Луис Рохелио Ногерас - Современный кубинский детектив

— Дай-ка мне пачку «Популарес», — бросил Луис Гарсиа, он же Тощий Луис, выложив на стойку два песо.

Продавец подал ему сигареты и сдачу, которую Тощий Луис спрятал в правый карман брюк, распечатал пачку и закурил.

Десять минут назад он сменил Нельсона Барреро. Кабада рассудил, что так будет лучше, поскольку Барреро пришлось перевернуть вверх дном все Прадо, прежде чем он напал на след Ястреба, которого здесь знали как Двадцатку. Это было важное открытие, но Нельсон Барреро «сгорел» — во всяком случае, Кабада допускал такую возможность, а он любил ставить наверняка. Он не хотел рисковать, опасаясь, что какой-нибудь «кореш» перехватит Двадцатку на Нептуно или Виртудес и шепнет: «Тебе сели на хвост, мулат». Что означало бы, что за ним следят. Вот почему Нельсон Барреро исчез, ну а Тощего Луиса здесь никто не знал.

Попыхивая сигаретой, Луис Гарсиа подошел к углу улицы Колон. Он уже располагал дополнительными сведениями, полученными из надежного источника: у человека, которого он разыскивает, не хватает одного пальца на руке и он может появиться здесь, в кофейне, или у входа в кинотеатр «Фаусто» в любой момент. Тощему Луису оставалось только ждать и смотреть в оба.

— Двадцатка, черт тебя дери...

Это фамильярное приветствие прозвучало словно выстрел за спиной Луиса Гарсиа. Но он не пошевелился, продолжая курить, и только спустя некоторое время небрежно повернул голову. Тот, кого он искал, стоял у стойки и почесывал затылок левой рукой. Рукой, на которой было всего четыре пальца.

Лейтенант Роман сидел за столом в своем вращающемся кресле, курил и просматривал заключение медицинского эксперта. По существу, там не содержалось ничего нового по сравнению с тем, что сам врач сообщил ему утром в Санта-Фе. Он еще раз пробежал глазами листок: «...Смерть наступила в результате огнестрельного ранения. Входное отверстие располагается в теменно-затылочной части...» Роман закрыл глаза. Пуля действительно застряла недалеко от сосцевидного отростка. И лейтенант уже знал, что она была выпущена из пистолета 32-го калибра, а не из «смит-вессона» Суаснабара.

Рядом с медицинским заключением на столе Романа лежал ответ из Отдела идентификации с данными на Хосе Анхеля Чакона Моралеса, он же Ястреб, мулата, двадцати семи лет, уроженца Гаваны... Весьма вероятно, что именно он был тем человеком, которого они разыскивали.

Когда сотрудники отдела приступили к проверке, оказалось, что в картотеке зарегистрировано целых шесть Ястребов, причем трое из них мулаты в возрасте от двадцати до тридцати лет. Но среди них не было ни одного по кличке Двадцатка, и только данные об отсутствии пальца на руке позволили установить истинного Ястреба. Полчаса назад сержант Кабада принес из архива карточку человека, у которого действительно не было двух фаланг на безымянном пальце левой руки. Он отбыл шесть месяцев за тунеядство, а потом еще два года за грабеж со взломом.

Роман погасил сигарету, вынул из ящика стола чистый лист бумаги и записал на нем шариковой ручкой:

«Время преступления: в ночь с понедельника на вторник, между 24.00 и 1.30.

Орудие: тяжелый тупой предмет (возможно, железный прут или кусок трубы). Не обнаружено.

Мотив убийства: не выявлен. Предположительно:

1. Личная месть.

2. Боязнь разоблачения.

3. Ограбление (неудавшееся, поскольку на базе ничего не похищено, кроме револьвера сторожа).

Подозреваемые:

1. Рафаэль Карденас. Личная вражда с Суаснабаром. Серьезная стычка со сторожем за десять-двенадцать дней до убийства. Связан с неким Куко Масоррой, ранее судимым. Был осужден на шесть месяцев исправительных работ за кражу. В понедельник закончил работу около пяти часов вечера. Не может представить убедительных доказательств того, где находился с десяти часов вечера до шести утра следующего дня.

2. Теодоро Гомес Пуэнте. Насколько известно, не имел причин желать смерти Суаснабару. Поставил свой грузовик на стоянку после 21.30, но до 3 часов ночи. Вернулся домой после полуночи. Вышел из дому утром во вторник, сказав, что едет на работу. После этого исчез. Был убит вечером во вторник и брошен в море в районе Санта-Фе. Ранее не судим, но, вероятно, связан с преступными элементами. Одним из них мог быть Хосе А. Чакон Моралес по кличке Ястреб.

3. Сиро Лабрада, начальник отдела кадров автобазы. Максимо Лавигне, лучший друг Суаснабара, обвиняет его в хищении государственного имущества, о чем, по словам Лавигне, было известно сторожу, который собирался довести это до сведения директора автобазы. У Лабрады было серьезное столкновение с Суаснабаром. Находился в конторе (расположенной рядом с местом преступления) некоторое время после половины десятого в понедельник».

Роман положил ручку. Вчера вечером он решил, что утром прежде всего допросит Лабраду, но убийство Тео Гомеса изменило все его планы.

А сейчас лейтенант занимался тем, что аккуратно раскладывал на столе на равном расстоянии один от другого небольшие предметы, словно готовил миниатюрную выставку. Первым в этом ряду был спичечный коробок с синей буквой «Л» и двумя таблетками аспирина внутри. Два других коробка были найдены в карманах Тео Гомеса.

В карманах брюк юноши было также обнаружено семьдесят пять сентаво, ключ от квартиры и бумажник с шестью песо и завернутыми в полиэтиленовую пленку служебным удостоверением, свидетельством о прохождении воинской службы и клочком линованной бумаги, вырванным из школьной тетради, на котором шариковой ручкой был записан номер телефона: 30-9107. В кармане рубашки был найден кусочек плотной голубой бумаги, по всей видимости половинка билета в кино, а внутри джутового мешка — черная расческа, скорее всего выпавшая из того же кармана.

Роман передал матери Тео все эти вещи, кроме половинки билета и клочка с номером телефона. Он спросил у Фиделины, известен ли ей этот номер, но несчастная женщина была не в состоянии что-либо вспомнить. Сейчас обе бумажки лежали перед лейтенантом, рядом со спичечным коробком.

Роман пододвинул к себе телефон, набрал первую цифру и остановился: никаких гудков не было. Он набрал весь номер. В трубке послышались длинные гудки: один, два, три, пять, десять... Трубку никто не снял. Лейтенант нажал на рычаг и снова набрал тот же номер — безрезультатно.

Он еще раз нажал на рычаг, но тут дверь с легким скрипом отворилась, и вошел Кабада. Сержант улыбнулся, приветствуя Романа, вытянулся по стойке «смирно» и доложил:

— Он почти в наших руках.

Роман повесил трубку и недоуменно посмотрел на Кабаду: в эту минуту он не думал о Ястребе. Но тут же спохватился:

— Уже? Отлично сработано, Кабада.