Антон Леонтьев - Звездный час по тарифу

Ксения заглянула в зал, где шел форменный допрос новой жертвы. Елизавета Порфирьевна, как всегда, в роскошном и дорогом платье, восседала в кресле и сурово взирала на человека, который переминался с ноги на ногу. Ксения остолбенела – это был Иван Иваныч Шадрин, отец Алешки. Ксения часто думала о мимолетном знакомстве на «Посейдоне», понимая, что больше они никогда не столкнутся. Она никак не могла забыть поцелуя, которым наградил ее мальчик.

И надо же, отец Алешки, великан Иван Иваныч, сам нашел дорогу к ним в особняк! Борода по-прежнему воинственно топорщилась, а правый глаз прикрывала повязка. Ксения затаилась, слушая, какое решение примет maman.

Иван Иваныч пробормотал, что у него имеется большой опыт садоводства, и начал уверять Елизавету Порфирьевну, что в России он только этим и занимался. Ксения понимала – наверняка ему нужно получить это место. И если он станет работать у них садовником, то она снова увидит Алешку!

– Вот что, милейший, – прервав Ивана Иваныча, заявила maman, – я вижу, что вы ничегошеньки не понимаете в садоводстве, хотя пытаетесь уверить меня, что большой дока в этом деле. Поэтому я вынуждена вас разочаровать...

Елизавета Порфирьевна поднялась из кресла, давая понять, что аудиенция окончена. На Ивана Иваныча было жалко смотреть. Он просительным голосом произнес:

– Сударыня, мне очень требуется это место! Я должен кормить семью. Поверьте, я справлюсь! Вы будете довольны моей работой!

Елизавета Порфирьевна ненавидела, когда ее начинали упрашивать. Она бросила:

– Надеюсь, что вы найдете выход самостоятельно, милейший. Было чрезвычайно приятно познакомиться с вами!

Шурша шелками, матушка удалилась. Иван Иваныч, понуро повесив голову, побрел к выходу. Ксении стало до слез жаль его. Но более всего она жалела, что матушка оказалась такой упрямой. Ведь если Иван Иваныч не получит место садовника, то она никогда больше не увидит Алешку! Она бросилась вслед за одноглазым великаном и настигла его на крыльце. Иван Иваныч, горестно вздыхая, чертыхался:

– И какого лешего приперлись мы в эту Коста-Бьянку? Уф, ну и людишки тут! Ведь видит эта мегера, что я – русский, так нет, не дала же места! Чтобы ей пусто было, старой козлице!

Ксения, не выдержав, прыснула. Иван Иваныч обернулся и, заметив девочку, смутился.

– Это я так, сударыня, не думайте, что со зла... И матушку вашу понимаю... И претензий к ней не имею. Эх, ну и жизнь!

– Иван Иваныч! – позвала его Ксения, и отец Алешки снова обернулся. В его единственном глазу сверкнуло любопытство и непонимание.

– А откуда вы знаете меня, милая барышня? – спросил он, морща лоб.

– Вы когда-то помогли мне, – ответила Ксения. – Разве вы не помните: «Посейдон», девочка из первого класса, которая заблудилась на нижней палубе...

Иван Иваныч стукнул со всего размаха пятерней по лбу и зарычал:

– Ну конечно же, юная путешественница! Как же я мог тебя забыть! Значит, это ты тут живешь? Эх, не повезло тебе с мамашкой, змея подколодная – вот кто она!

Иван Иваныч побрел в направлении ворот. Ксения бросилась за ним, схватила великана за рукав и заявила:

– Вы получите это место, клянусь вам!

– Дык как я его получу! – ответил сумрачно Иван Иваныч. – Твоя maman права – ничего я не смыслю во всех этих садоводческих науках. В России я кем только не работал, сменил десятка два профессий, но вот чего делать не приходилось, так это барский сад блюсти. А в этой распроклятой Коста-Бьянке миллионером стать не так-то и просто!

Ксения сказала:

– Приходите сегодня вечером, батюшка будет дома. Я с ним поговорю, он... он возьмет вас на работу!

– Ты это не шутишь, деточка? – обрадовался Иван Иваныч и с надеждой посмотрел на Ксению. Она сама не знала, как ей убедить отца в том, чтобы он взял на работу Ивана Иваныча, но уверенно ответила:

– Обещаю вам, что это место вы получите!

Иван Иваныч по-медвежьи обнял Ксению и растроганно произнес:

– Теперича понимаю, отчего мой сынок тебя постоянно поминает! Тогда ведь он все упрашивал меня: «Батя, ну давай поищем их, они же должны быть в Эльпараисо!» Это он о тебе и твоей семье! И вот ведь, нашлись! Чего только в жизни не бывает!

В груди у Ксении сладко защемило – значит, Алешка ее не забыл! Стараясь не выдать своего волнения, она сказала:

– Думаю, что вы сможете со всей семьей переехать к нам. В доме предостаточно комнат!

– Эх, голуба моя! – Иван Иваныч улыбнулся. – Я ведь решил, что ангелов не бывает, а они, оказывается, имеются – в человеческом обличье. И чего ради ты мне помогаешь? Я понимаю, не хочешь соотечественников в беде оставить! Добрая ты девочка, не то что твоя мать-грымза, прости меня, боже!

Ксения не стала говорить Шадрину, что она решила замолвить словечко за него перед отцом только из-за Алешки. Наказав Ивану Иванычу прийти к их особняку в восемь вечера, Ксения с нетерпением стала дожидаться возвращения отца.

Около семи, как это и водится, Федор Архипович приехал из конторы. Ксения заметила, что отец в плохом настроении, его угнетают тяжкие мысли. Он, отказавшись от ужина, прошел к себе в кабинет. Выждав несколько минут, Ксения приняла невинный вид и постучала в дверь.

– Войдите! – раздался голос отца. Ксения осторожно распахнула дверь и произнесла ласковым и полным сочувствия голосом: – Papa, к тебе можно?

Отец с закрытыми глазами полулежал в кресле. Перед ним громоздилась гора бумаг. Самдевятов держал в руке бокал с коньяком, и Ксения с неудовольствием отметила, что отец в последнее время все чаще предается этому пороку. Пустая на три четверти бутылка стояла на столе. В то время как papa упорно работает, обеспечивая их благополучие, они с матушкой предаются безделью.

– Папочка, – сказала Ксения и подошла к письменному столу. Самдевятов приоткрыл веки, и Ксения заметила, что отец выглядит чрезвычайно уставшим.

– Ну что, моя красавица, – опустошая бокал с коньяком, заметил Федор Архипович. – Какие у тебя горести и радости?

Ксения забралась к нему на колени. Самдевятов потрепал ее по волосам и неожиданно произнес:

– Втравил я вас в историю...

– Что ты имеешь в виду, папочка? – произнесла Ксения.

Самдевятов словно очнулся и быстро добавил:

– Эх, ну и погода в этой стране! Я просто от этого умираю – солнце палит весь день, и только под вечер можно себя человеком чувствовать!

Но Ксения была уверена – слова отца были связаны не с климатом Коста-Бьянки, к которому Федор Архипович успел привыкнуть.

– Папочка! – Ксения поцеловала отца в щеку. – Пообещай мне, что ты исполнишь мое желание!

– Обещаю, – торжественно ответил Федор Архипович. – Моя принцесса получит все, что пожелает. Говори, что ты приглядела – платье, ведь так? Или это Лизонька тебя подослала, чтобы получить тысячу-другую на покупку очередной безделушки?