Фридрих Незнанский - Угрюмый город

Не успели кое-как улечься страсти по поводу гибели омоновцев и уличных беспорядков, Снежинск снова промелькнул в новостях: 20 мая примерно в сотне километров от города потерпел аварию и затонул в болотистой местности вертолет, на борту которого находился самый известный уроженец Снежинска — профессор Зелинский, светило российской пластической хирургии, прилетавший в родной город делать пластическую операцию губернатору и открывать новую косметологи- ческую клинику.

Но и этого мало: Грязнов-старший, узнав, куда собрался Денис, обмолвился, что есть ориентировка: в ближайшее время, предположительно 11–12 июня, в Снежинске намечается общероссийский воровской сходняк. Это шанс для здешнего милицейского руководства отличиться в конце концов перед МВД с положительной стороны. Наверняка снежинская милиция станет землю рыть носом, так что заезжим частным детективам лучше не попадаться ей под горячую руку.

09.45

Денис спустился в ресторан. Щербак сказал, что есть не хочет, зато хочет осмотреться, наладить контакты с аборигенами и разузнать поподробнее об отъезде Игоря.

По дороге Денис на всякий случай переспросил у портье, есть ли в гостинице энтэвэшная тарелка? Ответ, как он и предчувствовал, был отрицательным. А до начала трансляции по НТВ-футбол осталось чуть больше получаса.

Найти бы хоть одного нормального мужика-болельщика! И выяснить наконец, где в этом городе можно посмотреть матч.

Но за стойкой бара так некстати стояла девушка, две официантки тоже были девушки. Мужчина в ресторане был только один — сам Денис. Ладно, значит, надо перекусить и идти на улицу, расспрашивать прохожих.

Он заказал омлет и кофе и уже заканчивал завтрак, когда к столику подошел светловолосый накачанный молодой человек и, кивнув на пустующий стул, поинтересовался:

— Можно присесть?

Денис не возражал. Официантка, видимо осведомленная о пристрастиях молодого человека, тут же подала ему стакан сока. Он сделал большой глоток, вытер губы носовым платком и дружелюбно улыбнулся:

— Из Москвы? По делам?

Денис неопределенно пожал плечами.

— Слышал, вы интересовались Вовком-младшим… Коллеги его? Тоже частные детективы?

— А вы… — начал было Денис, но молодой человек, рассмеявшись, перебил:

— Тоже, можно сказать, ваш коллега. Рыбалко. Сергей. Наблюдаю тут за порядком. Как бы тоже детектив, вернее, частный охранник. Короче — в курсе всего, что здесь происходит.

— Денис Грязнов.

— Очень приятно. — Рыбалко протянул руку и наградил Дениса рукопожатием штангиста. — А Вовк- младший вас не дождался, значит? Он тут проговорился: вызвал, мол, товарищей… Нужно серьезно во всем разобраться… А сам вдруг уехал. Или так было задумано?

Денис уткнулся в чашку с кофе.

— Ладно, не буду мешать, — нисколько не обиделся словоохотливый охранник. — Если вдруг что, я всегда здесь. Будет нужна помощь, обращайся. Договорились?

— Нужна помощь, — подался вперед Денис. — Причем срочно.

Рыбалко мгновенно посерьезнел и напрягся.

— Футбол где у вас можно посмотреть? До матча минут пятнадцать осталось!

Охранник нервно дернул бровью и шумно выдохнул:

— Фух! Ну ты даешь! Я думал, серьезно помощь нужна.

— Так где?

— Вечером по местному каналу. В семь будут показывать. В семь — «Россия — Тунис», в девять — «Германия — Ирландия». Или, если на воздухе любишь, — на площади Ленина. Там большой экран поставили.

— А раньше? Играть-то вот-вот начнут.

— А раньше — нигде. Счет можешь по радио узнать.

— Что, неужели во всем городе ни у кого нет НТВ- плюс? — удивился Денис.

