины от ломика или

зубила. Остальные ящики были заперты. Леггет сказал, что когда взломали этот ящик, запор заклинило, и теперь придется звать слесаря, чтобы открыть остальные.

Мы спустились по лестнице и через комнату, где мулатка работала пылесосом, прошли в кухню. Черная дверь и косяк хранили такие же отметины, как ящик, - видимо, от того же орудия. Осмотрев дверь, я вынул из кармана алмаз и показал Леггету:

- Он из тех

Леггет взял его у меня с ладони двумя пальцами, поднес к свету, повертел и сказал:

- Да. Вот мутное пятнышко на нижней грани. Где вы его нашли

- Перед фасадом, в траве.

- Ага, наш взломщик впопыхах обронил добычу.

Я сказал, что сомневаюсь в этом.

Леггет нахмурил за очками брови, посмотрел на меня прищурясь и резко спросил:

- Вы что думаете-.

- Думаю, что его подбросили. Уж больно много знал ваш взломщик. Знал, в какой ящик лезть. На остальные времени не тратил. У нас говорят: "Работал свой"-это облегчает дело, когда мы можем найти преступника не сходя с места; но ничего больше я здесь пока не вижу.

На пороге появилась Минни, по-прежнему с пылесосом, и стала кричать, что она честная девушка и никто не имеет права ее обвинять, и пускай ее обыщут, если хотят, и квартиру обыщут, а если она цветная, то это еще не причина-и так далее, и так далее; расслышать удалось не все, потому что пылесос гудел, а сама Минни рыдала.

Миссис Леггет подошла к ней, потрепала по плечу и сказала:

- Ну хватит, хватит. Не плачь. Я знаю, что ты ни при чем, и все знают. Ну хватит, хватит.

В конце концов девушка унялась, и миссис Леггет услала ее наверх.

Леггет сел на угол кухонного стола и спросил:

- Вы подозреваете кого-то в доме

- Кого-то, кто был в доме, - безусловно.

- Кого

- Пока никого.

- Иными словами, - он улыбнулся, показав белые и почти такие же мелкие, как у дочери, зубы, - всех... каждого из нас

- Давайте посмотрим на лужайке, - предложил я. - Если найдем еще алмазы, я, пожалуй, откажусь от версии, что работал свой.

На полпути к выходу мы повстречали Минни Херши в бежевом пальто и лиловой шляпке-она шла прощаться с хозяйкой. Она сказала со слезами, что не будет работать в таком месте, где ее подозревают в воровстве. Честности у нее не меньше, чем у других, а то и побольше, чем у некоторых, и ее тоже нужно уважать, а если не уважают, она поищет работу в другом месте, она знает такие места, где ее не будут держать за воровку, после того как она проработала два года и ломтика хлеба с собой не унесла.

Миссис Леггет и упрашивала ее, и убеждала, и журила, и пыталась прикрикнуть, но все без толку. Служанка была не преклонна. Миссис Леггет посмотрела на меня со всей строгостью, какую могла придать своему добродушному лицу, и укоризненно сказала:

- Вот видите, что вы наделали.

Я сказал, что сожалею, и вместе с хозяином ушел осматривать лужайку.

Других алмазов мы не нашли.

2. ДЛИННОНОСЫЙ

Часа два я истратил на соседей, пытаясь что-нибудь разузнать о человеке, которого видели жена и дочь Леггета. Об этом не прояснилось, зато я услышал о другом. Первой мне рассказала о нем некая миссис Пристли-бледная инвалидка, жившая за три дома от Леггетов.

По ночам из-за бессонницы миссис Пристли нередко сидела возле окна на улицу. И дважды видела этого человека. Она сказала, что он высокий и, кажется, молодой, а на ходу выставляет вперед голову. Улица плохо освещена, и разглядеть цвет волос и одежду она не могла.

Впервые она увидела его неделю назад. Пять или шесть раз, с интервалами минут в пятнадцать-двадцать, он прошел взад и вперед по другой стороне улицы, повернув лицо так, как будто искал чего-то на той стороне, где жила миссис Пристли и Леггеты. Первый раз в ту ночь она увидела его между одиннадцатью и двенадцатью, а последний раз-наверно, около часу. Через несколько дней-в субботу ночью. она увидела его опять, на этот раз он не ходил, а стоял на углу и наблюдал за улицей. Через полчаса он ушел, и больше она его не видела.

Миссис Пристли знала Леггетов в лицо, но никакими сведениями о них не располагала-слышала только, что дочь у них немного взбалмошная. Люди они, кажется, симпатичные, но держатся особняком. Он поселился в доме в 1-1 году, один, с экономкой, некоей миссис Бегг-теперь она, насколько известно миссис Пристли, живет в Беркли у людей по фамилии Фримандеры. Миссис Леггет и Габриэла переехали сюда только в 1-3 году.

Миссис Пристли сказала, что вчера ночью не сидела у окна и поэтому не видела того человека, которого заметила на углу миссис Леггет.

Другой сосед, Уоррен Дейли, живший по другую сторону улицы, на углу, где миссис Пристли видела постороннего, застал у себя в вестибюле человека, запирая на ночь дверь, по-видимому, того же самого, в воскресенье. Когда я к ним зашел, самого Дейли не было дома, но жена его рассказала об этом происшествии, а потом соединила с ним по телефону.

Дейли сказал, что человек стоял в вестибюле, то ли наблюдая за кем-то на улице, то ли от кого-то прячась. Как только Дейли открыл дверь, человек бросился бежать, не обращая внимания на крик Дейли: "Вы что тут делаете" Дейли сказал, что незнакомцу тридцать два-тридцать три года, одет прилично, в темное, и у него длинный, тонкий, острый нос.

Вот и все, что мне удалось вытрясти из соседей. Я отправился на Монтгомери-стрит в контору "Спира, Кемпа и Даффи" и спросил Эрика Коллинсона.

Это был молодой блондин, высокий, плечистый, загорелый, нарядный, с красивым неумным лицом человека, досконально изучившего поло, стрельбу, летное дело или что-нибудь в этом роде-а может быть, и два подобных предмета, и почти ничего кроме. Мы сели на пухлый кожаный диванчик в комнате для посетителей; рабочий день на бирже кончился, и комната была пуста, если не считать худосочного парня, менявшего цифры на доске. Я рассказал Коллинсону о краже и спросил, что за человека они с мисс Леггет видели в субботу ночью.