Дэшил Хэммет - Ирония судьбы

Элоиза подошла к старомодному камину, где еще тлел огонек, и бросила туда письмо. Тут она вспомнила о конверте и также швырнула его в пламя.

Несколько мужчин и старуха - видимо, уборщица - топтались у дверей, переводя любопытные взгляды с мужчины на полу на стоящую рядом женщину и обратно. Осмелев, они протолкались в комнату и столпились вокруг Дадли. Некоторые даже вспомнили его имя. Вошел человек, которого Элоиза знала приятель ее мужа, иллюстратор Харкер - и, яростно растолкав столпившихся вокруг тела, опустился рядом с трупом на колени. Подняв взгляд и заметив Элоизу, он поднялся на ноги, взял ее за руку и с вежливой настойчивостью отвел в свою мастерскую этажом ниже, где уложил на кушетку, укрыл одеялом и оставил. Вернулся он через несколько минут, молча сел в кресло в противоположном углу комнаты и, посасывая трубку, уставился в пол. Элоиза тоже села; но о муже Харкер ей говорить не дозволил, за что она была ему благодарна.

Кто-то постучал в дверь.

- Войдите, - отозвался Харкер.

Вошел грузный мужчина средних лет, цветущее лицо которого примечательно было встопорщенными черными усами. Снять шляпу он не счел необходимым, но манеры его были достаточно вежливы - на свой, грубоватый лад. Представившись сержантом Мюрреем, детективом, он допросил Элоизу.

Она сказала сержанту, что мужа беспокоили неудачи в живописи; что сегодня утром Дадли казался особенно подавленным; что после его ухода она обнаружила пропажу револьвера; что, опасаясь наихудшего, отправилась к нему в студию и прибыла как раз в тот момент, когда несчастный застрелился.

Детектив задал еще несколько вопросов ехидным, но не лишенным доброжелательности тоном. Она отвечала в целом правдиво, хотя кое о чем умолчала. Мюррей комментариев не делал, а потом и вовсе перенес внимание на Харкера.

Харкер, как оказалось, слышал выстрел, но был слишком поглощен работой и не отреагировал немедля. Затем его встревожила мысль о том, что шум, судя по всему, вызванный падением, донесся из студии Мори, и он поднялся наверх, чтобы выяснить причину. Он сообщил, что Мори в последнее время выглядел весьма обеспокоенным, но никогда не говорил ни о себе, ни о своих делах.

Мюррей покинул комнату и через несколько минут вернулся в сопровождении человека, которого отрекомендовал как "Байерли из Бюро".

- Вам следует пройти в участок, миссис Мори, - сказал Мюррей, сопроводив эти слова просительным жестом. - Байерли вам покажет, что делать. Просто отпечатки пальцев. Всего на несколько минут.

Элоиза покинула здание вместе с Байерли. Когда он, следуя вдоль трамвайной линии, свернул за угол, она предложила взять такси. Сыщик позвонил из аптеки на углу, и через несколько минут они уже поднимались по серым ступеням здания мэрии. Байерли провел Элоизу в дверь с табличкой "По делам о закладных" и предложил стул.

- Подождите здесь пару минут, - сказал он.

Время тянулось и тянулось. Полчаса. Час. Два часа.

Наконец дверь открылась, и вошел Мюррей; за ним следовали Байерли и приземистый толстяк с редкими прядями седых волос на обширной гладкой лысине. Байерли, подставляя толстяку стул, назвал его "шеф". Толстяк и Байерли сели напротив Элоизы, Мюррей устроился на столе.

- Вам есть что сказать? - небрежно осведомился Мюррей.

Брови ее приподнялись.

- Извините?

- Ну хорошо, - бесстрастно произнес Мюррей. - Элоиза Мори, вы арестованы за убийство мужа, и все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

- Убийство?! - взвизгнула она, от испуга утратив выдержку.

- Вот именно, - ответил Мюррей.

Уверенность частично вернулась к ней. Она хотела засмеяться, но вместо этого высокомерно произнесла: "Да это же смешно!"

Мюррей наклонился вперед.

- В самом деле? - невозмутимо произнес он. - Ну так послушайте. Вы с мужем давненько не ладили, а сегодня утром здорово поскандалили. Вы сказали, что хотели бы, чтобы он умер, и угрожали ему. Вас служанка слышала. А после его ухода она видела, как вы выскочили из комнаты вся взвинченная, и заметила, что вы подходите к ящику, где лежал револьвер. Когда она заглянула в ящик, вы уже ушли, и пушка с вами. Двое человек видели, как вы поднимались в студию мужа, совершенно взбешенная, и слышали женский голос - злой голос как раз перед выстрелом. Да и вы сами признали, что находились в комнате в момент смерти. Ну и как? Все еще смешно?

Элоизе казалось, что вокруг нее смыкается плотная сеть.

- Но люди не убивают друг друга всякий раз, когда у них вышла маленькая семейная ссора - даже если бы ваши слова были правдой. Убийство предполагает более сильный мотив, не так ли? Я же сказала, что обнаружила пропажу револьвера и бросилась в студию, надеясь поспеть вовремя и спасти его, разве нет?

Мюррей покачал головой:

- О, у меня есть этот самый "более сильный мотив" в наилучшем виде, миссис Элоиза Мори. Я нашел у вас в комнате стопочку страстных любовных писем за подписью "Джо". Некоторые из них, самые свеженькие, помечены вчерашним числом. И я узнал, что ваш муж был против развода. А еще я обнаружил, что он застраховал свою жизнь на кругленькую сумму и после его смерти вы получаете годовой доход в три-четыре тысячи. Так что мотивов предостаточно.

Элоиза отчаянно пыталась сохранить выражение лица спокойным - казалось, все зависит от этого, - но угрожающая сеть смыкалась, напоминая уже не сеть, а огромное душащее одеяло. Она на мгновение закрыла глаза, но это не спасало. В ней полыхал гнев. Элоиза вскочила и сверкнула глазами на три внимательных, спокойных, бесстрастных лица.

- Ну вы и дураки! - крикнула она. - Да вы...

Она вспомнила письмо, оставленное Дадли; письмо, которое сказало бы правду; - письмо, которое могло обелить ее во мгновение ока; письмо, которое она сама сожгла в камине.

Элоиза пошатнулась, слезы отчаяния подступили к безжалостным серым глазам. Сержант Мюррей привстал и подхватил ее, когда она упала в обморок.