Дмитрий Федотов - Огненный глаз Тенгри

Мария сказала это так эмоционально, что у меня в мозгу шевельнулась маленькая черная мыслишка: а не была ли влюбленность подчиненного и начальницы взаимной?

— Я тоже так думаю, — согласился я. — Более того, я склонен предполагать, что Урманов знал или видел грабителей накануне и попытался помешать.

— Каким же образом?

— Этого я пока сказать не могу, Мария Сергеевна, но обещаю, что вы узнаете первой. А сейчас скажите, не было ли у Антона какого-нибудь приятеля, друга, просто близкого человека, кто бы смог рассказать о нем подробнее?

— Дайте подумать…

Уже хорошо! Когда женщина таким образом говорит о мужчине, значит она не испытывает к нему особого расположения.

— Кажется, у него была знакомая в университетской библиотеке, — неуверенно сказала Черных. — Надиева, Нуриева, Надырова… — не помню ее фамилию.

— Замечательно! Спасибо, Мария! Еще увидимся. — И я поспешно положил трубку, потому что дальнейший разговор неизбежно перешел бы личные темы, а мне этого, по крайней мере, сейчас совсем не хотелось.

Надеюсь, она не обиделась. Мария очень умная женщина, а обидчивость — удел недалеких людей.

Окрыленный первым успехом, я тут же позвонил в библиотеку, на ходу придумав себе легенду, будто набираю материал для статьи о нелегком, но почетном труде работников книгохранилищ.

— Дмитрий Котов, журналист, — представился я настоящим именем ответившей мне девушке. — Мне посоветовали поговорить с вашей сотрудницей… Надиевой, кажется?

— Может быть, Нуриевой?

— Да-да, именно с ней! Как ее имя-отчество?

— Анна Маратовна.

— Здорово! А как мне ее найти?

— Она работает в отделе редких документов. Запишите телефон…

«Надо же, как вам сегодня везет, Холмс!» — я торопливо накарябал номер прямо на телефонной полке и состроил себе самодовольную рожу в висевшем над полкой зеркале. Рожа вышла глупой. «Да, везет, очевидно, именно дуракам!»

Трубку на другом конце долго не снимали. Я даже поглядел на часы: может, рано звоню? Наконец задорный девичий голосок произнес с типичным тюркским акцентом:

— Отдел редких документов. Здравствуйте.

— Исян мы сыз! [25] Здравствуйте! (татарск.) Анна Маратовна, если не ошибаюсь?

— Д-да… А кто говорит?

— Меня зовут Дмитрий Котов. Я журналист из «Городского вестника», занимаюсь ограблением краеведческого музея, в котором работал ваш знакомый Антон Урманов, — выпалил я единым духом и замер, ожидая реакции. «Если она меня сейчас пошлет, будет права!»

— Почему «работал»? «Ура! Клюнула!..»

— Потому что после ограбления его нигде не могут найти.

— А дома?.. — В голосе Нуриевой зазвучала неподдельная тревога.

— Дома его тоже нет. Вы, случайно, не знаете, где он может находиться?

— Погодите! — резко сказала, выдохнула девушка, от былой задорности не осталось и следа. — Вы говорите, было ограбление… Что именно украдено?

— Послушайте, Анна Маратовна, это не телефонный разговор, — миролюбиво начал я. — Давайте встретимся с вами после работы, например в кафе «Сибирское бистро», — назвал я свое любимое, — и спокойно обо всем побеседуем?

— Это у вас такой способ знакомиться? «Ага, ежик начинает сердиться!»

— Если бы захотел с вами познакомиться, поверьте, избрал бы менее экстравагантный способ. И более приятный для вас.

— Извините, — смутилась девушка. — Просто ваше сообщение об Антоне настолько неожиданно…

— Так вы согласны поговорить и… поужинать?

— Да.

— Прекрасно! Тогда до вечера. В котором часу вы заканчиваете?

— В шесть…

— Вот к половине седьмого я вас жду за вторым столиком слева от входа. Хуш булыгыз! [26] До свидания! (татарск.)

«Вот теперь, дорогой Холмс, вы стали немножко похожи на сыщика! — похвалил я себя в зеркале. — Теперь можно и в редакцию двигать».

А вот это оказалось моей ошибкой. Но о ней я догадался, только переступив порог отдела. Там было пусто. Я посмотрел на часы — половина десятого. Странно! Вроде бы все должны быть уже на месте и пить традиционные утренние напитки, ан нет!

И тогда я совершил вторую ошибку, опять же по незнанию. Я постучался в кабинет начальника. Колобок был на посту.

— Войдите!

— Доброе утро, Григорий Ефимович. — Я попытался ретироваться, но…

— А, Котов, заходи!

Разумовский стоял возле стеклянного чайного столика, примостившегося в дальнем углу кабинета под чахлой пальмой вместе с диванчиком. Шеф называл этот угол «зоной релаксации» и, по рассказам ребят, периодически приглашал «порелаксировать» туда молодых сотрудниц «Вестника».

— Кофе хочешь?

— Спасибо, не употребляю, — вежливо отказался я, проходя в кабинет и останавливаясь напротив стола.

— Правильно, — тут же согласился Колобок, даже, как мне показалось, с облегчением. — Кофе вреден для сердца. А у меня для тебя важное задание…

— Григорий Ефимович, я уже на задании!

— Помню. Но это — так, между делом. Все равно же ты еще не начал?

— Как раз наоборот! Я веду независимое журналистское расследование. Дело весьма запутанное! И у меня нет ни минутки свободной… Но мои неумелые увертки не возымели никакого действия.

— Вот и отдохни, — невозмутимо сказал Колобок, глядя на меня светлыми водянистыми глазами. Как у камбалы. — Знаешь, лучший отдых — это смена занятия?

— В курсе.

— Вот и ладненько. Вчера, вернее, сегодня ночью в коттеджном поселке «Апрель» произошел пожар. Интересный пожар. Съезди туда и подбери материал. Строк на тридцать-сорок.

— Чем же он интересен? — уныло спросил я, поняв, что попал по-крупному, и могу просто не успеть к назначенной на вечер встрече с Нуриевой. — Пожар как пожар…

— Вот съезди туда и все выясни, — почти ласково сказал шеф.

Делать нечего. Я отправился в ссылку. Почти сразу выяснилось, что в поселок реально добраться можно только на личном транспорте, которого у меня под рукой не было. Свою любимую «японочку» — «Тойоту Корону» — я два дня назад сдал на сервис для проверки ходовой части. Автобус же, значившийся в расписании на автовокзале, ходил по маршруту раз в час.

Я даже не особенно удивился, узнав, что он отъехал буквально за пять минут до моего появления. «Спокойно, Холмс! Обстоятельства играют против вас, значит нужно обойти эти обстоятельства!»

И я обошел. «Извозчик» — вихрастый и рыжий как лис дедок — на раздолбанной «десятке», узнав, куда ехать, запросил сразу двести рублей.

— Почему так дорого, отец? — попробовал торговаться я.

— За порожняк, — невозмутимо парировал тот. — Ты что, думаешь, я тебя там дожидаться стану?

— А если я на пять минут?

— Ври больше! В «Апрель» на пять минут не ездют!..

Пришлось соглашаться. Я твердо пообещал себе, что слуплю с шефа три сотни — разумеется, через кассу — на транспортные расходы.