Антон Леонтьев - Воздушный замок Нострадамуса

– Софья, на сегодня можете быть свободны, – произнесла Эстелла фон Лаутербах. – Надеюсь, состояние здоровья вашей бабушки позволит вам отправиться в Коста-Бьянку?

Узнав о том, что старая княгиня оказалась в мемориальной клинике с подозрением на инфаркт, Эстелла по-настоящему испугалась: если бабка умрет или, что еще хуже, ее разобьет паралич, то Софья, верная любящая внучка, останется в Бертране, и все усилия пойдут прахом. На то, чтобы найти замену, понадобится время, а его не было! Однако, побеседовав с лечащим врачом старухи, Эстелла успокоилась. Несмотря на преклонный возраст, Елизавета Ноготкофф-Оболенская чувствовала себя приемлемо и, к радости директрисы, настаивала на том, чтобы внучка полетела в Коста-Бьянку.

– Мадам, бабушка идет на поправку, и она уверила меня, что лучшим лекарством для нее будут мои фотографии в газетах с выставки в Эльпараисо, – ответила Софья.

Эстелла тонко улыбнулась. Эта дурочка и не представляет, что репортажи, в которых она будет фигурировать как главная героиня, будут совсем иного рода, чем думает старая княгиня.

– Сеньор Луардес, вы хотели обсудить со мной кое-какие аспекты освещения в прессе предстоящей выставки, а также утвердить окончательный список тех драгоценностей, которые подлежат транспортировке в Южную Америку, – сказала Эстелла. – Вы же знаете, что даже с учетом того, что выставка находится под патронатом ее высочества Луизы-Авроры, необходимо соблюдать массу формальностей и получить неимоверное количество разрешений на вывоз раритетов за границу...

Софья, обрадовавшись тому, что ее рабочий день подошел к завершению, распрощалась. Впереди было воскресенье, а затем ее ожидала поездка в Коста-Бьянку. Вернувшись домой, девушка наткнулась на полицейскую машину и неотложку. Из подъезда на носилках вынесли кого-то, с головой накрытого белой простыней.

– Что случилось, мадам? – предчувствуя неладное, спросила Софья у одной из соседок.

Та словоохотливо пояснила:

– Оливия Нивуа, бедняжка, утонула в ванне! Ее кошка не давала мне покоя, всю ночь мяукала и выла, Оливия не отвечала ни на телефонные звонки, ни на стук в дверь. А племянник, который прибыл час назад, обнаружил тетю бездыханной. Что за судьба!

Софья в ужасе посмотрела на карету «Скорой помощи». Еще ночью мадам Нивуа была бодра и жива и вот, спустя всего несколько часов, умерла.

– Но как такое могло произойти? – спросила Софья.

– Пока что подробности неизвестны, однако вероятнее всего, что произошел нелепый несчастный случай, – сказала соседка. – Оливия решила принять ванну, и...

Софья задумалась: прошедшей ночью, когда она пила чай в обществе мадам Нивуа, дожидаясь, пока спасатели вскроют ее дверь, мадам Нивуа была облачена в халат и наверняка после ее ухода отправилась в постель. Но ее тело обнаружили в ванне! Вряд ли около двух часов ночи она испытала острую необходимость вымыться. Как же могло получиться, что ее тело нашли в воде?

Объяснение было простым: наверняка мадам решила принять ванну утром, тогда же и произошло несчастье. Однако соседка только что сказала, что кошка, любимица мадам Нивуа, заменявшая ей покойного мужа и детей, выла всю ночь. Получается, что любопытная Оливия умерла в самый глухой час?

Мысли пронеслись в голове Софьи, девушка, не найдя ответа ни на один из своих вопросов, решила предоставить полиции выяснять правду. Она навестила племянника мадам Нивуа, неуклюжего полного Анри, выразила ему свои соболезнования и выслушала его сбивчивый рассказ. Сидя в гостиной и прихлебывая невкусный холодный чай (а вот покойная мадам Нивуа, при всех ее недостатках, умела готовить великолепный напиток!), Софья делала вид, что внимает повествованию Анри, а в действительности думала о предстоящем путешествии в Коста-Бьянку.

Рыжая кошка крутилась под ногами, гоняя что-то по полу.

– Моя тетушка была святым человеком, – вещал Анри, утирая слезы. – Она воспитала меня, относилась ко мне как к собственному сыну, и вот – такая ужасная судьба! О, если бы я только приехал на день раньше! Тогда бы трагедии не произошло!

Кошка подбежала к Софье и, выгнув спинку, потерлась о ее ногу. Девушка наклонилась, потрепала животное за ушками. Словно в благодарность, кошка положила перед Софьей бесформенный красный предмет. Присмотревшись, девушка увидела, что на паркете покоилась уже порядком распотрошенная кошкой увядшая красная гвоздика.

Откуда она взялась в квартире мадам Нивуа? Та постоянно жаловалась, что страдает аллергией на цветочную пыльцу, и не держала ни единого растения. Софья подняла гвоздику. Внезапно ей вспомнилось: доктор Себастьян Хоуп, спасший ее накануне от бандитов, был в смокинге, петлицу которого украшала бутоньерка – алая гвоздика!

Кошка, думая, что Софья играет с ней, выхватила цветок у нее из рук и бросилась в смежную комнату. Девушка тотчас отмела нелепое подозрение – мадам Нивуа погибла в результате несчастного случая, а гвоздика... Ну конечно же, Себастьян ведь тоже зашел в гости к мадам, наверное, прошлой ночью он и обронил гвоздику, которую кошка соседки избрала в качестве трофея.

Успокоив Анри и пожелав ему стойкости духа, Софья пошла к себе в квартиру. Она позвонила в больницу и осведомилась о состоянии здоровья бабушки. Как только она положила трубку, в дверь позвонили. Открыв ее, Софья увидела на пороге молодого человека в униформе, в руках он держал большую корзину с бордовыми розами.

– Мадемуазель Ноготкофф-Оболенская, это для вас, – произнес посыльный и вручил ей корзину.

Софья зарделась. Среди цветов она обнаружила перевязанный золотистой лентой конверт. Как Софья и предполагала, цветы прислал доктор Хоуп. «Софья, – гласило письмо, – сочту за честь пригласить вас сегодня вечером на ужин – в 20.00. Я заеду за вами. С.».

Софья несколько раз перечитала коротенькое послание. Неужели Себастьян – тот человек, которого она так давно искала? Ой, о чем это она... Они встретились меньше суток назад, причем при весьма странных обстоятельствах! И все же – английский доктор произвел на нее неизгладимое впечатление, и она, судя по всему, на него тоже.

Запретив себе думать о том, что ожидает ее вечером, Софья занялась работой. Ей предстояло уладить множество дел до отлета в Коста-Бьянку. Но девушка то и дело возвращалась в мыслях к Себастьяну. Он ведь мог уехать из княжества, так и не связавшись с ней. А цветы и приглашение на ужин... Наверное, она торопит события, и бабушка права – ей нужно забыть о том, что случилось раньше, и время от времени, в промежутках между работой, выходить в свет.

Взглянув на разложенные перед собой записи, планы и каталоги, Софья поняла, что за три часа, пролетевших с того момента, как посыльный принес цветы от Себастьяна, она мало что сделала и думала только об одном – о галантном психиатре.