Сирил Хейр - Смерть играет (= Когда ветер бьёт насмерть)

Когда он замолчал, наступила зловещая тишина. Длительную паузу наконец нарушил Тримбл:

- Значит, все было именно так?

- Да.

- Мистер Вентри, вы умеете играть на кларнете?- Вопрос прозвучал неожиданно.

Если он рассчитывал застать Вентри врасплох, то это вполне удалось. В первый раз за время разговора органист растерялся.

- На кларнете?- переспросил он.- Что ж, вообще-то умею... вернее, умел, потому что давно до него не дотрагивался. Только ради бога, никому об этом не говорите! А почему вы спрашиваете? Да, кстати,- продолжил он, не дожидаясь ответа,- во время репетиции произошел целый скандал из-за кларнетиста, который отказался играть. Хотя я думал, все улажено. Так ваш вопрос имеет к этому отношение?

- Здесь я задаю вопросы,- сурово заметил инспектор.- Но к вашему сведению, мистер Эванс рассказал мне о том, что произошло на репетиции. Почему вы не хотите, чтобы люди знали о том, что вы играете на этом инструменте?

- Потому что я его ненавижу,- спокойно сказал Вентри.- Дело вот в чем. Мой отец - упокой, Господи, его душу!- был страстным фанатиком камерной музыки. Он начал с трио - сам играл на скрипке, а брат вполне сносно - на виолончели. Мать должна была играть на пианино. Потом, как только моя сестра достаточно подросла, чтобы кое-как пиликать на альте, у нас образовался квартет, где мама играла роль второй скрипки. Но старому греховоднику этого было мало. Однажды ему пришло в голову, что семья должна взяться за Квинтет Брамса с кларнетом, поэтому в смехотворно раннем возрасте меня засадили учиться играть на этом проклятом инструменте, когда он прекрасно знал, что я люблю орган, а к Брамсу у меня настоящая аллергия. Чертовски эгоистично, не правда ли?

- Очень интересная история,- сухо прокомментировал Тримбл,- но она не дает ответа на мой вопрос.

- Почему я молчу о том, что умею играть на кларнете с тех пор, как здесь обосновался? Но ведь это вполне понятно! Если бы я признался, Эванс обращался бы ко мне каждый раз, когда исполнялся концерт. А может, он не говорил вам, что на каждом собрании комитета вставал вопрос о недостатке музыкантов-духовиков? Это их постоянное блюдо. Нет уж, спасибо, лучше я помолчу и заплачу профессиональным кларнетистам - это капля в море по сравнению с тем, что я плачу за оркестр каждый год.

- У вас имеется кларнет?

- Разумеется, у меня очень хороший набор этих инструментов - строя В, строя А, строя Е. Справедливость требует сказать, что это, бесспорно, замечательные инструменты, хотя сам я терпеть их не могу.

- Могу я на них взглянуть?

- Разумеется, если желаете. Мне все равно, что вы с ними будете делать до тех пор, пока не пожелаете, чтобы я играл на них.

Вентри поднялся и провел офицеров в холл, вдоль обеих стен которого красовались застекленные витрины. Они были заполнены всевозможными музыкальными инструментами, на которые инспектор взирал с полным непониманием.

- Да у вас здесь настоящий музей,- с уважением заметил он.

- Да, прекрасная коллекция,- довольно отозвался польщенный Вентри, откидывая дверцу одной из витрин.- Собственно, ее собрал мой дядя. Забавно: сам он не умел играть ни на одном инструменте, но обладал страстью скупать старинные инструменты. Я лишь время от времени добавлял в нее новые вещи. Например, недавно я приобрел вот эту старинную лютню XII века. Но конечно, самая прекрасная вещь в коллекции - это...

- Вон в углу лежит кларнет,- бесцеремонно прервал его Тейт.

- Что? А, да, это весьма ценная вещь. Ей больше ста лет. Думаю, на ней не играли уже много лет. Система ключей у нее очень отличается от современной, как вы, без сомнения, заметили.

- Ничего подобного я не заметил,- отрезал инспектор, который начинал чувствовать усталость, приходящую к нему обычно лишь в конце нормального рабочего дня.- Я просил вас показать мне один из кларнетов, на котором вы умеете играть, хотя и не любите, и я просил бы сделать это побыстрее.

- Прошу прощения!- невозмутимо произнес Вентри.- Я забыл, что вы не любитель музыки. Инструменты, о которых вы говорите,- и у меня нет ни малейшего представления, почему они вас интересуют,- находятся вот здесь, на нижней полке. Какой вы хотите посмотреть... Черт! Это еще что?!

- Что такое?

- Недостает строя В. Странно. Могу поклясться, еще вчера его видел.

- Что значит "строй В"? Это часть инструмента?

- Нет, конечно. Я хочу сказать, что пропал один из моих кларнетов.

- Который?

- Говорю вам - строй В.

Инспектор сдался.

- Какой бы он ни был,- сказал он,- скажите мне вот что. Если бы вам пришлось сегодня играть на кларнете, а не на органе, вы взяли бы именно этот кларнет?

- Да, пожалуй. Хотя вам лучше уточнить у Эванса. Но я не понимаю...

Не важно, понимаете вы или нет,- оборвал его Тримбл.- Важно то, что этот инструмент пропал.

- Это я понимаю,- учтиво сказал Вентри.

- Со вчерашнего дня?

- Я почти уверен, что вчера он был здесь.

- Почему вы так в этом уверены?

- Ну, вчера я устраивал небольшой прием в честь мисс Карлесс и ее супруга, скорее, в честь мисс Карлесс, а муж был неизбежным дополнением. Они прибыли раньше остальных гостей, и я помню, как показывал им коллекцию. Мы открыли все витрины, и я доставал некоторые образцы. Я бы обязательно заметил, если бы уже тогда строя В не было на месте.

- А если бы я сказал вам, сэр, что имею основания предполагать, что мисс Карлесс была убита человеком, который вечером играл в оркестре партию первого кларнетиста?

Вентри поднял брови и медленно сказал:

- Право, не знаю, что ответить, инспектор. Но если вы думаете то, что я предполагаю, могу сказать только одно: если я и способен совершить убийство, то еще меньше готов публично играть на этом проклятом инструменте!

Глава 10

РАЗГОВОР С ПОНЕСШИМ УТРАТУ СУПРУГОМ

Было уже почти двенадцать ночи, когда оба детектива вернулись в участок, но инспектор Тримбл не подавал признаков желания пойти спать. С растущим чувством недовольства сержант Тейт наблюдал за тем, как он уселся за письменный стол и начал внимательно просматривать груду отчетов и заявлений по этому делу. Тейта не столько беспокоил поздний час полицейские, как и моряки, умеют долго обходиться без сна, когда этого требуют обстоятельства,- сколько обращение с ним инспектора. Потому что это было именно то время ночи и именно та стадия расследования преступления, когда его бывший шеф закуривал трубку, откидывался на спинку стула и начинал долго и обстоятельно беседовать с ним, как мужчина с мужчиной; взвешивать все "за" и "против" своим спокойным уравновешенным тоном со столь привычным маркширским акцентом, приглашая помощника поделиться своими предположениями, чем заставлял его чувствовать, что офицеры маркгемптонской полиции, поймали они преступника или нет, были братьями и друзьями независимо от ранга. Совсем не то что этот новый инспектор. Он даже не курил. Просто сидел за столом, читал свои бумаги и строил умное лицо. Пускает пыль в глаза, с горечью думал Тейт; только так это и можно назвать - пусканием пыли в глаза.