Антон Леонтьев - Звездный час по тарифу

– Вот помру, сыне, и ты мое место займешь, Алекс фон Штар! Степка... тьфу Стефан, как они его тут кличут, тот у нас – личность утонченная, его все к живописи и музыке тянет, а кто пахать будет и деньгу заколачивать? Вот именно – ты! – Хитро посматривая в такие минуты на старшего сына и Ксению, он продолжал: – А вот если вы, голубочки, еще и поженитесь, и дедом меня вскорости сделаете, тогда я точно буду знать – роду нашему обеспечено великолепное будущее! Ксюшенька, ведь в бумагах, когда мне их алчный градоначальник делал, ты не дочерью моей родной записана, а племянницей. А у них, нехристей неправославных, принято, чтобы кузен и кузина друг на друге женились. Вот ведь благодать настанет, когда венчаться будете! Только для этого придется попа русского откуда-то в этой глухомани доставать! Не жениться же вам на католический манер! Хотя какая разница, что за молитвы или песни – на старославянском или латыни, все равно один хрен ничего не понимаешь! Да, безбожник я, но что поделать! Нет, закажу вам попа, хотя бы и из Москвы пришлось пароходом везти за свой счет, – будет вам свадебка и пир горой!

Ксения и Алешка обычно краснели, слушая разглагольствования Ивана Иваныча. Когда они начали взрослеть, былая близость между ними исчезла, а еще через некоторое время и Ксения, и Алешка ощутили, что любят друг друга. Не так-то просто было понять и признаться в этом сначала самому, а потом – тому, кого любишь. Ксения частенько засматривалась на ладного юношу, а тот...

Как-то в конце сезона дождей Иван Иваныч, который абонировал теперь толстые журналы и экономическую прессу из Эльпараисо, Европы и Северной Америки, объявил:

– Решил я прикупить еще немного земли! Вот сосед наш, дон Педро, преставился, а его дети-неумехи все распродают: и имение, и земли, и плантации, и коллекцию картин. Старик, узнай об этом, в гробу бы перевернулся! Но нам, как заправским капиталистам, грех ситуацией не воспользоваться! Расширю плантацию, кофейные кусты вырублю, сейчас все равно цены падают и улучшения не ожидается, а засажу все каучуковыми деревьями – резина она и в Африке резина, во всем мире цены ввысь ползут, спрос превышает предложение во много раз, везде прогресс и техническая революция! Так мы за пять лет миллионерами станем!

Ксения, гордясь планами Ивана Иваныча, меланхолично думала, что бывший садовник ее papa достиг всего того, к чему так стремился Федор Архипович, – стал миллионером.

Через несколько дней Иван Иваныч в сопровождении Ксении и Алешки отправился на плантации дона Педро, чтобы прицениться к земельному участку. Пока они тряслись в двуколке по джунглям, Шадрин рассуждал о богатстве:

– Изумрудами, что ли, заняться? Ведь здесь раньше были изумрудные прииски, да потом их забросили – нерентабельными стали! Добывали серебро, но недолго – слишком трудоемко и выгоды никакой! А говорят, что где-то в сердце джунглей имеется гора с водопадом, а ее охраняют три льва и огромная черепаха, и тому смельчаку, который минует все препятствия, достанутся несметные богатства! Вроде бы это заповедные места индейцев, что жили здесь много столетий назад: для них изумруд был священным камнем! Столько все искали, но никто и не нашел! И тот, кто рискнет нарушить покой индейских богов, навлечет на себя проклятие – изумруд принесет ему богатство, но не дарует счастья и покоя ни ему, ни его потомкам! Духи джунглей будут мстить тому, кто потревожит сон изумрудов! Видимо, брешут! Но ничего, мы и без драгоценных камней станем богатыми, вот займемся разведением каучуковых деревьев...

Ксения много раз слышала эту легенду – о сокровищах индейцев в джунглях, водопаде и озере, дно которого усеяно изумрудами. Она относилась к этому как к сказке – мало ли чем тешат себя охочие до басен жители городка!

Наконец показались плантации дона Педро, и скоро семейство Ивана Иваныча подъехало к большому особняку, в котором обитала семья покойного плантатора. Ивана Иваныча ждали, сыновья дона Педро и его вдова встретили его со скорбными улыбками, хотя в душе, как понимала Ксения, они предвкушали отличную сделку – Иван Иваныч никогда не торговался и не мелочился.

– Сеньор фон Штар, мы так рады, что вы приехали к нам, – заявили дети дона Педро. – Не будем терять время, давайте же осмотрим плантации!

Они так и поступили. Шадриным предоставили трех лошадей, чтобы они смогли объехать посадки кофейных деревьев. Иван Иваныч был более чем доволен и заявил наследникам дона Педро, что готов подписать договор купли-продажи на месте. Цена устроила обе стороны, и вдова дона Педро, окрыленная тем, что скоро «немец» отвалит им кругленькую сумму и они смогут расплатиться с многочисленными кредиторами покойного, пригласила Шадриных к столу – их ждал обильный обед.

– С нами будут трапезничать и другие покупатели, – объяснила вдова, когда они шествовали в столовую. – Пока вы были на плантациях, они приехали из самой столицы, дабы осмотреть коллекцию картин, которую собирал мой дорогой Педро!

– Ну, я мазней не интересуюсь, – бодро ответил Иван Иваныч, который ничего не смыслил в живописи и не мог понять, как полотно с пейзажем, животным или человеком может стоить дороже дома или огромной плантации.

– Прошу вас, сеньор фон Штар, для нас огромная честь приветствовать вас, вашего сына и вашу племянницу в нашем доме, – один из сыновей дона Педро растворил двери столовой. Шадрин погладил бороду в предвкушении отменного обеда.

Они уселись за стол, когда послышались голоса – извинившись, вдова дона Педро поспешила в коридор. До Ксении донеслось:

– Думаю, что моя супруга и я приобретем у вас несколько картин! Но много заплатить не сможем! Вы же понимаете, что ваш покойный супруг собирал всяческий китч, цена которому – пара реалов!

В столовую в сопровождении вдовы вошел невысокий мужчина в светлом костюме, в пышном жабо с крупной розовой жемчужиной. Субъект был абсолютно лыс.

– Это – крупнейший коллекционер предметов искусства в Эльпараисо и владелец аукционного дома, – шепнул Ксении один из сыновей дона Педро, – сеньор Родригес. По правде сказать, ужасный скряга и педант, но что поделать, никто, кроме него, не польстится на коллекцию нашего батюшки – тот, надо сказать, не отличался тонким художественным вкусом. А сеньор Родригес известен тем, что может продать все, что угодно, поэтому он и ездит по провинции, вдруг наткнется на подлинный шедевр!

Сеньор Родригес сразу же не понравился Ксении – говорливый, шумливый, беспардонный, он громогласно сообщил родственникам покойного, что их батюшка ничего не понимал в искусстве и вообще ему, дону Родригесу, и его милой жене не следовало тащиться за тридевять земель из самого Эльпараисо в глухую провинцию...