Герт Нюгордсхауг - Перст Кассандры

Фредрик и сам желал поговорить сейчас с Лекфинном Шолдом. А потому они взяли курс на кафе «Ремесленник» и отыскали свободное место в глубине бара.

— Я позвонил Гюдрюн. Предупредил, что немного задержусь сегодня вечером. Она и дети беспокоятся, им кажется, что убийца может продолжить свои злодеяния. — Он поставил на стол полные до краев кружки и сел напротив Фредрика.

Фредрик снял указательным пальцем пену. Шолд выглядел намного старше своих пятидесяти лет. Годы расписали его лицо морщинами, которые придали ему вид этакой миниатюрной «Герники» Пикассо. Страх, безумие, насилие… Личная Герника Лекфинна Шолда… Неужели дело обстоит так плохо?

— Витгенштейн, — заговорил Фредрик, поднимая кружку, — сказал где-то, что когда описываешь человеку комнату с ее интерьером, а потом просишь его нарисовать импрессионистскую картину согласно описанию, этот человек изображает зеленые стулья красными, а желтые цвета заменяет синими. Так он передает свое впечатление от описанной комнаты. На это можно сказать, что именно так она и выглядит.

Шолд опустил голову.

— Ради Бога, не пичкай меня философией. Ты уж извини меня, Фредрик. От встречи с Сериной Упп у меня в мозгу ничего не прояснилось, только хуже запуталось. Я воспринимаю происходящее конкретно. Вижу то, что вижу, и для меня это действительность.

— Ладно. Для нас обоих действительность заключается в том, что огромная статуя перемещена, по всей видимости, непонятным образом. Это — конкретика. Что Серина Упп, философия, физика воспринимаются нашими органами чувств — тоже конкретика. Но что, по-твоему, Лекфинн, более конкретно — что статуя ведет себя необычным образом, или что Серина Упп излагает вещи и выполняет трюки, которые кажутся нам непонятными? — спокойно сказал Фредрик, пытаясь поймать взгляд Шолда.

— Ох уж эта конкретика… У меня и от того, и от другого туман в голове. — Шолд смотрел в пустоту мимо Фредрика.

— Понял. А ты поступай, как предлагает Витгенштейн: согласись, что ты в самом деле, безоговорочно видел действительность, пусть даже она временно и случайно не укладывается в твои представления. Тебе совсем не обязательно бродить в тумане, если сам того не желаешь.

— Фредрик, — Шолд самую малость оживился, — кажется, я понимаю, куда ты клонишь. Так остается хотя бы теоретическая надежда. Но давай вернемся к более осязаемым вещам… Понимаешь…

Он наклонился над кружкой, глядя на Фредрика.

— Ну?

— Сегодня произошла одна вещь, которая при других обстоятельствах привела бы нас с тобой в восторг. Под церковью Святого Климента в Старом городе обнаружен склеп. В этом склепе найдены предметы, датируемые средними веками. В одном из домов там лопнула водопроводная труба, вода залила подвал, хлынула в склеп и вырвалась на поверхность земли пониже руин. Но вот что ужасно, Фредрик — подвал, который залило водой, был маленьким личным убежищем Халлгрима Хелльгрена. Он держал там книги и разные предметы, необходимые для его занятий. Только он и начальник археологической службы знали об этом убежище.

Фредрик вовремя сдержался, чтобы не перебить Шолда, и тот продолжал:

— У меня мурашки по спине, Фредрик. Такое чувство, точно сам Халлгрим открыл для нас тот склеп. Но это еще не все. Нас там куча народа собралась сегодня — люди из археологической службы, из музеев и институтов. Я вошел в склеп вместе с Кааном де Бергом — ты, конечно, знаешь, что он и Халлгргим были далеко не лучшими друзьями. Внезапно я увидел какой-то предмет на полу у стены, на выходе из подвала. Овальный предмет, каменная фигурка размером с мяч для американского футбола… Представляешь себе, Фредрик, это была статуэтка Матери-Земли! Копия, правда, но очень похожая. Я поднял ее… — С мучительной гримасой Лекфинн Шолд поднес кружку к губам и прижал к лицу так, что скулы побелели, и казалось — стекло вот-вот рассыплется на тысячи осколков. — У Каана де Берга был такой вид, будто ему явилась сама смерть, он пулей вылетел из склепа, а я остался стоять, держа в руках камень, а на нем… на нем, Фредрик, были пятна крови… совсем свежей запекшейся крови… и клочья волос… каштановых… с проседью… Господи, это были волосы Халлгрима, понял? Слышишь, Фредрик — волосы Халлгрима… полиция не нашла предмет, который разбил его голову… этот предмет лежал в никому не известном средневековом склепе в Старом городе!

Последнюю фразу старший хранитель выкрикнул, приподнявшись на стуле. К ним обратились любопытные взоры других посетителей бара. Шолд опустился обратно на стул и спрятал лицо в ладонях.

— Отличные новости, старина! — весело произнес Фредрик. — Это я положил там тот камень, орудие убийства.

— Что?! — Шолд ошалело уставился на Фредрика. — Что ты сказал… это ты… ты?..

Фредрик неторопливо поведал, как он нашел орудие убийства и захватил с собой, что он знал про убежище Халлгрима и у него были ключи. Дескать, он ненароком сам себя запер там и повредил водопровод, чтобы кто-нибудь пришел на помощь. Вода размыла стену, и он выбрался наружу через склеп.

Он умолчал о своей встрече с хяппи.

— Видишь? Казалось бы — неразрешимая загадка. А разгадка — проще некуда. — Фредрик медленно кивнул.

Лекфинн Шолд долго смотрел на него, не говоря ни слова. Потом расплылся в улыбке.

— Господи! — воскликнул он. — Вот, значит, как. Если бы остальные части этой трагической истории удалось так же просто разгадать. Но ты здорово рисковал, старина, когда калечил водопровод. Вполне мог утонуть.

Фредрик снова кивнул, рассеянно глядя на дно своей опустевшей кружки.

— Так ты говоришь, Каан де Берг пустился наутек? — тихо произнес он.

— Со всех ног. У этого типа нервы послабее моих. Хотя обычно вон как громогласно излагает свои воззрения. Перед тем как бежать, изображал Гамлета, держа в руках старый череп.

— Он цитировал Гамлета? — заинтересовался Фредрик.

— Ну да. А что — это так важно? — Лекфинн жестом показал официанту, чтобы тот принес еще две кружки пива.

— Возможно. Попытайся вспомнить какие слова он привел. Не эти: «Быть может, череп этот принадлежал чувствительному, тонкому поэту, писавшему чудесные стихи о любви и о природе?»

— Вот-вот, эти самые. Ты думаешь, это имеет какое-то отношение к делу? — Шолд одним глотком наполовину опустошил новую кружку.

— Нет, никакого. Просто мне захотелось убедиться, хорошо ли он знает Шекспира. Выходит, неплохо.

Они помолчали, потом снова заговорил Фредрик.

— Лекфинн, ты призывал держаться конкретики. Давай потолкуем о предельно конкретных вещах. Будем исходить из того, что в тот день статуя была похищена из Национальной галереи между десятью утра и тремя часами дня. Я обнаружил Халлгрима около пяти. Перед тем он обнаружил статую у себя в гостиной и в ужасе помчался обратно в город, чтобы сообщить о своей находке.