Джордж Хиггинс - Ремесло Когана

- И я подумал - вообще-то я не силен думать - но я подумал, - я в дерьме, и мне нужны лишь характер и везение. Не хочу, чтобы были неудачные дни. Вот только как этого добиться - не знаю. Каждый раз, вылезая на поверхность, я знал, что завтра мне снова спускаться, и просто жил одним днем. Потому я и покуривал. И это помогало.

- Потом я стал присматриваться к другим ребятам. Все они покуривали травку. Все начинали с малого, и это помогало им забывать о многих вещах становилось просто плевать! А те, кто постарше, те пили. И им становилось плохо. У них тряслись руки. И когда они заползали внутрь, а там был какой-нибудь козел или проволока, у них просто не хватало выдержки - и тогда им уже ничего больше не надо было! В этом деле важна реакция.

- И вот я решил попробовать. Но только после того, как выползал, чтобы не надо было возвращаться. Сначала я нюхал, потом попробовал по-другому, и мне понравилось.

- Ну вот, и я понял - это приносит кайф, но ничего для тебя не делает, понимаешь? Когда ты внутри, оно тебя не защищает. Но вот ты вылез, и тебе снова идти, а думать об этом не хочется - тогда это здорово. Вовсе не тормозит, а просто приносит кайф.

- Ну да, - кивнул Амато, - и ты собираешься идти на дело в таком виде, и заторчишь в самый неподходящий момент, и какой-нибудь ублюдок начнет орать, и его подстрелят, и все сорвется! Вот чего я опасаюсь.

- С ним все будет в порядке, Джон, - заверил Фрэнки.

- Может быть. А может, и нет. А может, с тобой не все будет в порядке. Не хочу, чтобы все сорвалось. Это денежное дело. Я мог бы взять пару ребят, которые мне пообещали бы, что все будет в порядке, а потом все бы сорвалось, - ну там, банк не удалось бы взять, тогда бы я подождал пару недель и взял бы других ребят. Но тут дело другое. Если сорвется - все. Я должен быть уверен. Мне надо подумать.

- Джон, - взмолился Фрэнки, - мне нужны бабки. Я долго сидел в тюряге, мне нужны бабки. Ты не можешь просто так прогнать меня.

- Слушай, - перебил его Амато. - Помнишь мою жену, Конни? Она прекрасно жарит свинину. Фарширует её. И вот она жарит её - впервые, как я очутился дома, - и я не могу это есть. Я говорю: "Конни, больше никогда этого не делай". Но раньше мне это нравилось, Конни отличная кухарка, поэтому она такая толстая. Я сказал: "Бекон, ветчина, - но только не отбивная. Можешь сделать печеные бобы, я их съем, но не отбивную". Потом я иду и ем в машине, - а ведь я семь лет не ужинал с семьей! Каждый может облажаться, понимаешь? Я взял не того парня, все спешили, нужны были деньги, он сказал, все будет в порядке. И я взял его - а ведь чувствовал, что не надо! Так и вышло. И вот я семь лет ел жирную отвратную свинину, а мои дети росли, а мой бизнес шел не так, как надо, а я загремел в тюрягу. Не хочу, чтобы это повторилось. Не могу есть мою любимую еду, потому что это напоминает мне о тюряге. Мне наплевать, какие у тебя проблемы. У меня есть грандиозное дело, и если удастся его провернуть... больше не хочу жрать ту дурацкую свинину! Зайдите ко мне в четверг. Тогда я буду знать наверняка.

Глава 2

Рассел стоял в четырех футах от Фрэнки на второй платформе станции метро Парк-стрит.

- Ну вот, я здесь. Выходим?

Фрэнки прислонился к красно-белой колонне и хмыкнул:

- Это зависит.

- Только не от меня, - отмахнулся Рассел. - Я на ногах с четверти пятого, устал, как собака. Мне надо выйти, а то трахну кого-нибудь прямо здесь.

