Герт Нюгордсхауг - Перст Кассандры

Он круто отвернулся от окна, подошел к камину и принялся сгребать золу. Работал медленно, не спеша, тормозя бег мыслей, сглаживая рябь на озере.

Потом возвратился к окну.

Прищурился, напрягая зрение. Что-то шевелится. Рука. Ему машет чья-то рука.

Теперь отчетливо видно — на земле под сливой лежит кто-то, съежившись, и время от времени поднимает руку, которая качается в воздухе.

Он помешкал полсекунды. Потом решительно подбежал к двери и выскочил в сад.

Ветер и дождь ударили в лицо, он поскользнулся на мокрых листьях, упал, поднялся и в четыре прыжка очутился у сливы. Нагнулся над человеком, который продолжал медленно махать рукой.

Мужчина лежал скорчившись, точно эмбрион. Его одежда промокла насквозь, лицо зарылось в желтую листву, вторая рука была прижата к животу. Он тихо стонал. Либо серьезно ранен, либо тяжело болен…

Фредрик подхватил его под мышки и поднял. Стон зазвучал громче, из легких мужчины вырывались булькающие звуки.

— Помоги… помоги мне… я… должен…

Одежда мужчины ниже пояса была пропитана кровью, и Фредрик невольно повернул голову, чтобы не видеть.

Стиснув зубы, поволок мужчину к дому, пренебрегая собственными болями. Втащил раненого в гостиную и, напрягая последние силы, уложил на диван.

Воспаленный взгляд на бледном, мягком, измученном лице принадлежал человеку, который целился в него пистолетом, лежа на полу у заднего сиденья такси.

Мужчина несколько раз поморгал глазами, и они стали живее. Он поднял голову.

— Я… Дрюм… ты должен… выслушать, — тихо произнес он.

Фредрик опешил. Выслушать, когда? Этого человека необходимо срочно отправить в больницу, он потерял много крови, нельзя допустить, чтобы он умер тут. Фредрик сбегал на кухню за бутылкой арманьяка. Налил большую рюмку, и мужчина безропотно выпил до дна. Если его внутренности повреждены, спиртное не повредит. Скорее принесет пользу. Сколько он пролежал там под дождем?

— Почти десять часов, — сказал мужчина, словно прочел мысли Фредрика. Голос его заметно окреп. — Десять часов… Господи… я уже думал… мы ждали тебя вчера вечером… думали, может быть… но тут явились они… бесшумно… в колпаках… втащили нас к себе в машину… застрелили Макса… я выбросился из машины… они стреляли… с глушителем… я остался лежать… и они… уехали… я не чувствовал… боли… забылся… лежал… лежал, чувствовал дождь…

— Когда именно это произошло? — Огонь в животе самого Фредрика готовился вот-вот извергнуться наружу через горло.

— Около… восьми…

Ну конечно. Колпаки сперва побывали здесь. Потом появились в Старом городе.

— Сейчас вызову «скорую», — услышал он свой голос, направляясь к телефону.

— Погоди… немного… я должен… пятнадцать минут, Дрюм… не играет роли… это не живот… слышишь… ты не должен здесь оставаться… они вернутся…

Фредрик остановился. В голосе мужчины было что-то такое, что заставило его поколебаться. Он вернулся к дивану, увидел, что раненого бьет дрожь, но взгляд его был ясный, твердый. Пятнадцать минут? За это время он может умереть. Ему что — собственная жизнь не дорога?

— О'кей. — Фредрик принялся машинально раздевать раненого, боясь взглянуть на то, что кроется под окровавленной рубашкой и брюками.

Но этого бедолагу нужно было немедленно накрыть чем-нибудь сухим и теплым.

Новый день, Фредрик. Начинается новый день!

Кровь. Много крови. Но рана над тазовой костью была совсем маленькая. Круглое пулевое отверстие. Ноги не слушались раненого. Вероятно, пуля задела позвоночник.

В несколько минут Фредрик сделал все необходимое. Раздел незнакомца, вытер полотенцем кровь, обернул периной дрожащее тело. Заново растопил камин и придвинул к нему диван. Мужчина не переставал говорить, Фредрик едва поспевал следить за потоком слов.

— Мы пытались предупредить тебя, это просто чудо, что ты еще жив, ты номер один в их списке, меня зовут Юнфино, ты, наверное, слышал это имя, фокусник, иллюзионист; лучшие в Норвегии, лучшие в мире иллюзионисты собрались в Осло на конгресс, намечалось что-то особенное. Макс что-то знал, и когда мы услышали, что Дерек Хокторн убит, поняли, что событие, которое мы предвкушали, грозит обернуться катастрофой, и по всему Кругу была объявлена тревога. — Он жестом попросил налить ему еще арманьяка, и Фредрик поспешил исполнить его желание.

— Я позвоню. — Фредрик взялся за трубку. — Вызову «скорую», а ты можешь пока говорить. У тебя пуля в спине, приятель!

Дерек Хокторн, великий иллюзионист, упал с парапета крепости Акерсхюс…

Фредрик набрал номер «скорой», назвал адрес, попросил приехать, не включая сирены.

— По правде говоря, — обратился он к незнакомцу, — я ничего не понимаю. Что происходит и кто все затеял? Людей пытают, убивают, процветает суеверие, перемещают каменные статуи, моей жизни на каждом шагу грозит опасность, и ты, фокусник, иллюзионист, оказываешься вдруг в моем саду с тяжелым ранением, и тебя ничуть не заботит твое состояние, тебе важнее что-то сообщить мне, выкладывай поживей, ты совсем доходишь, приятель, «скорая» уже едет, и я должен знать, что происходит!

— Макс мертв. — Мужчина вяло улыбнулся. — Они прикончили его. Они убили Дерека. Убили Евридику Гюндерсен. Бедняжка, она совсем ни при чем, возможно, они приняли ее за Сандру. Поверь мне: они не остановятся, пока не прикончат тебя и Сандру. Вы представляете для них угрозу. Мне мало что известно, Макс не все рассказывал, понимаешь, у нас, членов Круга, Магического Круга, есть свои профессиональные тайны, и тут намечалось что-то большое. Макс был моим лучшим другом и кое-что рассказал, я понял, что очень важно, чтобы ты не пострадал, важно изолировать тебя на несколько дней, чтобы мы могли предотвратить катастрофу, но мы опоздали, тебе не следовало бежать от нас, может, вместе смогли бы…

Юнфино откинул голову назад, Фредрик схватил его руку, сильно встряхнул. В том, что говорил иллюзионист, он не видел никакой связи и отчаянно старался сформулировать вопрос, который мог бы развеять туман, прежде чем раненый забудется в горячке. Этот бедняга потерял много крови…

— Это вы, ты и Макс, заперли меня в подвале в Старом городе, верно?

Юнфино кивнул.

— После того, что произошло в Луммедалене, мы поняли — что-то затевается, кто-то нарушил целость Круга. А это означало, что тебе грозит опасность. Мы следили за тобой, для иллюзионистов это не проблема, — прошептал он.

— И вы одурманили меня плауном в квартире фрёкен Хауг, даже не поговорили со мной, черт подери! — Он был готов взбеситься от всех этих заговорщицких хитростей.