Сирил Хейр - Жилец (= Арендатор смерти)

У адвоката был только один вопрос:

- Ваш муж когда-либо упоминал при вас адрес Дейлсфорд-Гарденз, 27?

- Нет.

Адвокат повернулся к следователю.

Требуется ли дальнейшее присутствие свидетельницы?- спросил он.- Если нет, она была бы признательна, если...

- Конечно, пожалуйста,- последовал ответ.- Миссис Баллантайн может покинуть нас немедленно.

Адвокат сел со спокойной совестью человека, отработавшего свой гонорар, а миссис Баллантайн, выразив кивком благодарность следователю, повернулась, чтобы уйти. Она была абсолютно спокойна. И вообще ни в этот момент, ни в какое-либо другое время миссис Баллантайн не выказала ни малейших признаков волнения. Она прошла сквозь толпу так, будто ее там не было, и исчезла.

Маллет не был чувствительным человеком, но, когда миссис Баллантайн покидала зал суда, обнаружил, что провожает ее взглядом, исполненным восхищения и уважения. "Крепкий орешек эта женщина,- подумал он.Неудивительно, что Баллантайн искал утех на стороне! У нее, безусловно, есть характер и мужество. Такая женщина способна... на все!"

Следующим свидетелем был судебно-медицинский эксперт. Он привнес в судебное разбирательство дух деловитости, так как изложил свои свидетельские показания сухо и немногословно, сделав их совершенно будничными. Многие из слушателей, разинувшие рты в ожидании чего-то захватывающего, даже почувствовали себя в некотором роде обманутыми. Правда, позже, открыв вечерние газеты и прочитав те же самые показания во всем великолепии газетных шапок и подзаголовков, они могли восполнить недостаток сенсационности и драматизма, которым, как ни странно, страдал оригинал.

Судебно-медицинский эксперт бодро сообщил свое имя, адрес и аттестационные данные. Далее рассказал, что его вызвали на Дейлсфорд-Гарденз, 27, где он увидел тело покойного. Трупное окоченение уже наступило. Невозможно сказать точно, как долго он уже был мертв, но, по его расчетам, два-три дня. Таким образом, надо полагать, что смерть наступила между полуднем пятницы и полуднем субботы. Но вообще-то он считает, что скорее в начале этого временного промежутка.

Когда эксперта конкретно спросили, похоже ли на то, что смерть наступила в пятницу после полудня или вечером, он с этим согласился.

- Вы обнаружили что-нибудь указывающее на причину смерти?- задал следующий вопрос следователь.

- Да, кусок тонкого шнура, дважды обмотанный вокруг шеи и завязанный в тугой узел на спине.

- Вы имеете в виду вот этот кусок шнура?

В первый раз за время показаний эксперта зал всколыхнулся от интереса, когда невозмутимый пристав выложил перед ним вещественное доказательство. Судебно-медицинский эксперт, глянув на него, произнес слово "да" и углубился в медицинские подробности. Он производил вскрытие трупа. Тело было здоровое и упитанное. Без каких-либо признаков органического заболевания. Смерть наступила в результате удушения. Для этого требовалось приложить огромную силу, самоубийство исключается. Затем эксперт собрал свои бумаги и покинул место для дачи свидетельских показаний с тем же меланхолически-деловитым видом, который сохранял на протяжении всего этого времени.

Следующим вызвали Харпера, а затем Льюиса - рассказать о том, как они обнаружили тело.

Инспектор Маллет, равнодушно слушая по второму разу ту же самую историю, получил своего рода мрачное удовлетворение, отмечая разницу в их поведении. Харпер предстал перед следователем таким же, как и до того перед ним,- сдержанным, отрешенным и хладнокровным; Льюис, напротив, был суетлив и взволнован. Он явно испытывал вульгарное удовольствие оттого, что в кои-то веки оказался в центре внимания, и был гораздо более озабочен тем, чтобы описать свои собственные переживания, ужас и изумление по поводу увиденного, чем прибавить что-либо полезное для следствия. Маллет знал, что он уже позволил проинтервьюировать и сфотографировать себя газетчикам, в отличие от Харпера, который сделал все, что было в его силах, чтобы избежать огласки. Рядом эти двое являли собой контраст, который для психолога - а каждый хороший детектив должен быть в какой-то степени психологом - не лишен интереса и, возможно, пользы.

Следователь посмотрел на часы. До сих пор он проявлял похвальную расторопность и очень старался закончить дело до обеда.

- Осталось всего два свидетеля,- сообщил он жюри.- Заслушаем их сейчас.

Члены жюри, изнывающие на жестких деревянных скамьях и мечтающие вырваться из зловонной атмосферы, нетерпеливо заерзали, но возражать не стали.

- Мистер Дюпин,- объявил судебный пристав.

Дюпин, выглядевший изможденным и задерганным, вышел вперед. Он нервно произнес присягу, держа Библию так, как будто боялся, что она его укусит, и сделал два-три глубоких вдоха, прежде чем ответил на поставленные ему вопросы.

- Ваше имя Гетор Дюпин?- спросил следователь.

- Да.

- И вы живете на Фиц-Джеймс-авеню в Сент-Джонс-Вуд, дом номер 98?

- Да.

- Вы - секретарь "Лондон энд империал эстейтс компани"?

- Да... то есть... да.

- Президентом которой был покойный?

Мистер Дюпин откашлялся, обнажил зубы в нервной усмешке и скорее вздохнул, чем проговорил:

- Да, был.

- Когда вы в последний раз видели мистера Баллантайна?

- Около пяти часов вечера в прошлую пятницу.

- Это было в конторе "Лондон энд империал эстейтс компани"?

- Да, я бы так сказал.- Мистер Дюпин поспешно поправился: - Точнее, это было на улице возле конторы. На тротуаре.

- Вы находились на тротуаре, возле конторы, вместе с ним?

- Нет. Я находился в конторе, у окна.

- Вы смотрели в окно и увидели, что он идет?

- Именно так.

- Вы видели, куда он направлялся?

- Нет, пожалуй что нет... Нет, определенно нет.

- У вас не было какой-то особой причины для наблюдения, как я полагаю?предположил следователь.

Мистер Дюпин пару раз сморгнул, прежде чем ответил:

- Нет, никакой особой причины не было.

- Он был в тот момент один?

- Да, один.

- У него было что-нибудь с собой?

- Только зонтик, больше ничего.

- Вы разговаривали с ним перед тем, как он ушел?

- О да, совсем незадолго до этого.

- И как вам показалось, мистер Баллантайн пребывал в нормальном физическом и душевном состоянии?

- Абсолютно нормальном, в том, что касается здоровья,- ответил секретарь. Потом, понизив голос, добавил: - Конечно, он был весьма обеспокоен деловыми вопросами.

- И как я полагаю, он обсуждал эти деловые вопросы с вами?

- Да. О да, обсуждал.

- Уходя, он сказал вам, куда направляется?

- Нет. Нет. Он был не слишком... не слишком общительным человеком, когда дело не касалось бизнеса.

- Мистер Баллантайн когда-нибудь упоминал в разговоре с вами о доме номер 27 по Дейлсфорд-Гарденз?