- Разве ночью нельзя трахаться? - спросил Фрэнки. - Когда я был маленьким, мою сестру нельзя было застать дома. И теперь то же самое.

- Должно быть, она встречается с пожарником, они работают по ночам, подсказал Рассел.

- Или с копом, - кивнул Фрэнки. - Я сказал ей: "Не мое дело, Сэнди, только надеюсь, что ты не шляешься с копом". Она посмотрела на меня и спросила: "Почему? Что у вас есть, ребята, чего нет у копов?" Мне жаль её.

- Себя пожалей, - буркнул Фрэнки.

- Я и жалею. Но ей вечно не везет.

- Никому не может все время везти, - рассудительно заметил Рассел. - Я говорил с девчонкой, она хочет, чтобы я пришел к ней завтра, а я говорю - я занят. Почему не сегодня? Потому что она работает - ночной сиделкой. Мне плевать - я сам работал допоздна. Тогда она говорит: "Слушай, мне приходится целый день подмывать старые задницы, я с ног валюсь - и ты думаешь, после этого я ещё чего-то хочу?"

- Ну и штучка, - хмыкнул Фрэнки.

- Слушай, - продолжал Рассел, - у меня четыре года никого не было. Я гадюку мог бы трахнуть, если бы поймал. Эти девки, понимаешь, ты бы их не захотел, если бы увидел. Но в них что-то есть.

На южной платформе появился плотный мужчина в белом комбинезоне с голубым пластиковым ведром. Он повернул голову, уставился на стену, затем поставил ведро и уперся руками в бока. На стене красной краской были написаны ругательства. Мужчина достал из ведра железный скребок и банку с растворителем.

- Хотел бы я так смотреть на вещи, - сказал Фрэнки. - Раньше я думал: да дайте мне только выйти из тюряги, и придется прятать всех девчонок в городе. И что же? Я проспал все дни. Не знаю, что на уме у этого типа - да, он с приветом, но у него что-то на уме. Он выходит и он ищет вокруг себя а я думаю: мне нужны деньги. Я мог бы жить, как нормальный человек. Но у меня нет денег! Мой шурин, Дин, он неплохой парень, никогда не вмешивается - так знаешь, что он делает? Читает каталоги. Все, что приходит по почте. Идет на работу днем, работает до полдевятого, на заправочной станции. И читает каталоги. По уши в бензине и масле - а она в это время где-то с кем-то шляется. А я сплю на его кушетке и пью его пиво. Он из Молдена. Откуда ему меня знать? Когда они поженились, я сидел. Но все равно он мне говорит: "Слушай, не говори Сэнди, ладно? Если скажешь ей, она начнет спрашивать, как я это узнал. Но тебе наверняка неймется, так вот, я знаю одну девчонку, она работает - как считает её муж - по ночам. Уходит в десять". Ну, я не сказал, что давно попросил у Сэнди парочку адресов, так что ему не стоило беспокоиться. И поблагодарил его. Но сказал, что мне некуда её вести - у меня нет машины и всего тридцать баксов в кармане.

- Ну вот, а он сказал, что они с Сэнди уйдут, и я могу остаться у них. Отлично - возможно, детям не придет в голову в полночь встать и посмотреть, откуда такой скрип. Нет, так не пойдет. Мне нужны деньги. И Джон единственный, кто может их мне дать, прийдется его слушаться.

- Вот блин, - хмыкнул Рассел. - Слушаться. Я готов был слушаться, но он ничего тольком не сказал. Этому козлу я не понравился. Ну и хрен с ним. Но я не собираюсь вляпываться в дело, о котором ничего не знаю. Хватит с меня. Сам разберусь, обойдусь без этого дерьмаю

- Ладно, - сказал Фрэнки, - ты сам решай - оставайся или уходи. Что до меня - мне обещано десять кусков. Тебе они не нужны, а вот мне нужны. Мне больше негде их взять, тебе, наверное, есть.