Луис Рохелио Ногерас - Современный кубинский детектив

Именно тогда я и познакомилась с Беттиной на Варадеро, где проводила с соседями конец недели... Почему я против революции? Действительно, нелегко дать этому объяснение...

Неужели ты и в самом деле поверила, что люди из компании Беттины могут стать твоими друзьями? Ближе, чем Педросо, который так досадил тебе, посоветовав разумнее выбирать знакомства?..

Мои друзья... Это благодаря им я очутилась в теперешнем своем положении. Они впутали меня в заговор. Впервые задумалась я над тем, какой могла стать моя жизнь, если б я подружилась с другими людьми, делила их заботы и радости, побольше доверяла им. Мои друзья? А были они когда-нибудь мне друзьями?

— Ты единственная изо всей этой шайки, кому в ней не место.

Мысли беспорядочно теснились в голове. Почему ты мне все это говоришь? Почему не арестовываешь? Каждый твой вопрос заставляет меня еще глубже осознать, что же я натворила, как легкомысленно вела себя, повинуясь лишь собственным капризам. Да, я нанесла большой вред и только теперь понимаю это, ведь я впервые пытаюсь оценить свои поступки без всяких скидок.

— Революция много дала тебе... материальную независимость, возможность учиться и работать, жить без страха перед завтрашним днем; тебе, твоей семье, всему народу. Я верю в тебя, так же как мы верим в новое поколение, которому рано или поздно придется заступить место тех, кто пожертвовал всем во имя будущего нашей страны. Революция доверяет тебе, даже сейчас...

Что же это получается? Революция мне еще верит? Мне, которая боролась против нее? Она и вправду слишком благородна... Мне дают возможность снова приносить ей пользу, вернуться на дорогу, с которой я не должна была сходить.

— Что мне теперь делать?

— А вот это придется решать тебе самой, тебе, и никому другому. Ты сама должна выбрать, продолжать ли и дальше играть на руку врагу или вернуться к тем, кто день за днем ведет битву за более справедливое общество, действительно видит в тебе человека, кому небезразлична твоя судьба.

— Но тогда мне придется выступить против них, а они мои друзья, это же предательство...

— Нет, не их ты предашь. Все это время ты предавала самое себя.

Сумерки сгущаются. Я не заметила, как пролетело время, и сейчас, бросив взгляд на улицу, вижу первые ночные тени — кончается день, так круто повернувший всю мою жизнь. Теперь я должна сказать тебе, что буду делать начиная с этой минуты. Ты ждешь. Спокойно. Доверчиво.

— Хорошо. Я помогу вам во всем, что нужно... И ничего не попрошу взамен.

Итак, решение принято. Я должен убедить ее с первых же слов. Нельзя давать ей время на размышления или позволить лишние вопросы, да и сам я не имею права объяснять все в подробностях.

— Хорошо, будьте через полчаса на автобусной остановке на углу 17-й и «Х» в Ведадо.

Я повесил трубку и еще раз быстро перелистал папку, в которой, уже в хронологическом порядке, подшиты сведения из твоей биографии, а также о привычках, вкусах, политических взглядах, характере, о твоих друзьях и родных, записи некоторых твоих высказываний. Мы никогда не встречались, а я уже знаю о тебе немало. Была проделана большая работа, чтобы набросать твой портрет, и если он пока еще не полон, во всяком случае, нам есть от чего оттолкнуться.

С того места, где я остановил машину, мне было видно, как ты выходишь из дома. Я тебя сейчас же узнал и, развернувшись, тронулся. Два раза, так, чтобы ты не заметила, я пересекал перекресток 17-й и «Х». На третий раз остановил машину у самого тротуара и приготовился действовать, сообразуясь с твоим поведением. У меня было продумано несколько вариантов. Ты решила предоставить инициативу мне, но я не начинал разговора, пока мы не приехали в подходящее место. Твое волнение выдавали руки и частое, прерывистое дыхание. Мое удостоверение поразило тебя, точно внезапный удар молнии. Ты не смогла этого скрыть. Четко и без околичностей я высказал тебе то, что продумал заранее. Мы знали пока немного, но вполне достаточно, чтобы дать тебе понять: органы безопасности начеку и готовы пресечь деятельность твоей группировки, угрожающую стране. Ты не возражала. Я заметил, как изменилось твое лицо при моих словах, что, хотя ты сбилась с пути и позволяешь другим думать за себя, мы знаем, какая ты на самом деле, и хотим, чтобы ты тоже знала и раз и навсегда решила, с кем ты.

Ты едва слушала меня. Очевидно, то, что я говорил, не доходило до твоего сознания, ты заново переосмысливала свое прошлое. Впрочем, сейчас не важно, обращаешь ты на меня внимание или нет. Гораздо важнее, чтобы ты сама задумалась о положении, в котором очутилась, о том, почему ты в нем очутилась и что тебе нужно делать, чтобы исправить его, короче, чтобы ты задумалась над своим будущим.

Я понимал твое душевное состояние и твои колебания. Сложная, непривычная работа шла в твоем мозгу, наверное, ты не постигала, как революция еще может доверять таким, как ты. Тебе просто не приходило в голову, что для нас главное — не арестовать тебя и наказать, а предоставить возможность самой оценить всю тяжесть своих поступков и причины, приведшие к ним.

Мы о многом поговорили в тот вечер. Я дал тебе время подумать и, услышав твое решение, искренне обрадовался. Мы не ошиблись — на тебя можно положиться.

Дело № 703/848

Прилагаю два первых сообщения Лианы. Они очень кратки. Судя по всему, в ней что-то восстает против ее новых обязанностей.

Во время встречи она рассказала, что листки с информацией самого различного характера запечатывала в конверт на имя тов. Рауля Вальдеса, зав. отделом кадров, который сдавала рассыльному своего учреждения.

Самое интересное, что кадрами заведует там женщина, старая революционерка. Из ее личного дела мы узнали, что она пять лет прослужила в Революционных вооруженных силах, имеет награды. Было принято решение к следствию ее не привлекать.

Однако все согласились, что необходимо тщательно проверить рассыльного, хотя его прошлое и дает все основания считать, что он не способен на какую-либо преступную деятельность.

Донесение № 1

Сегодня Делия, домработница Лефевров, упаковала два больших ящика и чемодан картинами, предметами домашнего обихода и книгами. Она сказала, что, так как Кеннет и Нэд уже на родине, отец хочет, чтобы дома, в Брюсселе, их окружали привычные вещи, тогда они не будут чувствовать себя одинокими.

Делия сообщила также, что последнее время Беттина увлекалась латиноамериканской музыкой и записывала на магнитофон всякую ерунду, вроде той, что передает программа «Клуб слушателей», которую ведет «Голос Америки». Делия узнала об этом недавно, когда, убирая в комнате Беттины, включила ее магнитофон.

Лиана

Донесение № 2