Антон Леонтьев - Святой нимб и терновый венец

– Так и быть, скажу тебе всю правду! Когда я вышел из кабинета папы, найдя Адриана на полу, в крови, то почувствовал, что у меня сильно кружится голова, и присел в кресло в уголке. Минуты через две дверь приоткрылась, и оттуда выскользнул кардинал фон Тротт.

– «Наш Адольф»... – выдохнул я. – Антонио, ты не лжешь, пытаясь выгородить свою грешную душу?

– Я говорю правду! – рявкнул Антонио. – Ты забываешься, Фелиппе, ведь я – папа римский! Я сидел в углу, скрытый тенью, и фон Тротт меня не заметил. Он был там, Фелиппе! Это значит, что он и пытался убить Адриана!

– Тогда зачем ты врал мне, заявляя, что ничего не знаешь? О, понимаю! Ты элементарно трусил, Антонио. Срочно вызвал меня из Южной Америки, чтобы взвалить на мои плечи расследование. И поставил под удар меня. Ты всем разболтал, мол, я ищу убийцу папы Адриана, что отвлекло внимание убийц от тебя и сделало меня мишенью их злодеяний!

Антонио, фальшиво всхлипнув, воскликнул:

– Фелиппе, я очень боялся! Фон Тротт наверняка действует не один. Он, я слышал, член «Перста Божьего»!

– Так, так... – протянул я. – Антонио, поклянись мне, что сейчас ты поведал мне правду и ничего не утаил. Или, выложив только часть истины, ты умолчал о своей собственной роли в череде смертей?

– Да как ты смеешь! – взвился Антонио и, перекрестившись, принес торжественную клятву, что рассказал мне правду и ничего не утаил. Мог ли я не поверить собственному брату, более того, папе римскому?

Оставив Антонио в капелле, я отправился на квартиру к кардиналу фон Тротту. Как я мог забыть, что он во время конклава дважды пытался внести чью-то кандидатуру, и если бы не вмешательство Божье, то папой избрали бы не Антонио, а его кандидата! Похоже, мой брат говорит правду...

Но чье имя желал произнести фон Тротт? Спеша к его квартире, расположенной на Виа Цицероне, неподалеку от замка Святого Ангела, я думал о том, что развяжу ему язык. Наконец-то я стал понимать схему убийцы: сначала он (фон Тротт!) пытался устранить наиболее вероятных кандидатов на папский престол, этим и объясняются убийство аргентинского кардинала и отравленный кофе для Антонио. Затем, уже на конклаве, ситуация приобрела угрожающий характер – едва не избрали кардинала Мальдини, и тогдашнему статс-секретарю пришлось умереть: кто-то придушил его подушкой. Потом отравили цианистым калием архиепископа Чжаня, который входил в число возможных претендентов. И после этого фон Тротт впервые заикнулся о новом компромиссном кандидате, который должен был удовлетворить всех. Но папой избрали Уризобу, и тому тоже пришлось умереть! Тогда фон Тротт снова попытался выдвинуть чью-то кандидатуру, дабы папа был избран при помощи аккламации, но его опередил кардинал Плёгер, выкрикнувший имя Антонио.

Получается, что тот, в чьих интересах действовал фон Тротт, преследовал одну цель: при помощи любых средств занять папский престол! Но ему не удалось. Пока... А сие значит, что Антонио находится в смертельной опасности – тот, кто убил уже дюжину человек и двух пап (Адриана и едва избранного Иоанна), не остановится и перед смертью Льва! И за этим стоит орден «Перст Божий», который, как я сам убедился, все же существует...

Было семь утра, когда я оказался около дома, где проживал швед. Я долго трезвонил, но мне никто не открывал. Наконец, когда я просто-напросто грохнул по двери кулаком, появился пожилой консьерж, который вежливо осведомился, что мне угодно.

– Я – личный секретарь его святейшества, – заявил я, прикрываясь именем моего брата, – и мне надобно как можно скорее переговорить с кардиналом фон Троттом. Он ведь еще не уехал?

– Его высокопреосвященство улетает послезавтра, – пояснил консьерж. – А сейчас, насколько я могу судить, он находится у себя в квартире. Обычно кардинал встает с восходом солнца.

– Тогда странно, что фон Тротт не откликается на мои звонки... – протянул я. – Или он решил прикинуться глухим?

А что, если...

– У вас имеются запасные ключи? – спросил я старика, и тот испуганно закивал. – Тогда именем святого отца приказываю вам открыть мне квартиру кардинала! – заявил я (консьержу не следует знать, что папа может распоряжаться всем на территории Ватикана, а в данный момент мы находились в Риме, являющемся частью Италии, где действуют свои законы, однако у меня не было времени для того, чтобы звонить в полицию и препираться с инспектором Барнелли, которого я и так не выносил).

Мне не пришлось повторять дважды, упоминание имени Льва XIV произвело на консьержа должный эффект, и он заспешил со мной по лестнице к квартире фон Тротта. Замок тихо щелкнул, и к нам под ноги бросились с урчанием пара кошек кардинала. Я позвал шведа, но ответа не последовало. Так что же с ним случилось?

Я обнаружил префекта Ватиканской библиотеки в спальне – он возлежал на кровати и, казалось, спал. Около него примостились кошки, а одна даже уселась у него на груди. Кардинал был одет. Я шуганул кошек и дотронулся до руки кардинала – как я того и опасался, она была холодной.

– Что случилось с его высокопреосвященством? – запричитал консьерж, увидев мертвеца.

Я распорядился:

– Милейший, оставьте меня одного в квартире! Вернитесь к себе, обождите полчаса, а потом вызывайте полицию. Но не раньше! Вы меня хорошо поняли? Святой отец будет вам признателен за помощь, и вы попадете на первую генеральную аудиенцию, которую он даст в грядущую среду!

Старик удалился, оставив меня в квартире мертвого кардинала. Я внимательно осмотрел тело и не нашел следов насильственной смерти. Однако я не верил, что Господь Бог покарал фон Тротта и призвал к себе именно тем утром, когда я возжелал выяснить всю правду.

На туалетном столике я увидел продолговатый конверт, на котором было начертано: «Признание. Вскрыть после обнаружения моих бренных останков».

Я торопливо распечатал конверт и извлек несколько листов, на которых было напечатано форменное признание, подписанное кардиналом фон Троттом. Он признавался в совершении множества убийств, в том числе и убийства папы Адриана. В своем нудном послании кардинал сообщал свое сокровенное желание – стать папой, ради которого он и решился на преступления. Когда же его коварный план провалился и папой был избран Антонио, ему не оставалось ничего иного, как признать поражение и отравиться.

«Все в этом мире суета, понял я наконец, и испил чашу, приготовленную мне Господом, до дна. Когда вы обнаружите мое хладное тело, я буду далеко отсюда. Я готов ответить за все свои прегрешения перед лицом Господа. Молитесь за меня!»

Помимо признания в конверте лежал и документ, подписанный фон Троттом и тремя уже скончавшимися кардиналами, тайно возрождавшими «Перст Божий». В ящике туалетного столика валялся почти пустой пузырек из-под снотворного – точно такими таблетками кто-то пытался отравить меня и лишил жизни безвинного священника, выпившего их, считая лекарством от головной боли.