— Как это нет?! — возмутился Рыбалко. — У кого надо, у того есть, спутниковых антенн по городу полно — имеются не бедные люди. А для простых смертных — ТРК «Снежинск» в 19.00, скажи спасибо, что вообще показывают.

Денис, тяжко вздохнув, посмотрел на часы: 10.05, девять часов ждать, кошмар какой-то! Он подозвал официантку и заказал себе еще кофе. Она принесла не только кофе, но и второй стакан сока для Рыбалко. Тому, похоже, на работе делать было нечего, во всяком случае, уходить он передумал. Поудобнее развалился в кресле, закинул ногу на ногу, достал сигареты:

— Ты, главное, не расстраивайся. Во всем надо искать позитив. Посмотрел бы ты, скажем, сейчас матч, наши, скажем, продуют, и будешь весь день ходить, как в воду опущенный. А так можно еще до вечера в приподнятом настроении жить: могут ведь выиграть! Легко могут. Даже точно выиграют! Сразу веселей становится.

— Угу, — нехотя ответил Денис, — просто хочется петь и плясать…

— Ты только часы перевести не забудь, да. Я смотрю, у тебя время все еще московское, а показывать по местному начнут.

Денис перевел стрелки на час вперед и от этого почувствовал себя намного лучше. Время ожидания сократилось на одну девятую. Все равно кошмар, конечно. Но все-таки…

— А вообще, я тебе не завидую, — произнес философским тоном Рыбалко. — Как ты собираешься тут разбираться? В незнакомом городе…

— А есть в чем?

— Что? — не понял охранник.

— Действительно есть в чем разбираться?

— Да черт его знает. Ты же приехал гибель Вовка- старшего расследовать, так? — Он на минуту задумался. — Я, конечно, понимаю, что родственники не могут поверить, что такой мужик, как Олег, погиб от тупого несчастного случая. Но…

— Но?

— Короче, брательник его, по-моему, не прав. Зачем было на всех углах кричать, что Олега убили. Он в городе человек новый, людей не знает, специфики не знает… А у людей траур, слышал про наших омоновцев?

Денис кивнул.

— Двух недель еще не прошло, как похоронили. Город-то небольшой, почти что каждого хоть рикошетом, но задело: или родственник погиб, или знакомый, или знакомый знакомого. Все обозлились, ищут виноватого. Чеченцев у нас тут своих полно, еще с тех пор, как их Сталин в сорок четвертом погнал. После того как расстреляли омоновцев, погромы начались, чечены — те, естественно, себя в обиду не дают, газеты как с цепи сорвались: обвиняют всех по очереди, правозащитники местные какие-то митинги устраивают, короче — бардак. Тут еще Олег разбился, человек в городе известный. А брат его своими байками масла в огонь подливает. Сразу слухи пошли, мол, Олег узнал, кто виноват, и за это его заказали.

— А это не так? — спросил Денис.

— Мне откуда знать? — пожал плечами Рыбалко. — Я просто хочу сказать, тяжко тебе будет во всем этом ковыряться. Я не отговариваю тебя ни от чего, только ты жить собираешься в этой гостинице, где я за порядок отвечаю, и чувствую, что, если ты наобум станешь тыкаться и всех подряд на манер Игоря обвинять, порядок здесь кончится. А мне это ни к чему, соображаешь? Я сам — бывший мент, прекрасно знаю, как это бывает: ты пойдешь искать следователя, который закрыл дело; пойдешь, заранее уверенный, что он куплен на корню, со всеми поскандалишь, они захотят тебя прижучить; ты человек столичный, нахально давить тебя не положено, нужен формальный повод. А где его взять? А по месту проживания! Станут щемить тут всех, потом ты уедешь, а мне все это дерьмо разгребать. — Он одним глотком допил сок и оттолкнул стакан, так что тот чуть не свалился со стола. — Игорь, конечно, хорош! Заварил кашу, сам свалил, а тебя — под танк.