Валерий Ильичёв - Тайны Семи грехов

х х

х О гибели Дыма литератор узнал из вечерних новостей. На телеэкране мелькали распластанные на асфальте убитые охранники и санитары, небрежно вталкивающие в фургон носилки с телом Дыма. Сознание Волина не воспринимало мрачные детали происшествия. Все его сознание занимала лишь одна ликующая мысль: "Я спасен! И мне не надо писать этот проклятый роман, воспевающий бандитский беспредел!"

Он встал и быстро направился к столу, на котором лежала тонкая стопка уже отпечатанных страниц. С отвращением прочитал заголовок: "Долгий путь к себе". И неистово вымещая ненависть к проявленной им слабости, начал рвать плохо поддающуюся мелованную бумагу.

"Как я мог решиться на такое? Ведь в самолете, моля о спасении, давал клятву не писать лживой книги. Но начал восхвалять трудное детство героя".

Волин в раздражении заходил по комнате: "Чего я злюсь на самого себя? Я же не собирался всерьез сочинять эту хвалебную оду. Просто хотел потянуть время, показав Дыму первую главу книги. Кстати, в ней я не покривил душой: у Дыма и вправду было суровое детство".

Успокоив столь нехитрым способом растревоженную совесть, Волин отправился спать.

И Себ в отчаянии воздел руки вверх: Почему все так сложилось?! Он опять спасен!

Анатас успокаивающе качнул головой:

- Опять ты торопишься! Я же предупреждал, что литератора, призывающего в своих книгах к добру, не так-то легко будет заполучить.

- Но разве он не пошатнулся из страха за свою жизнь? Не нарушил данную в самолете клятву не грешить? К тому же этот слабовольный червь продолжает считать себя верхом добродетели. Ты видел как он ловко все перевернул и оправдался в собственных глазах?

- Ты удивлен? Тогда ответь на загадку. Кому человек в течение всей жизни врет чаще всего?

- В предложенных обстоятельствах полагаю, что самому себе. - Браво, Себ. Точнее не скажешь. Вот видишь: литератор не безнадежен для нашего дела. Его сейчас нельзя лишать жизни. Дадим ему ещё шанс. А потому оставим нашего "праведника" пока в покое. У нас ещё уйма дел с бриллиантами. Пьеса ещё не закончена.

Сокрушенно вздохнув, Себ вслед за наставником, нехотя, покинул квартиру литератора.

х х

х Голос в трубке звучал агрессивно и уверенно:

- Пойми, Огнев, ты для меня никто! Даже не молекула, а пустое место. Теперь, когда Дыма нет, возьмешь меня в дело. С твоим шефом на эту тему базар был. Он упорствовал. А согласился бы, может и жив остался.

"Эта сволочь меня запугать хочет. Делает вид, что по его приказу Дыма ликвиднули. Хотя уже все знают о наезде в Москву приезжих отморозков. Но все равно я не могу противостоять бандиту, которого сам Дым боялся. Может напугать его сделанными на юге фотоснимками? Но ещё неизвестно, как повернется дело. Возьмет сгоряча и замочит меня уже сегодня. Так что же делать?

И тут в трубке прозвучало спасительное предложение:

- Впрочем, Огнев, мы можем договориться.

- Я рассмотрю любые варианты.

- Все очень просто. Ты мне отдаешь камушки, отнятые у Филарета, а я обязуюсь полгода тебя не трогать. А потом договоримся об умеренной плате за мою "крышу". Условия предлагаю очень выгодные. И то в память о незабвенном Дыме.

- Откуда же мне знать, где Дым их спрятал?

- Мне твои отговорки ни к чему. Только учти, передашь мне камушки не позже завтрашнего обеда. Иначе лишишься не только фирмы, но и жизни. Прикинь сам, что выгоднее!

Огнев в сердцах бросил трубку на рычажки: "Придется отдать эти проклятые бриллианты. Вот только гарантий, что получив камушки, Хвост оставит нас в покое - нет. Эх был бы Дым жив, не пришлось бы мне самому принимать столь важное решение".

Огнев взял в руки сделанные в Сочи фотоснимки: "Пожалуй, у меня остался этот единственный козырь. Сам его использовать не могу. А почему не передать эти документы Кусту? Он заинтересован в исчезновении своего шефа и сумеет распорядиться компрой с наибольшей пользой.

Идея нравилась Огневу все больше. Наконец, решившись, он набрал номер телефона Куста. Тот словно ждал звонка:

- А это ты, Огнев? Наслышан я о бедняге Дыме. Не без недостатков был человек, но договориться с ним было можно. И о сделанном тебе предложении Хвоста я тоже знаю. Предлагаешь встретиться и поговорить? Не могу я за спиной Хвоста тайные переговоры вести.

- Ты меня неправильно понял. Я передам камушки твоему шефу. Он жаждет как можно скорее полюбоваться на их блеск.

- Это меняет дело! Давай подъезжай к парку культуры возле Крымского моста. Мой серебристый "мерседес" будет стоять у входа. Жду тебя через полчаса. Там обо всем и договоримся. Только камушки не забудь захватить. Без них разговор не состоится. Надеюсь, ты меня понял?

Огнев медленно положил трубку: "Опасно ехать туда одному. И лишних людей посвящать в свои тайные дела не хочется. Пожалуй , поеду с Китом. Он не из этих уголовных дуболомов и похоже умеет держать язык за зубами".

Весь путь до места встречи Огнев молчал. Увидя припаркованный напротив входа в парк серебристый "мерседес", кивнул водителю:

- Посиди тут, Кит. М смотри не опоздай, если начнется заваруха, не лезь, а гони отсюда. Мне не поможешь, и себя не спасешь.

- А не лучше ли сразу отсюда отвалить?

- Нет, Кит, надо! Кто не рискует, тот не пьет шампанского! Ну я пошел.

Огнев подошел к "мерседесу". Дверца гостеприимно распахнулась и он сел рядом с Кустом на переднее сиденье.

- Зачем, Огнев, с собой паренька прихватил? Наше дело посторонних глаз и ушей не терпит!

- Зря беспокоишься. Он простой водила: отвез - привез. К тому же у нас имеется уважительный предлог для встречи.

- Камушки при тебе?

- Да, и к ним ещё интересное приложение.

- Покажи.

Куст с нарочитой небрежностью отложил бриллианты в сторону и принялся внимательно рассматривать фотоснимки и копии билетов на самолет. Затем спросил с ленцой.

- И что ты хочешь со всем этим хозяйством делать?

- Я за советом пришел.

- Совет один: попрощайся с камушками и фотоснимками. А главное, забудь, что они вообще существами.

- А что взамен?

- Спокойствие и дальнейшее сотрудничество со мной.

- И все?

- Поверь, это многого стоит.

- А ты уверен, что Хвост оставит меня в покое?

- Не задавай глупых вопросов, Огнев. А то я перестану относиться к тебе как к солидному партнеру. Ну все, тебе пора идти.

Глядя вслед машине, увозящей нового партнера, Куст с досадой подумал: "Чистоплюй! Возился бы со своими цифирками и не лез в наши дела. Хотя Хвост сам виноват: припек его к стенке. И этот интеллигентик сделал ловкий ход, переложив на меня грязную работу. Давно я сам этим не занимался. Но нет никаких гарантий, что Гром, получив доказательства измены жены, решится на убийство Хвоста. Этот придурок может потребовать словесных объяснений у Хвоста. И неизвестно, кто кого ликвиднет. Нет, придется все делать самому!"