Антон Леонтьев - Звездный час по тарифу

– Вижу, вам нравится, – польщенно засмеялся сеньор Фульгидо. – Скажу честно – все покойники, которые прошли через мои руки, а каждый из них пронумерован и снабжен датой смерти и погребения, для меня – как дети!

Феликс не позволил ему углубиться в описание чувств по отношению к мертвецам, перевернул последнюю страницу.

– Сеньора Сан-Донато вот на этой странице, – помог ему Фульгидо. – Прошу вас!

Феликс внимательно рассмотрел фотографию, прочитал надпись: «Ксения Сан-Донато» и сказал:

– Но это же не она! Вы не ошиблись?

Фульгидо пожал плечами и ответил:

– Откуда мне знать, она это или нет? Женщина, которая изображена перед вами, была доставлена мне поздно вечером... в спешном порядке. Со мной разговаривал некий субъект с бородкой и трубкой и его жена – вертлявая особа с иностранным акцентом...

– Николас и Ингрид Сан-Донато, – заметил вполголоса Феликс.

Бальзамировщик кивнул:

– Кажется, их так и звали. Они просили меня как можно быстрее приступить к работе с телом их племянницы. Сан-Донато – известное в Коста-Бьянке имя, но я не увлекаюсь всеми этими гламурными новостями и сплетнями из высшего света.

Феликс был уверен – молодая женщина, которая изображена на фотографии, никак не могла быть Ксенией. Она чем-то походила на наследницу миллиардов, но была моложе.

– От чего она умерла? – спросил Разумовский, чувствуя, что напал на верный след.

Сеньор Фульгидо хмыкнул:

– Откуда мне знать? Судя по всему, кто-то над ней старательно потрудился: шея вся в порезах, скорее всего большая кровопотеря и привела к кончине, тело в синяках, укусах и царапинах, имелись следы от ожогов...

– Однако вы не думаете, что над телом потрудились дикие звери? – спросил Феликс.

– О, это исключено! – заявил Фульгидо. – Мне уже доводилось приводить в порядок дрессировщика, на которого напала пантера, двух туристов, которых закусала стая диких собак, и девочку, умершую от нападения крокодила. Хотите взглянуть на фото? Я тогда приложил массу усилий, чтобы родственники могли чинно-благородно попрощаться с покойниками, не падая в обморок от страшных ран...

Феликс взглянуть на фото не пожелал, а настаивал на своем:

– Итак, вы уверены, что женщина, которая была кремирована под именем Ксении Сан-Донато, умерла не от нападения диких зверей или в результате авиакатастрофы?

– Полностью исключено, – авторитетно заявил сеньор Фульгидо. – Несчастную убили, причем перед смертью истязали, и, вероятнее всего, она стала жертвой группового изнасилования. Да, она подверглась нападению, но не диких зверей, а людей, чье сознание находится на подобном же уровне!

– Что вы можете сказать об этой женщине? – спросил Разумовский. – И только не говорите, что вы ничего не запомнили! У вас великолепная память!

Сеньор Фульгидо захихикал:

– Если эта девица – наследница миллиардов, то я – третий муж Мэрилин Монро! Особе было года двадцать два, скорее всего даже меньше. Она ухаживала за своим телом очень тщательно и... ги-ги-ги...

Он продолжил:

– Понимаете, работая с трупами, я узнаю все их секреты. У этой сеньориты имелись силиконовые имплантаты в груди – вот шары себе сделала, скажу я вам! У покойницы размер груди был на два размера больше, чем у Ксении Сан-Донато, я сверил по фото в светских журналах!

Сеньор Фульгидо хитро посмотрел на Феликса и заметил:

– Если выложите еще пару тысчонок, скажу вам кое-что весьма интересное!

Получив деньги, Фульгидо сказал:

– Преимущество моей профессии заключается в том, что мои клиенты никогда не могут пожаловаться на неподобающее с ними обращение! Я осторожненько вскрыл молочную железу этой красавицы и извлек имплантат. Да не кривитесь вы так! Я – не из той породы людей, которые получают удовлетворение, копошась в трупах! На каждом имплантате имеется свой уникальный серийный номер. И этот не был исключением. Зная его, вы можете в два счета установить, кому и когда он был вживлен. Номерочек я записал, силикон запихнул осторожненько обратно в грудь, разрезик зашил и припудрил – никто и никогда не догадался бы, что я это сделал!

– И зачем вы это сделали? – спросил Феликс.

Бальзамировщик заметил:

– Так, на всякий случай! Не каждый же день ко мне привозят наследниц миллиардов, чей труп не похож на фотографии в журналах! Я знал, что рано или поздно кто-нибудь проявит к этому интерес. Так хотите номерочек-то?

Феликсу пришлось выложить еще двадцать тысяч за номер, который был записан у любопытного бальзамировщика.

– Могу ли я взять эти фотографии? – спросил Феликс, получив листок с номером: «42817F005». – За них вы получите еще двадцать тысяч!

Подумав, тот ответил:

– Я человек маленький и не хочу ввязываться в опасные игры. Мне абсолютно наплевать, что вызвало причину смерти Ксении Сан-Донато. Мне уже приходилось сталкиваться с тем, что к нам в агентство привозили известных артистов, политиков или детишек богачей, которые умерли от передозировки наркотиков. Я приводил их в порядок, латал лица, покрывал тональным кремом – и читал в газетах или слышал по радио и телевизору, что такой-то или такая-то «скончался в результате трагического несчастного случая», «умер в самом расцвете лет от инсульта» или что-то подобное. И меня не смущало, что правда была иной! Но вы, сеньор, первый, кто платит мне за то, чтобы я говорил о том, что мне известно! Например, полгода назад было объявлено, что престарелый актер Бальтазаро Урагойа мирно почил в бозе в возрасте шестидесяти семи лет от внезапной остановки сердца, которая приключилась с ним прямо на съемочной площадке. Весь Эльпараисо рыдал, провожая Урагойю, звезду фильмов ужасов, в последний путь. И только немногие, в том числе и я, знали, что Бальтазаро помер действительно перед камерой – но не на съемочной площадке, а в кровати с двумя девицами, которые, следуя его сексуальным предпочтениям, приковали старичка наручниками к спинке кровати и стегали кожаными кнутами. И старичок-то помер не от инфаркта, а от асфиксии – на лице у него была особая тугая маска, которая перекрывала ему дыхание и позволяла достичь долгожданного оргазма. Девицы перестарались, Бальтазаро задохнулся – и все это заснято на пленку! Но вдова решила не выносить сор из избы и при помощи своих друзей – начальника столичной полиции и министра внутренних дел – сделала из неверного мужа-мазохиста самоотверженного героя, который, как и полагается подлинному актеру, отбросил копыта на съемочной площадке. Но вот что я вам скажу – я никогда не продам желтым газетам эти сведения, потому что это может стоить мне не только места, но и жизни!

– Хорошо, тридцать, – произнес Разумовский. – И это моя последняя цена, сеньор Фульгидо. Не хотите – как хотите!