Эдуард Хруцкий - Тревожный август

- Об этом поговорю сегодня днем со специалистами.

- Надо узнать, зачем они приходили.

В дверях бесшумно появился Осетров.

- Товарищ начальник, там Муравьев товарища Данилова спрашивает.

- Давай зови его, - приказал начальник.

Игорь вытянулся на пороге. Данилов с удовлетворением оглядел его ладную фигуру, туго затянутую портупеей. Игорь последнее время ходил в форме. Гимнастерка сидела на нем, как влитая, орден Красной Звезды, полученный за декабрьские бои под Москвой, красиво выделялся на сером коверкоте.

"Он поэтому и носит форму, - мысленно улыбнулся Иван Александрович, из-за ордена". И пока Игорь произносил уставные слова приветствия, Данилов подумал о том, как все же война взрослит людей. Прошло всего ничего, а Муравьев стал уже вполне зрелым человеком и умным оперативником.

Игорь подошел к столу, сел в кресло. Даже по тому, как он держался в этом кабинете, вызов в который мог не всегда приятно кончиться для любого работника МУРа, чувствовалось, что Муравьев знает цену своим словам и уж если решил чего, то мнение свое будет отстаивать до конца.

- Сегодня утром я посетил директора производственного комбината Ювелирторга.

- Посетил, - Данилов засмеялся, - ну, Муравьев. Посетил, считайте, вытащил человека утром из постели. Сработано оперативно, но не совсем вежливо.

Игорь развел руками.

- Ничего, - сказал начальник, - продолжай, Муравьев.

- Ивановский, - Игорь достал блокнот, - характеризуется с самой лучшей стороны. Старый большевик-подпольщик. В его мастерской резали шрифт для искровских типографий. Участник октябрьских боев в Москве, воевал в гражданскую, но был отозван для работы по специальности в Гохран. В двадцатые годы выезжал в качестве эксперта за границу при продаже наших драгоценностей. Активно участвовал в разоблачении группы Шелехес Пожамчи.

- Так ты, Иван, его должен знать, - перебил Игоря начальник МУРа, ты же этим делом занимался.

- Нет, - Данилов покачал головой, - я тогда ездил арестовывать двух барыг - чисто техническая работа. Молодой был еще, наверное, младше Игоря.

- Ага, - начальник достал спички, - а я кое-что помню. Ну, давай дальше.

- Ивановский, - так же ровно и бесстрастно продолжал Муравьев, награжден орденом "Знак Почета", имеет благодарности и грамоты ВЦИК и Совнаркома. В октябре 1941 года к нему в мастерскую поступило много ценностей, камней и золота от эвакуированных предприятий Ювелирторга Белоруссии и Украины.

- Так, вот это уже кое-что, - начальник застучал пальцами по крышке стола. - Кое-что. Зачем они поступили?

- Для сортировки, оценки и реставрации.

- На какую сумму?

- Приблизительно на три миллиона рублей.

- Что дальше?

- Когда началась ноябрьская неразбериха, Ивановский и его помощник Попов сложили ценности в специальный ящик, опечатали его и вывезли из Москвы. В дороге Попов умер от воспаления легких...

- Подожди, Игорь, - сказал Данилов, - не части. Ты выяснил, как вывозили ценности? Я имею в виду, был ли ящик с ними дома у Ивановского?

- Да, почти неделю убитый прятал ценности в подвале дома.

- А почему он не сдал их в банк?

- Тогда, в период эвакуации, поступило распоряжение работникам Ювелирторга самостоятельно вывезти ценности.

- Распоряжение, прямо скажем, дурацкое, но делаем поправку на тот период, стремительный и бестолковый, - сказал с иронией начальник. - Вот теперь кое-что проясняется.

- Как вывозились ценности из Москвы? - снова спросил Данилов.

- Ночью, на машине, с инкассаторской охраной.

- Все довезли?

- Точно сдано по акту, копия у меня.

- Мне кажется, товарищи, - начальник встал из-за стола, прошелся по кабинету, - кто-то знал, что ценности Ивановский увез домой. Знал, что увез, но не знал, что сдал государству. Вернее, не поверил. Психологически не мог обосновать. Думал, мол, ювелир, известный мастер, а здесь такие деньги сами в руки плывут. Мне кажется, что навел этот "некто". Муравьев, поезжайте в кадры Ювелирторга, возьмите личные дела всех, кто сталкивался с Ивановским по работе...

А в город пришло утро. И было оно светлым и радостным. Но никто не заметил его прихода, потому что заботы этих людей всегда одинаковы, в любое время года и любое время суток. Постепенно прохладный ветерок вытянул из кабинета слоистые клубы дыма, и все трое почувствовали, как они устали, но их работа только начиналась, и никто не знал, сколько продлится она, сколько листов ляжет в папку с надписью: "Дело об убийстве гр-на Ивановского Д. М....".

Звонок телефона возвестил о начале нового дня. Начальник снял трубку. После первых же слов невидимого собеседника он внимательно поглядел на Данилова.

- Так, - говорил он кому-то, - понятно... Во сколько?.. Понятно. Так... Спасибо.

Он положил трубку, повернулся к Данилову:

- Это для тебя, Иван, из Московского управления госбезопасности. Королев звонил. Машина с похожим номером была в пять утра на Минском шоссе остановлена бойцами КПП, пассажиры оказали сопротивление. В общем, один убит, двое бежали, пошли кого-нибудь из своих на место. Но главное связи. Нам нужно отработать все связи Ивановского. Кстати, машина записана за первым автохозяйством Моссовета.

В коридоре Данилов встретил Полесова.

- Ты куда, Степа?

- За шофером, Иван Александрович.

- За каким?

- В шестнадцатое отделение поступило заявление от Червякова Валентина Ивановича, что вечером у него угнали машину ГАЗ номер МО-26-06.

- Угнали вечером, а когда заявил?

- Утром.

- Привези его ко мне.

- Есть.

Понемногу дело начинало проясняться. В том, что машину у Червякова никто не угонял, он ни на минуту не сомневался, уж больно белыми нитками шито алиби: угнали вечером, а заявил утром. И, уже сидя в кабинете, Иван Александрович порадовался работе своих ребят. Пока все шло четко, без осечек, но вот что будет потом - неизвестно.

В его комнате хозяйничало утро. На подоконнике сидел воробей и, наклонив голову, смотрел на Данилова круглым любопытным глазом, словно спрашивал: ну как, чего нового, уважаемый Иван Александрович?

- Ничего нового, брат, - сказал Данилов воробью, - ничем тебя порадовать пока не могу. Ты залетай через месячишко...

Зазвонил телефон, его хриплый звон спугнул птицу.

- Данилов.

- Иван Александрович, звонили из НТО, все точно, стреляли один раз из ТТ и три пули из нагана, причем, судя по рисунку нарезов, две выпущены из одного и того же револьвера.

- Следовательно, один из нападавших убил лейтенанта, а другой его родителей?

- Именно так. Теперь о дактилоскопии. Отпечатков очень много, но на шкатулке и шкафу идентичные отпечатки, проверяли по нашей картотеке.

- Вот что, вы бы их отправили для идентификации в картотеку ГУМа* в наркомат. Чем черт не шутит, а вдруг там найдутся похожие "пальчики".