Антон Леонтьев - Воздушный замок Нострадамуса

– Вилла пустует по многу месяцев, хозяйка наведывается в нее редко, сигнализация самая простая, особняк никто не охраняет, да и расположен он в тихом месте, так что появление свидетелей или полиции исключено, – продолжил Жан-Морис. Он посмотрел на фосфоресцирующий циферблат своих часов и сказал: – Можем начинать!

Из автомобиля, припаркованного на боковой улочке, появились три тени – это были Жан-Морис, Софья и Максимилиан Гарсиа. Жан-Морис достал из багажника легкий черный рюкзак, в котором находились инструменты, необходимые для проникновения в чужое жилище. Они пересекли улицу и подошли к забору.

– Все почему-то думают, что чем выше и неприступнее забор, тем меньше у грабителей шансов проникнуть в дом. – Жан-Морис усмехнулся. – Фатальная ошибка! Мы воспользуемся потайной калиткой. Она должна быть где-то здесь, я осмотрел ворота сегодня днем.

Экспроприатор извлек из рюкзака отмычки, и через несколько секунд Софья услышала тихий щелчок – калитка отворилась. Они прошли по саду и приблизились к черной громаде особняка.

Жан-Морис справился с сигнализацией за пару минут и открыл стеклянную дверь террасы.

– Прошу! – произнес он, распахивая дверь и пропуская Софью и Макса внутрь.

В лицо Софье дохнуло пылью и спертым воздухом. Луч фонарика запрыгал по мебели, затянутой в чехлы, остановился на большой люстре, свисавшей с потолка, и уперся в картину над камином.

– Я пришла затем, чтобы взять часть наследства, принадлежащую мне по праву, – сказала Софья. – Нам требуются деньги для того, чтобы осуществить задуманное. Не думала я, что придется проникать на виллу, где я выросла и провела столько счастливых лет вместе с бабушкой, под покровом ночи, как воровка.

В сопровождении Макса Софья поднялась на второй этаж. Ада модернизировала виллу, безжалостно убрав любое напоминание о бабушке. Библиотека, в которой старая княгиня проводила половину дня, исчезла, уступив место огромной спальне. Кабинет бабушки и музыкальный салон были переоборудованы в фитнес-зал и солярий. Софья ощутила тоску и обиду: дом, вернуться в который она мечтала, как и она сама, стал призраком.

Жан-Морис ловко вскрыл сейф, который обнаружился в кабинете Ады. Денег или драгоценностей в нем не оказалось.

– Твоя сестрица доверяет банкам, – сказал Макс.

– Я заметил несколько ценных полотен, – заметил Жан-Морис.

– Мы возьмем их, – кивнула Софья. Еще она прихватила с собой семейный фотоальбом.

Тем же путем, каким они проникли на виллу, ночные «гости» и удалились.

Картины удалось продать быстро, получили за них около ста пятидесяти тысяч долларов.

– И на этом ты забудешь о том, что сделала Ада? – спросила Роза.

Софья твердо ответила:

– О нет! Ее настигнет наказание за смерть бабушки. Стартовый капитал для нашего предприятия теперь имеется. И клянусь тебе: долго ей и остальным виновникам моих несчастий ждать не придется!

Эстелла фон Лаутербах приказала секретарше:

– Когда прибудет сеньор Корзо, проводите его немедленно ко мне!

– О да, мадам, – ответила секретарша в страхе. Она знала, что если чем-то не угодить директрисе музея, можно будет сразу распрощаться с работой.

Эстелла подошла к большому письменному столу, достала из ящика конверт и вынула из него пять фотографий. Что за чудо! Статуе около двух тысяч лет, а выглядит она великолепно. Редкостная удача, какая бывает раз в двадцать-тридцать лет! Тот итальянец требует за нее пять миллионов, хотя статуя стоит в два-три, а то и в пять раз больше: попади она на аукцион, любой коллекционер античных шедевров выложил бы за нее баснословную сумму.

На фотографиях была запечатлена богиня Венера работы неизвестного мастера. Тот, кто изваял ее около двух тысячелетий назад, был выдающимся камнетесом. И что самое удивительное – статуя практически не повреждена, не хватает лишь фрагментов левой ноги и отколота правая кисть, но в остальном Венера в идеальном состоянии. Эстелла всегда мечтала о подобном приобретении.

Не так давно газеты взахлеб сообщали о том, что музей Поля Вильтфорда, основанный по завещанию известного нефтяного магната, скончавшегося в 1964 году (вернее, директриса музея Эстелла фон Лаутербах), приобрел полотно Ван Гога, выложив за него семьдесят семь миллионов. Руководство музея не испытывало денежных затруднений – фонд, выделяющий средства на приобретение новых шедевров, располагал ежегодными доходами в сто тридцать миллионов, и Эстелла знала, что могла более-менее свободно распоряжаться ими.

Ее мнение было решающим, от ее слов зависело почти все. Эстелла с радостью покинула Бертран, приняв предложение старшей дочери Поля Вильтфорда возглавить музей ее отца. Она давно мечтала о чем-то подобном: произведения искусства – не более чем товар, и купить их в состоянии в первую очередь тот, кто обладает большими деньгами. Музей в Бертране выделял в год не более пары миллионов, а вот музей Поля Вильтфорда... О, честолюбивые планы Эстеллы наконец-то осуществились: ее имя и раньше наводило трепет на многих в Европе, теперь же ее боялись и за океаном.

Она была уверена, что полоса удачи началась после того, как Софья Ноготкофф-Оболенская отправилась в тюрьму. Эстелла с величайшим удовольствием дала ложные показания и с радостью узнала о том, что ее бывшая заместительница приговорена к пожизненному заключению. Не прошло и года после того, как Эстелла получила предложение из Лос-Анджелеса. В деньгах она не нуждалась, но ей хотелось властвовать, царить и помыкать. И не в европейской провинции, а в Америке! Уйти добровольно на пенсию и растрачивать капиталы значило бы признать свое поражение. А Эстелла фон Лаутербах никогда не проигрывает!

– Мадам! – Голос секретарши, донесшийся из динамика селекторной связи, вырвал Эстеллу из раздумий. – Мистер Корзо только что прибыл.

– Немедленно проведите его ко мне! – приказала Эстелла.

Она закрыла папку и спрятала ее в ящик стола. Пока что она любуется Венерой на фотографиях, но благодаря мистеру Корзо у нее появится возможность увидеть богиню любви воочию. И не только увидеть, но и выставить в музее – это станет одним из самых сенсационных приобретений последних десятилетий!

Мистер Корзо, вошедший в кабинет директрисы, оказался невысоким плотным мужчиной лет сорока пяти, в дорогом шелковом костюме черного цвета и с бордовым шелковым галстуком. На коротких волосатых пальцах гостя посверкивали перстни. Эстелла недовольно поморщилась: как она и предполагала, мистер Корзо был типичным итальянцем, более того – типичным мафиозо. Но Эстелла не гнушалась иметь дело с представителями преступного мира, если речь шла о произведениях искусства.